Иван Сапрыкин - Обречённые. Humana error

Тут же сверху раздались голоса преследователей. В отличии от Кима, они вовремя заметили ограждение и остановились. Ким лежал лицом вверх и видел, как через перила склоняются два силуэта.

Немного погодя сверху донёсся истерический хохот. Оба бандита смеялись во всё горло. И когда приступ хохота прошёл, Ким услышал голос Пухлого:

– Ой, дурак, едрёна-матрёна! Это же надо было свалиться, а! Вот дебил, этсамое! Вот дебил!

– Может, он выжил? – спросил Джон.

– Ты что, рехнулся? Пацан орал, как резаный, а потом резко заткнулся! Да он валяется сейчас где-то там внизу и это… распался на мелкие кусочки! Там сейчас кровищи и мозгов не соберёшь! Подох он! Пошёл поздороваться с папочкой!

Оба снова захохотали.

Ким лежал тихо, боясь пошевелиться. Хоть он и упал на более-менее мягкую поверхность, но удар всё-таки давал о себе знать: всё тело ныло, голова раскалывалась от ужасной боли, в висках пульсировало, а нутро выворачивало наизнанку. К тому же, стекловата вонзалась сквозь одежду и жгла, как самые яростные осы.

Бандиты ещё постояли немного и решили уйти. Пухлый сказал, что надо спешить, а то Жмурик не доживёт до завтрашнего дня.

Ким лежал и слушал отдаляющиеся голоса.

– Ты думаешь, что вылечишь его? – говорил Джон.

– Ему нужно переливание крови.

– А где ты возьмёшь эту кровь?

– Э, а ты что забыл про старую больницу?! Ты ведь её знаешь, Джон!

– А! Это там, где мы ужралися спиртом?!

– Во-во, самое! Именно там.

– Ну, тогда поедем! – засмеялся Джон. – Может, там ещё спиртику осталось!

– После тебя, хрен, что останется!

– И ты думаешь, шо найдёшь тама кровь для переливания?

– Ещё бы! Конечно, этсамое! Там в подвалах криокамеры с замороженной донорской кровью, которая осталась ещё со времён человечества. Биоматериал может храниться хоть сто лет, самое, и ему ничего не будет! Мне надо достать эту кровь, правильно разморозить и перелить в Жмурика. Тогда он будет, этсамое, жить. Ну идём, ты чё стал-то, этсамое?! Жмурик скоро сдохнет совсем! А ведь он мой брат, едрёна-матрёна!

– Да вот думаю… А что это за оружие было у пацана? Помнишь, когда он с психу пульнул в нас чем-то… Тогда ещё небольшой взрыв был.

– Да! Мне ноги посекло, – сказал Пухлый. – До сих пор ноет, и, по-моему, кровища течёт! Вот, зараза пацан этот… самое.

– Так, что это за оружие? Ты не заметил?

– По-моему простая рогатка.

– Охренительная у него рогатка, слышишь! – прогремел Джон. – Стреляет разрывными!

– Рогатка-то обычная, а вот пульки, этсамое… В них всё дело!

– Слухай, Пухлый! Давай спустимся на дно той дыры и пороемся в карманах малого! Прикольные пульки! И рогатку заодно заберём, а?

– Джон! Лоб твою медь! Жмур скоро подохнет на хер! Какие могут быть карманы и рогатки, этсамое! Спешить надо!

– А-а! Задолбал ты своим Жмуром, а! Пока мы тута вошкаемся, он наверняка уже подох и так!

– Ни хрена он не подох! Сам же видел, что он живой!

– Ладно, пошли!

После слов Джона, наступила тишина. Ким лежал без движения и прислушивался к каждому слову. Он сам не знал, для чего это делает, но понимал одно, что бандиты сейчас уедут. Он попытался отомстить за смерть отца, но не смог. Зачем нужно было тогда так долго пялиться на них? Можно было выстрелить и убить обоих! Но Ким не хотел стрелять исподтишка, – он хотел, чтобы бандиты увидели мстителя, и только тогда месть была бы полной. Но именно это промедление дало шанс бандитам улизнуть. Месть не получилась. Вместо победы, которая уже была практически в руках, Ким по глупости свалился в эту яму. Как теперь отсюда выбираться? Стекловата была до такой степени колючая, что больно было даже пошевелиться. А по ней предстояло ещё доползти до какой-нибудь стены, а потом ещё искать какую-нибудь лестницу, чтобы выбраться отсюда!

