Шокан Алимбаев - Формула гениальности

Поздравили его и остальные академики. Через несколько минут дружеская их беседа оборвалась. Раздался новый стук в дверь. Наркес открыл ее и в комнату с учтивыми приветствиями и извинениями вошла группа журналистов с кинокамерами и переводчиками. Гости представились. Это были представители нескольких крупнейших газет разных стран, аккредитованные в Вене. Чувствуя, что Наркесу предстоит импровизированная пресс-конференция и не желая мешать ему, коллеги вышли. В течение получаса Наркес давал интервью иностранным корреспондентам и журналистам местных газет, радио и телевидения Вены.

На следующий день утром центральные газеты Австрии опубликовали сообщения под заголовками «Величайшее открытие столетия», «Гигант советской науки» и другими. Этому событию были посвящены передачи венского радио и телевидения. Перед заседаниями и в перерывах между ними к Наркесу подходили и поздравляли многочисленные зарубежные ученые – гости юбилея, ученые Университета и других научных центров Австрии, принимавшие участие в праздничных торжествах. В один день Наркес стал самым знаменитым и почетным гостем юбилея, всей Вены.

Сообщение об открытиях Алиманова и Бупегалиева облетело весь мир.

Во время, свободное от заседаний и от приемов, зарубежные гости знакомились с городом. Вместе с коллегами знакомился с Веной и Наркес. Иногда ему казалось, что отдельные районы города имеют сходство с Ленинградом, Ригой и Будапештом. Но чем больше он знакомился с ним, тем яснее выделялось неповторимое, своеобразное лицо столицы Австрии. Вместе с австрийскими зодчими на протяжении многих столетий здесь трудились зодчие и скульпторы Италии и Франции, Чехии и Варшавы, Берлина и Будапешта. Старинные уникальные архитектурные ансамбли соседствовали с домами-небоскребами, построенными в ультрамодерновом стиле. Бросалось в глаза великое множество соборов, церквей и монастырей. Все улицы и площади были украшены скульптурными монументами. По улицам города мчались густые потоки машин, американских, французских, немецких, английских и многих других марок. Время от времени проезжали старинные австрийские кареты с парой вороных – на них развлекались господа.

Зарубежные гости ознакомились со всеми достопримечательностями города. Особый интерес у них вызвал ООН-сити – Международный центр организаций и конференций. Вена и старинный город Зальцбург многократно выбирались местом для проведения крупнейших международных переговоров, конгрессов, совещаний. В связи с этим Генеральная ассамблея ООН еще в прошлом веке включила Вену в качестве одного из нескольких городов в свой календарь постоянных международных конференций. Так было положено начало созданию гигантского района ООН-сити в его современном виде.

В центре ООН-сити располагалось многоэтажное круглое здание международных конференций. Справа и слева от него – по два высотных здания, в которых размещались Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ) и Организация ООН по промышленному развитию (ЮНИДО). Здесь же находились Международный институт мира и многие другие международные институты.

Ночная жизнь Вены ничем не отличалась от ночной жизни крупнейших городов капиталистического мира.

Вечером шире раскрывались двери ресторанов, баров, киосков для развлечений, в бешеном темпе мелькали огни неоновых реклам, громче трещали музыкальные шкафы-автоматы, до исступления кривлялись в наиновейших танцах юнцы и худенькие девчонки в коротеньких юбочках.

Побывали зарубежные гости и в знаменитом Венском лесу. Этот древний могучий лес помнил о многом. Здесь между деревьями когда-то бегал юный Моцарт, в раздумье бродили Гайдн и Глюк. Здесь бывали Лист и Паганини, Гете и Шиллер. В тени каштанов, платанов и одиноких берез, невесть откуда попавших сюда, когда-то после тяжелых походов отдыхали русские солдаты. Наполеон Бонапарт, сидя во дворце Шенбруна и греясь у костра, сложенного из деревьев, срубленных в этом лесу, подписывал кабальный договор для Австрии как раз в то время, когда старый, седой Бетховен, находясь в Вене, мучительно думал о судьбе и жизни народа, старался понять и осмыслить походы Бонапарта и создавал свои могучие философские симфонии о жизни и смерти.

Необычайно привлекательными были дворцы Шенбруна, где проходили юбилейные заседания. Здесь, на территории Императорского парка, под каждым кустом и возле каждого дерева стояли мраморные скульптуры фаворитов и жен того или иного императора, или библейских героев. Каждый родник, находившийся здесь, был одет в сказочное нагромождение мраморных и – гранитных памятников. На их украшение тратились золото и серебро. Из мрамора, гранита, золота и серебра вокруг родников воспроизводились целые мифы и легенды.

На украшение каждого куска земли Шенбруна уходили несметные суммы австрийской казны. Сюда приглашались скульпторы и зодчие из Рима и Парижа, Венеции и Мадрида. Один за другим строились роскошные дворцы. Императрица Мария-Терезия приказала воздвигнуть самую величественную в Австрии арку на возвышенности, в центре этого парка.

Осматривая бесчисленные залы и дворцы Шенбруна, Наркес вспомнил свою поездку в Италию в конце прошлого года. Особое восхищение у него вызвали тогда соборы и церкви во Флоренции, Риме, Венеции и других городах.

Много удивительного видел Наркес в ту поездку по Италии. Но особенно поразили его гигантские фрески Микеланджело в соборе святого Петра. Они открыли Наркесу величайшего живописца всех времен и народов. Росписи плафона и «Страшного суда» в Сикстинской капелле, «Обращение Павла» и «Распятия Петра» в Паолине. Поражала не только неслыханная титаничность замысла тридцатитрехлетнего Буонарроти, но и грандиозность его художественного воплощения на почти полукилометровом пространстве стен Сикстинской капеллы. Только там, перед фресками Микеланджело, Наркес со всей наглядностью убедился в том, насколько искусство эпохи величайшего расцвета науки и техники уступает исполинскому искусству старых мастеров – Леонардо, Тициана, Рафаэля, Веронезе и гениев античности. «Первый мастер земли». Так прозвали Микеланджело современники. Таким он и остался в памяти всех последующих поколений.

Все это почему-то вспомнилось Наркесу сейчас, в далекой Австрии.

Вена блеснула и своим непревзойденным театральным и музыкальным, искусством. В знаменитом Венском оперном и Замковом («Бургтеатр») театрах гости познакомились с лучшими произведениями австрийской оперной музыки последнего времени. Чисто венской жизнерадостностью были насыщены небольшие инсценировки и шуточные пьесы, показанные в миниатюрном дворцовом театре Шенбруна. Эти зрелища так же, как и прекрасно исполненные Венским симфоническим оркестром классические музыкальные произведения, позволили гостям почувствовать утонченность и высокий уровень культуры и художественной жизни сегодняшней Австрии и ее столицы.