Ната Чернышева - Момент бури

Малыш спит в своей колыбельке. Недавние приключения благополучно испарились из его маленькой головенки. Я помнил свое решение приглядывать за ним. Как, интересно, мне объяснить свои тревоги Тэйну, не испугав ее еще больше?

Сейчас она тоже спит, положив голову мне на колени.

Я не хочу тревожить сон жены, поэтому ручка скользит по тетрадному листу сама.

Незнакомка, так и не назвавшая нам своего имени, устроилась на заднем сиденье и кормит свою дочку, отчаянно стараясь не шуметь вообще. Я хотел было посоветовать ей не маяться дурью и вести себя смелее, в конце концов, не такой уж я урод, каким она меня себе воображает. Но потом передумал. Она и так вздрагивала от одного звука моего голоса. Прежнее перепуганное безумие вернулось к ней с новой силой, и смотреть на это оказалось выше моих сил.

Ладно. Доберемся до места, придумаем, как ей помочь…

Последние километры я гнал машину на предельной скорости. Надоела уже эта дорога, без конца открывавшая поворот за поворотом. Хотелось поскорее окунуться в теплую суету обычных домашних забот о семье и о детях, и прочно забыть обо всех недавних приключениях…

И вот, наконец, мы въехали в тесный проход меж двух отвесных скал, за которым открылось небольшое заснеженное плато. Удивительное дело, вопреки всем моим мрачным ожиданиям, дом уцелел! И даже энергетическая установка заработала всего лишь с одиннадцатого раза…

Женщины взялись наводить в доме порядок; Тэйну командовала с властным, почти королевским достоинством. Ну, чистка и уборка - это уже без меня, пожалуйста! Я взял детей и поспешил сбежать к водопаду, не дожидаясь, покуда мне всунут в руки тряпку или, чего доброго, заставят изображать пылесос посредством психокинетической паранормы.

…Тонкий, хрустально-прозрачный ручеек весело прыгал по камням, сверкающей радугой рассыпая в воздухе стремительно замерзающие капли воды. Источник был горячим, но пара почему-то здесь никогда не бывало. Какая-то непонятная аномалия пространства… Угрозы она, впрочем, в себе не содержала. Просто чудо природы, любоваться которым хотелось бесконечно.

Я поставил детям манежик, включил подогрев и на всякий случай обернул прозрачные стенки дополнительным слоем психокинетической защиты. Галли будет елозить на спинке и грызть погремушки, а вот от активно ползающей девчонки запросто можно дождаться любой шалости. Лучше уж перестраховаться…

Я долго сидел неподвижно, бездумно всматриваясь в звенящие струи водопада. И нахлынуло вдруг странное отрешенное спокойствие, неподвижное, как снег на камнях, и одновременно переменчивое, как падающая вода. Не берусь описать это чувство, такого со мной еще не бывало.

Я понимал, что благополучно пережил очередной момент бури, самый страшный из всех, что приходили по мою душу до сих пор. Сколько их еще прокатится через мою жизнь?…

Путь в Катуорнери мне заказан, Орнари Ми-Грайон дал мне понять это достаточно хорошо. Но я что-нибудь придумаю. Я обязательно найду способ добраться до Наталиэнери, чтобы взглянуть в глаза правительнице уникальной планеты-сада. Узнает ли она меня сразу? Или ей понадобится время, чтобы понять, с какой радости незнакомый мужчина называет ее мамой?

"Я не вправе был давать вам такую надежду",- сказал мне Таллран техник.- "Мне будет искренне жаль, если вас постигнет жестокое разочарование".

Я не хотел думать о худшем. Ведь для того и нужна надежда, чтобы не думать о худшем.

Когда-нибудь я пройду узкой тропинкой среди благоухающих цветов чужого мира и скажу вышедшей мне навстречу красивой грустной женщине: "Здравствуй, мама". А она улыбнется мне и ответит: "Манфред, малыш!"

Она не умрет. Она не может умереть на моих руках, просто не может! Она не умрет. Потеряет сознание, может быть, и ничего больше. Такое бывает. Будущее не определено раз и навсегда, мы строим его сами из своих эмоций, поступков и действий, потому-то многие пророчества и оказываются ложными. Сам факт предсказания изменяет грядущее. Я теперь знаю, что у мамы слабое сердце, и я сделаю все для того, чтобы потрясение от нашей встречи не убило ее.

Я очень не хочу думать о худшем. Я пройду узкой тропинкой среди цветущих садов иного мира к распустившимся под чужим небом земным розам, и моя мама встретит меня с радостной улыбкой на губах.

Когда-нибудь так и будет…

Веселый говор падающей воды и звенящий морозный воздух рождали легкую мелодию без слов, но, хоть и звучала она в миноре, в ее тихом голосе жила надежда.

В храме стояла гулкая тишина. Свет, сочившийся из-под куполообразного свода, не рассеивал царивший здесь полумрак, а наоборот, странным образом сгущал его еще больше. Перед ликами древних икон горели свечи. Много свечей. Их пламя сливалось в дрожащее полупрозрачное сияние.

Орнари Ми-Грайон осторожно поджег свою свечу от пламени уже горевших и утвердил в гнезде, отрешенно вглядываясь в центр маленького огня. Джейни рассказывала ему о своей вере. Все малые цивилизации исповедовали нечто подобное. Редко в какой религии не упоминалось о непорочной деве, породившей дитя от Святого Духа. И судьба Божественного Чада, как правило, завершалась трагически… Все это повторялось с завидным постоянством по всей обитаемой Галактике, отличаясь лишь деталями и формами; терране в этом плане исключением не были.

Джейни… Огонь, незваным и нежданным светом вспыхнувший в душе.

Они были вместе сорок дней. Сорок дней внезапного счастья, захлестнувшего обоих с головой.

Все ушло!

Навсегда.

Джейни… Она ничего не оставила после себя. Ни вещи, ни даже простенького голографического портрета. Орнари понимал, что обречен медленно, день за днем, забывать ее. Уже сейчас память предавала его, наслаивая на образ любимой женщины череду повседневных событий.

Джейни… Сорок дней запретного счастья и последующая вечность внезапно опустевшей жизни.

Свеча таяла, оплывая.

Орнари все стоял, не находя в себе мужества пошевелиться и сделать шаг. Уйти в жизнь, где нет и никогда уже не будет его Джейни…

Наверное, он стоял здесь слишком долго. К нему подошел один из служителей церкви и спросил участливо:

- Вам плохо? Вам нужна помощь?

- Благодарю,- с трудом сбросив оцепенение, ответил а-дмори абанош.- Но уже поздно. Вы уже ничем мне помочь не сможете…

На пороге Орнари вздрогнул - ему внезапно почудилось близкое тепло присутствия , обнявшее измученную душу светом бесконечной любви. Джейни была высшим телепатом, у нее был первый ранг, неужели она смогла дотянуться оттуда?! Он обернулся, легко нашел среди дрожащих язычков пламени свой. Свеча сияла сквозь полумрак неугасимым огнем. Присутствие не исчезало.