Иван Сапрыкин - Обречённые. Humana error

Но кроме контейнеров здесь было полно мусора: упаковочные плёнки, куски фанеры, рейки, остатки поломанных пластиковых ящиков, и многое другое. Всё это заросло высокой травой. Отец много раз собирался «прибраться» тут, но всё никак не доходили руки. Ким дал себе слово, что как-нибудь соберётся и всё-таки наведёт здесь порядок. Но для начала нужно было организовать свою новую жизнь, а главное – найти жильё.

Вздохнув, он повернулся к тропинке, собираясь покинуть это место, но вдруг, боковым зрением заметил какое-то странное движение. Ему показалось, что высокая трава как-то странно качнулась; и вроде бы даже послышался тихий шорох.

Ким насторожился. Он стоял, не двигаясь, и смотрел на траву.

Лёгкий ветерок качнул высокие стебли.

Всё было тихо.

«Показалось…», – подумал Ким и медленно пошёл к тропинке.

Но всё равно, какое-то чувство закралось в душу, – слишком уж настоящим был тот шорох, и слишком уж настоящим показалось то движение.

На всякий случай Ким вытащил свой новый арбалет, осмотрел его, вынул из рюкзака болт, зарядил, и только потом отправился дальше, держа оружие в правой руке.

Тропинка с обеих сторон поросла травой, которая доходила почти до плеч. В этой траве мог скрываться любой хищник. Может, то была лиса, подумалось Киму? Или кабан… Но кабаны обычно не ходят по полям – что им тут делать? А вот ягуар или тигр – пожалуйста.

Отец рассказывал ему, как в этих широтах появились такие животные. Лет десять назад, находясь в городе, он осматривал очередную квартиру, где лежали несколько трупов: мужчины, женщины и троих детей. Среди их вещей, отец нашёл толстую тетрадку. Это оказался дневник того мужчины. В нём он описывал свою жизнь. Отец прихватил с собой тетрадь и уже дома прочёл её всю. Оказалось, что мужчина был смотрителем в зоопарке.

Началось массовое вымирание людей. Мужчина чувствовал, что когда-нибудь придёт и его очередь, как он писал: «…после очередной волны». Что это была за «волна», отец не знал, потому как родился уже в мёртвом мире. Работая в зоопарке, мужчина всё время переживал о том, что же будет с животными после того, как все люди вымрут. Он любил своих питомцев, и боялся, что они могут остаться в клетках без воды и питья. Однажды, когда людей осталось уже совсем мало, смотритель решился на отчаянный поступок – он решил освободить всех животных. Мужчина надеялся, что они смогут приспособиться к жизни на воле и научатся сами добывать себе пищу. Взяв с собой ключи, он открыл все клетки. Как он писал в дневнике: «Потом я сел на скутер и помчался оттуда прочь…» Животные уже тогда голодали, – поставки еды прекратились уже давно, и животные были истощены. Все питомцы разбежались, кто куда, и смотритель не знал их дальнейшей судьбы. Последняя запись в дневнике была следующей: «Утром прошла очередная волна. Симптомы совпадают. Те же симптомы чувствуют дети и жена. Сегодня, восемнадцатого сентября, две тысячи сто одиннадцатого года, мы поняли, что не доживём до вечера. Сейчас на часах 12:43. Нам осталось жить несколько часов. Жалко детей… Жалко жену… Я ничем не смогу помочь им. Мы все превратимся в застывшие куклы, и будем вечно… Я не могу дальше писать. Всё это слишком тяжело. Человечество подошло к своему концу. Не останется никого. Некоторые говорят, что излучение – это просто слухи. Но я знаю, что это не так. Оно есть, и оно убьёт всех нас».

На этом дневник обрывался. Ким припомнил эту последнюю запись. Он представил, как тяжело было тому мужчине осознавать факт неотвратимой трагедии. Он был бессилен что-либо сделать, и ждал смерти.

Вся семья умерла от того непонятного излучения; все люди умерли… Но животные остались живы. То излучение не действовало на них.

Бывшие обитатели зоопарка разбежались и начали новую жизнь, приспособившись к новым условиям.

Ким брёл по тропе, вспоминая всё это. Одновременно он смотрел по сторонам, опасаясь внезапного нападения.

В траве мог быть хищник. Он мог следить. Мог подкрасться и прыгнуть. Поэтому молодой человек был начеку.

Осматривая волнующуюся от ветра траву, он вдруг заметил движение вдалеке: какая-то тень скользнула с небольшого холмика вниз.

Теперь-то Ким знал точно – на этом поле он не один. Он отчётливо видел некое существо, которое молниеносно покинуло холм и буквально занырнуло в высокую траву.

«Может, это обезьяна? – подумал Ким. – Я никогда раньше не видел обезьян. Отец говорил, что они есть, и что живут где-то в лесах. Им не подходит местный климат, поэтому они плохо размножаются. Ещё он говорил, что они вообще скоро вымрут»

Киму было известно, что обезьяны не очень опасны; это тебе не тигр или кабан. Но быть внимательным всё равно надо, тем более что он не знал, чего можно ждать от этих животных.

Прибавив шагу, он направился дальше.

Ким возвращался к заводу. Там он решил обзавестись новым домом, и даже придумал, какое здание подойдёт. Административный центр. Так называл этот большой дом отец. Здание в пять этажей, длиннющее, со множеством окон. Внутри были бесконечные коридоры и комнаты. Огромный подвал под всем зданием мог служить хорошим погребом и складом. Осталось только вытравить оттуда всех крыс. И вот тут была проблема, которую Ким не знал, как решить. Крысиный яд сгорел в пожаре. В контейнере ничего такого не было. И как теперь травить крыс?

Ким решил пока не пользоваться подвалом, а подождать прибытия нового контейнера; молодой человек надеялся, что в новой «посылке» будет яд. А пока можно пожить и так.

Настроение у него немного улучшилось, и он сам не заметил, как дошёл до главных ворот.

Шагая по знакомой с детства дороге, Ким уже не смотрел по сторонам; он думал, что та обезьяна (если, конечно, то была обезьяна) давно отстала или побоялась влезть во владения людей.

Но он ошибся. Сбоку стояло двухэтажное строение с выбитыми окнами, и оттуда неожиданно донёсся самый настоящий грохот. Среди полной тишины он прозвучал как раскат грома. Было понятно, что упало что-то тяжёлое… Ким даже подпрыгнул от неожиданности. Он вмиг остановился и приставил арбалет к плечу.

Выискивая цель, Ким просматривал все окна того здания. Всматривался в каждую щелочку, в каждый осколок стекла, что торчал из полусгнивших деревянных рам.

Так стоял он достаточно долго, уже подумывал пойти на разведку, но вдруг в окне первого этажа появилась мохнатая голова, которая тут же исчезла.

Ким опустил оружие и с облегчением вздохнул.

– Всё-таки это обезьяна, – тихо проговорил он. – Какая настырная! Это же надо было пройти за мной всю дорогу и залезть в этот дом! И что теперь делать? Интересно, они съедобные? Отец не говорил, можно есть обезьян или нет.