С. Кузнецов - Семёнов

У оператора было ещё семь минут спокойствия. Покосившись на ополовиненный стакан, он закрыл глаза и задумался о событиях последних месяцев. Он думал о том, что Баркову грозит смертельная опасность, их отдел под «особым наблюдением», но, несмотря на это, он сам, человек, к армии не имевший отношения, которого привёл и каким-то чудом вписал в штат опальный генерал, – он спокойно работает оператором, получает зарплату…

Мысли его текли медленно.

В соседней комнате проснулась Светлана. Заметив, что Арсена нет рядом, она протянула было руку к его блокноту, лежащему на тумбочке, но тут же отдёрнула её: она уже знала, что там он записывает продукты, которые нужно купить в магазине, и тому подобную ерунду. Она про себя посмеивалась над Арсеном. Ей казалось диким, что человек, по долгу службы имеющий дело с самой передовой техникой, использует бумажные блокноты. Она села и со своего телефона заказала себе тарелку супа: хотя Семёнов и говорил ей, что доставка не работает, она понимала, что так просто её не отключить, а есть ей хотелось.

Но на удивление при попытке сделать заказ на экран лишь вылезло уведомление о том, то она находится вне зоны доставки. Светлана попыталась заказать завтрак хотя бы на этаж, но тоже безрезультатно. Первый раз ей пришло в голову, что этот старомодный человек не так уж прост, как ей в первый раз показалось. – Впрочем, – зло усмехнулась она, – перед женскими чарами он не устоял, – она тихо встала с кровати.

Молодая женщина тихо прошла по коридору и уже хотела окликнуть Арсена, чей силуэт был виден сквозь шторку, как вдруг невольно залюбовалась: в косых лучах ламп, имитирующих рассветное солнце, нахмурившийся Семёнов, сидящий с закрытыми глазами, почему-то напомнил ей Александра Македонского перед решающим сражением… Ей горячо захотелось пожелать ему удачи, но она ещё не умела делать это так, чтобы не отвлекать его. А потом секунда прошла, а с ней – и волшебство. Светлане вдруг вспомнилось, что вроде в тридцать два Александр как раз и умер. Остановившись на этой мысли, Светлана также тихо вышла. Что-то подсказывало ей, что сейчас его лучше не трогать. Она вернулась в комнату и легла. Засыпая, она думала о том, что ещё пару недель назад презирала и боялась всех этих людей, включая Семёнова и его начальника, Баркова, но теперь… Что «теперь» – она не додумала, так как спокойно заснула, внезапно поддавшись чувству, что Семёнов – её Семёнов – защитит её от всяких бед.

Семёнов сидел, не шевелясь: охваченный на минуту таким же чувством защищённости, он, вопреки обыкновению, даже не заметил этого визита. Он размышлял.

Такого с ним не было никогда: не раз смотревший в глаза смерти («не без помощи Баркова», – произнёс внутри него какой-то язвительный голосок), он понимал, что намного легче добить раненого друга, чем беспомощно наблюдать за тем, как этот друг идёт навстречу гибели. «Нет, нет, не добить, – говорил он себе, – я сейчас отдаю ему последний долг. Я сделаю то, что должен, а потом… Потом я буду жить. Во что бы то ни стало». От подступивших слёз начало резать глаза.

Да, сдаваться – в любом смысле – ещё рано, к тому же наверняка на него есть уже тонны своеобразного компромата. Впрочем, почему-то его не трогают, хотя даже снабженцы на той неделе отвечали на идиотские вопросы вроде «сидели ли Ваши родственники при Сталине?». Семёнов помотал головой. Нельзя сейчас останавливаться на этом. Потом, когда этот день так или иначе завершится, можно будет плакать, биться головой о стену, уволиться, напиться, в конце концов. Раскиснуть. Но сейчас бой ещё не закончен. Он опять взглянул на часы. Время тянулось медленно, словно перед решающим экзаменом. Ему было знакомо это чувство тянущихся минут. Он знал, что когда начнётся штурм – пусть даже в этот раз он лично не будет участвовать в схватке, – мысль будет работать быстро и размеренно, как балансир часов, но теперь оставалось ещё несколько минут, с которыми нужно было что-то делать.

Чтобы немного размяться, оператор встал, сделал зарядку: по десять подтягиваний на каждой руке. Отметил про себя, что слишком плотно сжимает руку, и в очередной раз дал себе слово делать зарядку хотя бы через день. Да кому всё это нужно… Так и не закончив, он, опёршись на стол, смотрел мимо турника, продолжавшего висеть немым укором. Взмахом руки убрав его, Арсен дошёл до спальни.

Светлана спала. Похоже, вставала недавно: телефон лежит немного не так, как полчаса назад; одеяло съехало. Она накроется одеялом полностью минут через десять. Арсен поборол искушение укрыть её: ещё проснётся… Светлана думала, что военный оператор – это вроде водителя автобуса, и самое страшное, что может с ним случиться – отказ в управлении. Хотя он не раз говорил ей, что его работа опасна, она даже представить себе не могла, насколько… Хотя бы вчера…

Семёнов вздрогнул. Вчера, у Глеба Захарова, Барков связывался с ним через свой собственный телефон! Семёнов вдруг сообразил, что за всё время, начиная с планирования операций «Кораблик» и «Сладкая парочка», Барков ни разу не звонил ему напрямую. На щекотливые темы они общались всегда тет-а-тет, телефоны Семёнова – ни личный, ни служебный – не содержали записей о беседах заговорщиков. Даже в Малайзию формально Барков летал один, Семёнов подсел к нему в последний момент. Все документы, которые могли бы его скомпрометировать, Семёнов усилиями Баркова не подписывал, они значились за самим генералом или за другими сотрудниками. Мысль пошла в этом направлении: не подозрительно ли это само по себе? Не обратят ли особисты внимание на него как на человека, с которым Барков чуть ли не демонстративно не общался? Особенно учитывая, что кто-нибудь из техников обязательно случайно скажет об одной-двух совместных поездках оператора с начальником? У Семёнова не было данных, чтобы ответить на такой вопрос. Оставалось полагаться на Баркова, который, конечно, понимал, что поставлено на кон, и, похоже, защищал как мог от возможного преследования человека, которого сам ввёл в эту систему. Ощущение, испытанное Арсеном, было сродни второму дыханию. Для правосудия Семёнов был призраком.

А теперь, если всё обойдётся, он действительно станет оператором автобуса. И его больше не будут привлекать к настоящей работе – работе, за ошибку в которой можно поплатиться жизнью. Всё осталось позади. Он сделает то, что нужно, но не станет подвергать риску себя и близких. Барков – мертвец, который никак не может поверить, что края могилы ему не преодолеть. Виктор – тоже мертвец; Семёнов тихо рассмеялся: экий каламбур! Чем бы ни закончилась сегодняшняя авантюра Баркова, Виктор слишком опасен для всех. Для Семёнова опасен тем, что может оказаться тем самым недостающим компроматом. Для «КибОрга»… Эта организация, конечно, заинтересована в том, чтобы извлечь пользу из опыта, заработанного ценой жизни стольких людей, и создать ещё более совершенную машину-убийцу. Но и «КибОрг» разберёт Виктора на винтики. Интересно, сможет ли Барков прикрыть Семёнова с этой стороны? Арсен сомневался.