От пыли жутко чесался нос. Микроскопические стеклянные иголочки впивались в ноздри, и от этого очень хотелось чихать. Но чихать было нельзя, так как бандиты его непременно услышат, вернуться и застрелят. Ким зажимал нос рукой и держался изо всех сил. Это было похлеще инквизиторских пыток, о которых когда-то ему рассказывал отец. Но всё же Ким стойко переносил страдания, и лежал тихо.

Когда голоса совсем затихли, Ким осторожно перевернулся на живот и пополз наугад. Он находился в кромешной тьме и полз вперёд, зная, что рано или поздно всё равно упрётся в стену.

Когда это произошло, Ким начал двигаться вдоль стены и искать лестницу.

Пытка стекловатой продолжалась не менее пяти минут. Ким уже описал почти полный круг, прежде чем нащупал выступающие из стены прутья, служившие лестницей.

Каждое движение давалось с трудом. Стекловата кололась и жгла всё тело. Пыль полностью забила нос. Ким натянул колючую рубашку на лицо и схватился за нижний прут. Подтянувшись, он нащупал следующий прут. Значит, ему всё-таки удастся выбраться отсюда.

Очутившись наверху, Киму вдруг показалось, что бандиты на самом деле не ушли, а только сделали вид, будто уходят. Они могли устроить засаду среди мрака и хлама. Но потом он вспомнил, что Пухлый действительно очень спешил, чтобы вылечить брата.

Да. Они ушли. Что им тут делать? Ждать, когда выберется из ямы беглец? Киму показалось это глупым. Тем более, они и правда думали, что парень разбился.

Так что, бояться нечего; но и идти в открытую тоже нельзя. Поэтому Ким стал медленно продвигаться к выходу, постоянно присматриваясь и прислушиваясь.

Дойдя до дверного проёма, он выглянул на улицу. Там никого не было. Молодой человек решил проверить, уехали бандиты или нет, и пошёл вдоль стены к тому месту, где стоял внедорожник. Дойдя до угла здания, он аккуратно высунулся и осмотрелся. Никого. Отчётливо виднелись следы от шин, которые тянулись между небольшими постройками к переезду. В этом месте бетонные плиты были покрыты слоем земли, которую нанёс сюда ветер и водяные потоки дождевой воды. Ким удостоверился, что бандиты действительно уехали, и поспешил обратно.

Там, возле старой вагонетки лежал его отец. Киму было ужасно страшно и больно подходить к этому месту, но он понимал, что отца нужно вытащить отсюда и… похоронить. Иначе его съедят крысы. Киму очень не хотелось, чтобы его отца разорвали на части.

Его надо похоронить.

Утвердившись в этой мысли, Ким медленно пошёл к отцу.

Он лежал на спине.

Руки были раскинуты, а голова запрокинулась вверх. Рот был открыт. Раньше из него текла кровь, но теперь она остановилась. Так же, как и остановилась его жизнь…

Сын присел возле отца. Рыдание клокотало внутри и сдавливало горло. Но Ким держался. Он не хотел, чтобы его горе выплёскивалось наружу и било через край. Отец всегда ему говорил, чтобы Ким умел себя держать в руках: «… Никогда не позволяй эмоциям руководить тобой. ТЫ должен руководить эмоциями! Только ты хозяин своего тела и разума. Если ослабить контроль над собой, то можно совершить роковую ошибку, которая может привести к самому плачевному результату. Будь всегда собран и внимателен. Только так можно выжить в этом мире. Учись замечать мелочи. Самая несущественная деталь может сослужить большую службу. Никогда не позволяй врагу контролировать твои действия. К примеру, крысы. Крысы умны. Один небольшой зверёк может попасться тебе на пути, испугаться и убежать. Он знает, что ты охотник, а он – жертва. Но на самом деле всё может быть по-другому. Это ТЫ жертва, а маленький зверёк – охотник. Дело в том, что эта маленькая крыса может быть подсадной. Её послали крупные особи, чтобы привлечь к себе внимание потенциальной жертвы и завлечь в западню. Ты увидел маленькую крысу. Побежал за ней, потому что знаешь, что это твоя еда. Но за следующим поворотом ты натыкаешься на метровое чудовище, под лапой которого сидит меленькая крыска, та, что привлекла к себе твоё внимание. Только что ты был охотником, но в мгновение ока стал жертвой. И на тебя наступают несколько десятков громадных крыс. Почему это произошло? Потому что ты, не подумавши побежал вслед за одиноким «зазывалой». Поэтому контроль над своими эмоциями и сохранение хладнокровия и здравого смысла – это первоочередное правило, которому нужно неукоснительно следовать…»