Александр Бобров - Дар Божий

– Можем ехать, – буркнул Женя, стараясь поудобнее устроиться.

Костя кивнул и завел двигатель. Машина, мягко шурша по асфальту, выехала на проспект, набирая скорость. Улицы были пустыми. Город спал. Или вымер. Женя смотрел в окно, стараясь узнать знакомый с детства город и не узнавал его. Уличные фонари выхватывали из мрака очертания облупившихся стен. Тротуары завалило мусором, одинокие дворники, лениво, перекидывали его с одной стороны улицы на другую. Вывески, потухшие много лет назад, так и висели на фасадах, покрываясь пылью. Вдоль тротуара стояли автомобили со спущенными шинами, оставленные здесь уже много лет назад. Женя покачал головой: всем обещали спасение. Всем обещали скорый рай. Так зачем подметать улицы? Зачем оставаться человеком, зачем создавать что-то новое? Зачем стремиться к звездам и пытаться постичь непостижимое? Ведь нас все равно спасут. Так что на все плевать. Все просто плыли по течению и ждали.

Машина круто взяла вправо, да так, что Женю бросило на дверь. он зло посмотрел на Костю через зеркало заднего вида.

– В чем дело?!

– Баррикада, – коротко бросил Костя, не отрывая взгляда от дороги.

Женя посмотрел через слегка запотевшее стекло. На улице стояли, нос к носу, два серый броневика. Возле них переминались с ноги на ногу четверо солдат, они лениво о чем-то спорили. За броневиками что-то горело, отблески пламени плясали в окнах ближайших домов. Черный, жирный дым поднимался к темным небесам. Горело что-то вроде груды мусора или остова автомобиля. Жене показалось, что возле броневика лежит раздавленное тело. Или, может быть, это тоже груда мусора. Видимо, пожарных никто не ждал и баррикада догорала сама по себе.

Костя засопел и вдавил педаль акселератора: из-за баррикады придется изменить маршрут. Убедить военных болванов, у которых в голове только приказы, пропустить их будет даже сложнее, чем убедить сорвавшихся с цепи инквизиторов. Несмотря на пропуск. Теперь им предстояло ехать до Новоандреевского моста.

На подъезде к мосту им стали встречаться небольшие кучки людей, человек по десять-пятнадцать. В основном мужчины, у большинства лица закрывали повязки, платки или медицинские маски. Они стояли на тротуарах и прятались в подворотнях, стараясь держаться в тени. Многие держали руки в карманах или прятали их в полы плащей. Стали попадаться другие машины: броневики, полицейские машины, черно-золотые внедорожники. Костя старался держаться за ними, огибая брошенные, а иногда и сгоревшие автомобили. Начинало светать.

Справа что-то гулко стукнуло, Женя вздрогнул. По стеклу правой пассажирской двери бежали, ширясь, мелкие белые трещины. Человек на обочине поднял еще один подготовленный булыжник и с силой швырнул в "мерседес". Костя вновь вдавил педаль и машина рванула с места. Женя обернулся. На дорогу выходили люди в масках и швыряли им вслед булыжники и мусор. Позади них зажглись мощные фары: броневик резко остановился, из него, гурьбой, посыпались солдаты. Послышались крики и ругань. Что-то гулко хлопнуло. Кажется, выстрел.

Мост частично перекрыли: из четырех полос открыта только одна, остальные перекрывали бетонные блоки, окрашенные в черно-желтую полоску и окутанные колючей проволокой. Возле них стояло два тяжелых танка и несколько палаток. Мост ярко освещался вереницей прожекторов на высоких штативах. Перед палатками стояла цепочка полицейских с металлическими щитами. Метрах в тридцати, перед ними, бушевала толпа. Сотни людей кричали, возносили к светлеющему небу кулаки, но близко не подходили. Иногда в полицейских летел мусор и камни, стражи порядка отбивали их щитами. В их глаза стояла злая решимость. Позади полицейских, на танках, сидело несколько военных. Они поигрывали автоматами и оценивающе смотрели на толпу.

По открытой полосе, в сторону бывшего стадиона Лужники, а ныне – комплекса Врата, гуськом, двигались машины. В основном, армейские грузовики, но попадались и гражданские, одинаковые "мерседесы". В небе прострекотала, двигаясь на запад, тройка вертолетов.

По крыше машины звонко били какие-то осколки. Женя, инстинктивно, втягивал голову в плечи. Хотя давно пора уже к этому привыкнуть, подумал он зло. Каждая поездка на работу теперь – это приключение. Обывателя понять можно: он напуган. А вдруг не сработает? А вдруг Врата сломаются? Да и всякие анархисты вкупе с этим своим Орденом, как его там?.. Подливают масла в огонь, мол, фикция все эти ваши Врата. За нос вас водят, господа. Идите, растопчите охрану и сами увидите: у них там ряженый в образе Христа. Ох, как же все-таки хорошо, что машину дали.

Часовой вернул Косте пропуск и козырнул. Костя небрежно козырнул в ответ и машина, медленно, въехала на пустой мост. Заря все разгоралась, освещая, золотом, застывший, в предвкушении, город.

Комплекс ощетинился оружием, готовый ко всему. Полицейских здесь уже не было: только отборные силы военных и Инквизиции. Дисциплина, отрывистые, четкие приказы, хмурые взгляды – армия готовилась к осаде. Часть комплекса, со стороны Москва реки, уже разобрали. Там же установили трибуны для почетных гостей и журналистов. Между трибунами, на расстоянии метров пятиста от Врат, возвышался золотой помост для главного встречающего – патриарха. От помоста тянулась ярко-красная ковровая дорожка. Женя с сомнением посмотрел на темные облака в утреннем ярко-голубом небе. Среди них с ревом пронесся еще один военный вертолет. В северной части комплекса, где раньше был транспортный парк, обустроили посадочные площадки для вертолетов и квадрокоптеров: негоже высоким гостям и уж тем более самому патриарху с президентом видеть по дороге на церемонию обывателей с булыжниками наперевес.

Мерседес остановился напротив входа в комплекс. Теперь это единственный вход по суше: через коридор из охранников, под пристальным взором пулеметчиков и снайперов. Костя повернулся к нему и вздохнул.

– Удачи, Евгений Александрович.

– Спасибо, Костя. Увидимся через два дня.

– Дай Бог, – буркнул Костя и положил руки на руль.

А вот внутри комплекса царили суматоха и нервозность. Ни о каком хладнокровии армии здесь не слышали. Конечно, тут никто не раскидывал мусор и не швырялся булыжниками: все-таки интеллигенция. Но все понимали, что развязка близка. Близка, но сделать предстояло еще очень немало. Лучшие умы человечества собрались в этих стенах. Остальные, хорошие умы, помогали им со всего мира. В недрах этого комплекса им всем предстояло провести ближайшие сорок восемь часов – до самого открытия ворот в Рай.

Женя, ловко огибая спешащих навстречу коллег, шел в уже хорошо знакомую ему Зону Подготовки к запуску. Над головой то и дело взревывали динамики и голос, скороговоркой, выкрикивал фамилию сотрудника и место, куда ему стоит спешить со всех ног. В первый день работы ему казалось, что он никогда в жизни не запомнит всю эту вереницу дверей и поворотов. Поэтому первые недели ему приходилось приставать к кому-нибудь из охраны, чтобы ему показали дорогу. Благо, грубиян среди них ему встретился только в первый день. Как же его звали? Сергей, вроде бы.