Руслан Мамедов - Малое Солнце

– Гуляш с картошкой и кофе, – снисходительно оценил добычу Джейдер.

Наверное, его критика была несправедлива по отношению к еде. Для нечеловеческих условий дальнего космоса она была вполне человеческой. Картошка была что ни на есть обыкновенной картошкой. Ничем не хуже марсианской! Те жирные кусочки, именуемые мясом, тоже были ничего, если забыть, что это было не мясо. Личинки мясных мух, в отличии от высших млекопитающих, были совсем неприхотливы. Несколько биопитомников при минимальных затратах пространства и энергии были способны накормить колонию бесценным протеином. Белковые фибры и паста на выходе разлетались как горячие пирожки. Главное было научиться отключать воображение во время еды.

Джейдер снял кислородную маску, открыл саморазогревающиеся упаковки и принялся за содержимое. В кабине поддерживалась разряженная атмосфера с земным составом, но непродолжительное нахождение в среде с низким кислородом не должно было навредить ему.

Газогенератор залил гулом пространство, ознаменовав запуск двигателя. Все бесхозно летающие предметы вместе с человеком плавно приземлились на палубу кабины. Двигатель поддерживал комфортное ускорение 0,3 g.

– Компьютер, какие проблемы со связью? – буркнул Джейдер с набитым ртом.

– Не удалось установить стабильного соединения со спутниками пространственного позиционирования.

– Это я уже понял. Мы сбились с курса?

– Произведен автономный расчет траектории, основанный на данных инерции, полученных при запуске.

– Центр, центр, говорит Джейдер Вакрой, борт F23-7. Код R8. Как меня слышно?

Ровный треск радиопомех прокатился по кабине. Отрывистые сигналы тонули в белом шуме, вычленить что-либо полезное из этого месива в эфире было совершенно невозможно.

– Твою мать. Колония и спутники молчат на всех частотах. С лазерным каналом связи то же самое. Между лунами всего пара сотен тысяч километров вакуума. Тут должно быть слышно, как Саливер передергивает на рисованных женщин в своем спальном мешке. Похоже, проблема со связью кроется в корабле. Неужели у этого ржавого корыта сгорели мозги? – подвел мрачный итог Джейдер. – Компьютер, какая погрешность допускается в твоем расчете траектории? Еще не хватало промахнуться с приземлением.

– Инерционный анализ показывает высокую точность приземления. Маневр спуска в процессе.

– Убери тонирование иллюминаторов. Дай я осмотрюсь.

Иллюминаторы тут же стали прозрачными, хотя едва ли это имело какое-либо значение. Сориентироваться в космосе было делом весьма и весьма непростым. Это как раз тот случай, когда потные и дрожащие руки человека уступали точной и холодной автоматике. Но для самоуспокоения, удовлетворения инстинктивного желания осмотреться просьба была весьма стандартная. Но, как ни парадоксально, открыв иллюминаторы, пассажир запросто мог получить эффект, совершенно противоположный прежнему, – агорафобию, или попросту боязнь открытых пространств. Такая раскачка психики, на первый взгляд совершенно безобидная, на деле очень хорошо подкашивала неокрепший молодняк. Инструкторы учебных центров частенько любили подшучивать таким образом над студентами, открывая их взору огромные панорамные иллюминаторы, когда те привыкали к длительному пребыванию в ограниченном пространстве. По этой же причине Международная ассоциация космонавтики (ISA) даже ввела регламент на максимальный размер иллюминаторов на гражданских космических судах. Благо, действующие планетарные инженеры давно потеряли чувствительность к подобным неудобствам и без проблем могли рассматривать все что угодно, например Юпитер, сейчас в иллюминаторе, это было первое, что приковывало к себе взгляд. Поистине прекрасный вид на могущественную планету вырисовывался огненной ярко оранжевой кроной. Солнце красиво подсвечивало одно из полушарий Юпитера, запуская свой свет в густые облака верхних слоев атмосферы. Прыгун выходил на посадку, а под ним в двухстах километрах раскидывался растущий горизонт Ганимеда. Солнце внезапно скрылось за хребтами вздыбленных кратеров, временно погрузив пространство в полумрак.

Вдруг двигатели ориентации затрещали оглушительным хором. В одно мгновение все пространство кабины пришло в движение. Джейдер даже не понял, что произошло, когда увесистая металлическая переборка врезалась в его череп, отправив его в бессознательный полет.

Джейдер очнулся прижатым к иллюминатору. Он не мог понять, сколько был в отключке: пару секунд или несколько минут. Прыгун находился в бешеном, неуправляемом вращении, кабина корабля напоминала огромный снежный шар, который только что растрясли. Все предметы, в том числе и закрепленные, взлетели на воздух и размазались ровным слоем по стенам корпуса. Юпитер, словно аварийный сигнал, периодически заливал кабину светом из окна. Что-то теплое растеклось по голове Джейдера. Он ощупал голову ладонью и осмотрел ее. Это была кровь вперемешку с картошкой и гуляшом.

– Дерьмо. Что это было, столкновение!? Маневр уклонения? – Джейдер судорожно анализировал, пока мысль иглой не впилась в его мозг.

Авария прервала маневр снижения. Неуправляемый прыгун со скоростью пули падал на Ганимед, и через считанные минуты должен был превратиться в пар.

– Компьютер, врубай стабилизацию! – выкрикнул Джейдер, в глубине души понимая, что если капсула уже находится в неконтролируемом падении, то компьютер ему едва ли ответит.

И компьютер действительно оправдывал все наихудшие ожидания, сохраняя мертвое молчание на полученную команду. Повторять ее было бессмысленно.

– Времени в обрез! Нужно попасть за кресло и стабилизировать корабль.

Между Джейдером и креслом было три метра. Три метра тошнотворного ада с препятствиями. Словно скалолаз, он пополз в сторону кресел. Изменчивое центробежное ускорение и сила Кориолиса постоянно пытались сбросить его. На три метра ушли бесконечные 20 секунд. Пристегнуться к креслу оказалось намного сложнее. Подобная задача переходила в разряд невозможных, когда пилот и кресло находились в стиральной машине, в режиме отжима. Казалось, еще чуть-чуть и она вытрясет из Джейдера все содержимое его желудка. Он пытался прикинуть в уме, сколько у него времени до того, как он превратиться в облачко пыли, но так и не смог.

После серии неудачных попыток пристегнуться, восьмая по счету оказалась успешной, и Джейдер принялся яростно молотить по кнопкам.

– Твою мать! Вот влип же! Включайся же… Включайся долбанная тварь! – он в ярости лупил по аварийной панели перезагрузки бортового компьютера, щедро залитой остатками несостоявшегося обеда, но компьютер стойко сохранял мертвое молчание.