Андрей Бармин - Покровитель

Сэр, я хочу заявить вам о том, что группа студентов, преподавателей, а также несколько чиновников и офицеров с планеты Гревтеч, готовят антиимперское выступление.

Они всегда недовольны.

На этот раз, сэр, они планируют боевые акции, которые ставят под угрозу жизни людей. На меня покушались, так как я отказался примкнуть к ним.

Это точная информация? – наместник теперь выглядел куда более заинтересованным.

Абсолютно.

И вы можете назвать нам имена, фамилии и должности.

Не всех, но достаточно много.

А как так получилось, что я не знаю о том, что родственник Великого Адмирала находится на планете, которую я контролирую.

Сэр, я находился здесь инкогнито. Этим занимался лорд Ардрис.

А военная разведка, – в голосе наместника послышалось удовлетворение.

Что именно вы хотите от меня, кроме предоставления защиты.

Сэр, подойдите к этим людям по справедливости и со всей строгостью. Я своими глазами видел, что такое вооруженный мятеж и не хочу его повторения здесь.

Понимаю, но, если вы знакомы с Имперским законодательством, то даже подобная попытка расценивается как государственная измена, а она карается очень сурово. Империя добра по отношению к лояльным гражданам, но очень строга с изменниками.

Хорошо.

Я сообщу адмиралу о происходящем.

Спасибо, сэр, – поблагодарил его Тайта и спросил, – а теперь можно я немного отдохну?

Сначала вы назовете имена, а потом можете отдыхать сколько вам вздумается. Вы хороший гражданин. И правильно сделали, что поставили нас в известность.

Тайта начал перечислять фамилии. Как только он назвал Грегора, то наместник переспросил:

И Фридланд? Ему —то что не живется спокойно. У него же все есть. Богатство, молодость, обеспеченное будущее.

Не знаю, сэр.

Хорошо, продолжайте.

Тайта назвал всех, кого видел в кемпинге, а после этого завалился спать в одной из кают для гостей. На душе кошки скребли. Он чувствовал себя очень скверно, словно маленький мальчик, наябедничавший на старших мальчишек, которые его обижали, а он не мог им дать достойный отпор, отчего и обратился к взрослым. Но иначе поступить он не мог. Это революционное безумие надо пресечь в зародыше. Пусть пострадает сотня заговорщиков, а не сотни тысяч жителей Гревтеча.

И имперцы пресекли безумие. Самым жестким образом. Уже к концу следующих суток практически все гости кемпинга были захвачены, причем при аресте несколько офицеров попытались оказать сопротивление и были застрелены. Два чиновника покончили с собой. Доктор Энланску и Грегор Фридланд предстали перед военным трибуналом, который вынес жесточайшее решение – публичная казнь через повешение. Семья Фридланада пыталась оказать давление на наместника и имперские власти, но их предупредили, что это может плохо закончиться.

Казнь провели перед Гревтеческим Институтом, так что в течение целой недели студенты и преподаватели могли любоваться двумя трупами, которые болтались напротив окон учебных корпусов. Остальные участники заговора получили более мягкое наказание – тюремное заключение и крупные денежные штрафы. Еще тысяча двести студентов была отчислена из ВУЗа, как неблагонадежные. Семья доктора Энланску подверглась преследованиям. Их лишили имперского гражданства и предложили переселиться на другую планету. Тайта пытался связаться с Норой, которую по его просьбе имперские власти, репрессиям не подвергли, но она не отвечала. Он позвонил ее родителям, и мать девушки, еле сдерживая гнев и ненависть, прояснила ситуацию:

Она не хочет общаться с Иудой.

Каким-то образом, скорее всего с подачи Фридландов, эта история попала в средства массовой информации, и Тайту окрестили «Гревтеческим Иудой». Он решил вернуться на Старый Мир. На прощание наместник похлопал его по плечу и сказал:

– Выбор делать всегда очень трудно, но вы нашли в себе такие силы, поэтому мужайтесь, вам и дальше придется нелегко. Но со временем все образуется. Многие будут считать вас предателем и называть так, а может, еще и хуже, но любой нормальный человек, который думает головой, а не чем иным, на вашем месте поступил бы также.

Тайта кивнул головой, но слова наместника его нисколько не успокоили. На Гревтече он потерял веру в человечество, а также свою первую настоящую любовь. Но как бы сильно он не любил Нору Ораниенбаум, идти ради нее против своих убеждений не мог. Все время полета на Старый Мир он вспоминал ее, вспоминал интимные мелочи, ему даже казалось, что он помнит аромат ее тела. А еще он вспоминал два мертвых тела, болтавшихся на металлических трубах, из которых были сварены виселицы. Птицы выклевали глаза доктора и Грегора. Империя не привыкла щадить своих врагов, никогда. Поэтому она и занимала такое громадное количество планет.

Глава 5.

На всем Старом Мире было только два острова, игравших важную роль. Робс-Прайм, резиденция императора и его приближенных и расположенный в паре десятков километров восточнее остров Карандо, где проживали имперские чиновники и бизнесмены. Участок земли на Робс-Прайме стоил баснословных денег, на которые можно было купить целую планету из тех, что открыли совсем недавно.

Если Робс-Прайм населяла аристократия, то на Карандо обитали высокопоставленные бюрокарты и незнатные офицеры, а также крупные бизнесмены. Стиль строений на двух островах тоже значительно разнился. Карандо был плотно застроен огромными жилыми комплексами по тридцать – сорок этажей, Робс – Прайм же сплошь представлял из себя парковую зону с ограниченным количеством построек, хотя некоторые из этих построек, такие, к примеру, как резиденция императора или дворцы семьи представляли тоже немаленькие сооружения. Роскошь этих двух островов приводила туристов в благоговение.

Карандо был полностью открыт для них, а экскурсии по Робс – Прайму ограничивались небольшим участком острова, откуда можно было видеть верхнюю часть императорской резиденции. Воздушное и морское пространство вокруг этих островов охранялось элитными частями нукеров, в распоряжении которых имелся весьма внушительный морской флот в составе сорока ракетных крейсеров и семнадцати авианосцев. Кроме того, на прибрежном шельфе располагались генераторы силового поля, которое блокировали любую орбитальную атаку.

Тайта все же получил диплом социального аналитика, но заочно, так как оставаться в Университете не мог ни под каким предлогом. Как он и опасался, его поступок вызвал немало кривотолков, а в к-сети репортеры за ним прочно укрепилось прозвище "Гревтеческий Иуда". А ведь он никаких наград от Империи не получил, да и не рассчитывал на них. Просто он хотел избежать большого кровопролития. Большого избежал, а вот малого не удалось.