Марк Москвитин - С мечтой не прощаются

Преступность искоренить не удавалось никогда. В условиях накопизма доходы людей разнились невероятно широко: от многих миллиардов кредиток до нуля. И даже до отрицательных величин, если вспомнить об отчаянных людях, всю жизнь ухитряющихся жить в долг. Каждый хотел жить лучше, чем живёт. Владелец маленького банка завидущим глазом косился на финансовых олигархов. Держатель кафешки на окраине провинциального городка спал и видел себя хозяином сети столичных ресторанов. Вышедший в тираж спортсмен не мог вынести резкого падения заработков. Люмпен… да что люмпен, каждая собака желает жить как человек, даже невзирая на свои четыре лапы и хвост. Все чего-то алчут и чего-то пытаются добиться любой ценой, за счёт других…

Но вряд ли кто находит законный путь обогащения. (А есть ли он вообще?) Госслужащие (в просторечии – манстэ, пакостники) обирают граждан и обворовывают казну. Прочие, кто нагл и решителен, берутся за оружие. Или нанимают бойцов.

Всё богатство планеты собралось в руках преступного меньшинства. Даже жильё на планете всё захвачено богачами и власть имущими. Немногие простые люди, кто имеет право собственности на убогое жилище, платят большую часть своих средств пакостникам, якобы за обслуживание. Миллиарды людей живут по минимуму – всего лишь не умереть от голода и бездомности. Воистину чудом вырастить детей – кто отважился их завести. Всё это порождает в душах океан злобы и безнадёжности.

Сейчас прилетели гости из далёкого мира, где всё по-другому. Инопланетяне энергичны, веселы и уверены в будущем. Стремительно, радостно летят вперёд… Душа было встрепенулась. Может, пора выходить в космос? Полтора века назад первый и единственный космонавт несколько раз облетел Атмис по орбите. Затем программу закрыли: спонсорам затраты большие, а выгоды – никакой. Конкурировать не с кем, планета едина. Да и спокойнее без научно-технического прогресса.

Не привезли ли земляне какие-то спасительные идеи переустройства? Не поддержать ли их?.. Но, подумав, Танхут вновь погрузился в привычное безнадёжное спокойствие. Нет… На несчастной Атмис всё зашло чересчур далеко. И умертвленцы слишком сильны.

Умные люди понимали, куда катится мир. Население быстро таяло. Но накописты не унимались. Недавно принесли на подпись инновационный проект, снести подчистую исторический центр столицы, со старинными зданиями, с интересной, живой планировкой. Освободившееся пространство разграфить на квадратные кварталы и застроить ультрасовременными офисами, отелями и торговоразвлекательными центрами. С собой приводили купленного градостроителя из архитектурного управления. Показывали листы планов…

Вот уж этим-то безразлично, что человечество умирает. На их век хватит. А после – хоть потоп… Только непонятно, кто им будет всё это возводить. Квалифицированных строителей не осталось. Снести-то снесут, большого ума не надо. А дальше? Инвесторов кинут, средства разворуют, насмерть перегрызутся, а оставшиеся в живых залягут на дно.

Собственно, накопизм объединённой планете давно стал не нужен. Небесные пришельцы правы. Он требовался, когда мир был разобщён: прогрессировать быстро, чтобы обойти страны-конкуренты. Что и произошло. А когда мир един – зачем, куда гнать? Души только портить. И так уж богачи обезумели от жадности. Остановиться – выше их сил. Это уже что-то ненормальное. Выродились в общемирового паразита, в болезнь.

Но не всё ли равно бродячей собаке, как подыхать: с блохами или без. Над инновационным проектом столичных застройщиков он думал недолго: махнул рукой и подписал. Как говорят на улице: один чёрт… Потом он позвонил шефу полиции.

– Если вдруг – что маловероятно – начнут собираться протестующие, не мне тебя учить… А правозащитников, культурозащитников игнорируй.

И ещё ему подумалось: когда вымрем, пусть придут земляне. Чтобы планета зря не пропадала. Хорошая ведь планета, если вычистить все эти радиоактивные зоны, нефтяные лишаи, горные хребты свалок, пустоши на месте сведённых лесов…

Врач «Стрежевого» Манфред Бэр пребывал в глубоком недоумении. Он не мог поставить диагноз. Инна не приходила в себя. Содержимое флакончика, отобранного у Афлюна, исследовали в лаборатории. И пришли в ещё большее замешательство. Оказался самый обыкновенный формалин, которым пользуются биологи. Его осторожно понюхали, и никому ничего не сделалось.

– Значит, было что-то ещё, – уверенно сказал Манфред.

– Но что же, что? – воскликнула Алёна.

– Может, хлеб? – предположил Ярослав. – Инна очень любит здешний хлеб. Прямо объедается им.

– Да ну, хлеб… – не поверил Рустам. – Мы все его ели. Вкусный, конечно. Умеют…

– Может, действие у него недолгое? – предположил Манфред.

Артур и Ярослав продолжали летать на планету в составе разных команд. Сегодня они посадили катер у черты далёкого города, столицы огромного северного региона. На окраине располагался авиационный завод.

– Смотрите, как здорово! – сказал Стас.

Пологий склон изумрудного холма зарос кустами. Налетал порывами сырой ветер. Кусты клонились и выпрямлялись, словно бежали куда-то нестройной толпой. В ярко-бирюзовом небе гнались друг за другом рваные синие тучки. По земле проносились тени.

– Угу… – согласился Артур.

Они пошли к заводским воротам. Через канцелярию правителя была согласована встреча с конструкторами и инженерами.

Хозяева дали обед. Земляне выложили на стол ответное угощение – полётные рационы, взятые в месячном количестве. И попросили разрешения унести с собой буханку хлеба.

– Хоть весь забирайте… – ответил директор завода.

– Какой возьмём? – спросил Артур.

– Вот этот, – Ярослав указал на тёмную, примерно килограммовую буханочку в форме усечённого конуса. – Такой Инна всегда предпочитала.

Их внимание привлекла группа мужчин, отличавшаяся резкими, уверенными манерами, точными движениями, быстрыми взглядами. Спортсмены? Их острые иолантийские лица светились умом и отвагой. Не было обычной здешней меланхолии. Держались они дружной кучкой. Перед тем, как сесть за стол, сняли свои одинаковые жёсткие чёрные куртки и составили их в ряд у стены.

– Кто это? – шепнул Ярослав соседу-инженеру.

– Это наши лётчики. Испытатели.

Артуру помогал беседовать Стас Максименко. Астронавты расспрашивали авиаторов о работе, о жизни в городе, об условиях существования, о семьях. И с удивлением замечали, что здесь народ не такой подавленный, как всюду. Работники КБ, начальники цехов охотно делились планами, новыми конструктивными задумками.

Лётчики сидели спокойно, молча. Слушали разговоры. Переглядывались. Подошли только, когда все начали вставать, с шумом отодвигая стулья. Окружили землян.