Сергей Гончаров - Знаки демиурга

Делать нечего – придётся ожидать. Теперь стало понятно, зачем в вестибюле диваны. Я опустился на один из них рядом со столиком. Взялся за верхний журнал в стопке, потянул на себя. На пол упало печатное издание, лежавшее следующим. Невольно посмотрел на него. На обложке красовалась физиономия моего тёзки – Максима Холиди. Я поднял левой рукой журнал с лицом человека, изменившего мир. Несколько мгновений смотрел в напечатанные глаза. Его взгляд пронизал меня через время и пространство – ведь Максим Холиди умер ещё месяц назад. Через мгновение я сообразил, что такого журнала существовать не могло! Печатные издания лет пятнадцать назад окончательно и бесповоротно утонули в истории. Неужели этот выпуск сделали специально для вестибюля «Виаджо»?! Положив первый журнал на колени, я открыл выпуск с Максимом Холиди. Внутри меня ждало разочарование. Если быть точнее – белые глянцевые листы. Журнал оказался муляжом. Тогда я отложил его и раскрыл тот, который изначально взял. Он оказался потрёпан временем, листы, заполненные буквами и фотографиями, были испачканы сотнями пальцев. Задняя обложка оказалась загнута. У меня сложилось стойкое ощущение, что кто-то перед этим сделал загиб, зацепил им следующий журнал, чтобы очередной посетитель свалил его на пол и обратил внимание. В следующий миг откинул эту мысль. Глупость же! Кто станет под камерами портить печатный журнал, который стоит кучу биткойнов?!

Я снова взял в руки журнал с лицом Максима Холиди. Он умер в возрасте ста восемнадцати лет. Однако на фото ему не больше ста. До последнего дня он сохранял ясность ума и бодрость в теле. Мог бы прожить ещё – помешала нелепая смерть. Подавился за ужином хлебом, мякиш перекрыл дыхание. Родные не успели ничего сделать. Впрочем, как и дрон скорой помощи, примчавшийся за полторы минуты.

Мой отец каждое слово Максима Холиди воспринимал, как правду в последней инстанции. Наверное, поэтому и смог накопить приличное количество активов, сумел научить сына, то есть меня, разумному обращению с деньгами.

Я никогда не работал – за меня всегда работали мои деньги.

В детстве, когда ровесники фанатели по всякой мимолётной глупости, я, подражая отцу, фанател по Максиму Холиди. Он вёл активную сетевую жизнь, и мы не пропускали ни одной его публикации. Ровесники считали меня чудаковатым. Теперь они работают, а я живу в своё удовольствие – путешествую на дивиденды от инвестиций. К своим двадцати девяти объехал весь мир, включая Северный полюс и Антарктиду. На Марс бы ещё слетать, но это пока слишком опасно для рядового обывателя. Лет десять придётся подождать.

– Марина! – подскочил я с дивана, по-прежнему сжимая в руке муляж журнала.

– Слушаю вас, Максим! – моментально появилась голограмма красивой брюнетки.

– Я хочу отменить заказ! – выпалил, подбежав к стойке и облокотившись на неё. – Нет, не отменить! Хочу изменить время и место, куда отправлюсь!

– Это возможно, – кивнула голографическая работница инновационной компании. – Куда вы хотите отправиться?

– В седьмое сентября две тысячи седьмого, – поглядел я на журнал. – В Максима Холиди.

Несколько секунд электронная помощница молчала, обрабатывая операцию, затем сказала:

– Заказ изменён. Подтвердите изменение заказа. Вы больше не желаете побывать в теле Христофора Колумба двенадцатого октября тысяча четыреста девяносто второго года, и хотите переместиться в тело Максима Холиди седьмого сентября две тысячи седьмого?

– Подтверждаю! – выпалил я. – Надеюсь, в этот раз не надо будет торговать лицом и оставлять свои отпечатки? – в следующую секунду сообразил, что могут быть неточности. – Мы же говорим об одном Максиме Холиди? – продемонстрировал голографической брюнетке обложку журнала. – Я про этого.

– В этот раз достаточно голосового подтверждения, – вновь не поняла сарказма электронная сотрудница и начала отвечать на вопросы по очереди. – У нас в системе один Максим Холиди, – кивнула Марина. – Если бы их было несколько, я бы уточнила отчество и иные данные, – добавила она. – Ваш заказ подтверждён. Перемещение в тело Максима Холиди стоит на пять биткойнов дешевле. Разницу я уже отправила на ваш счёт.

В этот момент чип у меня в голове просигнализировал, что кошелёк пополнен. Я мысленно стёр оповещение.

– Максим, я перенаправила вас на другого сотрудника, – продолжила Марина. – Ожидайте, он за вами спустится.

Я думал голографическая девушка, как и в прошлый раз, моментально исчезнет.

– Отличный выбор, Максим, – неожиданно произнесла она. – Седьмое сентября две тысячи седьмого – день, когда родилась новая мировая финансовая система.

– Я знаю, спасибо, – снисходительно кивнул я.

– Будьте внимательны, Максим, – лицо брюнетки неожиданно растеряло всю угодливость и стало сосредоточенным, даже жёстким.

В следующий миг голографическое изображение пропало, а я ещё несколько мгновений смотрел в то место, где находилась электронная сотрудница «Виаджо», не понимая, что это было за чудо. Наиболее вероятно – шутка. Искусственный интеллект и не такое порой может выдать. На днях я послал пылесос в жопу, за то, что тот крутился у меня в ногах, точно муха надоедливая. Так этот засранец мне ещё и ответил: «Сам пошёл в жопу! Не видишь, я тут делом занят?!».

Я вернулся на диван. Журнал положил на колени. Секунд через тридцать расстегнул куртку – стало жарко. Неожиданно встретился взглядом с Максимом Холиди. Затем взял журнал и, не переворачивая, чуть отстранил в сторону. Складывалось ощущение, что почивший гений наблюдал за мной. Я никогда не верил ни в какую мистику, доверяя лишь тому, что можно измерить и пощупать. Однако в этот момент мне стало немного жутковато. Вернул муляж журнала на стол. Непроизвольно вытер руки о джинсы.

***

Ожидать долго не пришлось. Уже через семь минут лифт открылся. Оттуда вышел мужчина на пару-тройку лет старше меня.

– Максим? – окликнул он. – Пройдёмте, пожалуйста.

Поднявшись с дивана, я ещё раз кинул взгляд на фото тёзки. Меня в честь этого великого человека и назвали. Пока дожидался сопровождающего, подумал, что странный вначале сделал выбор. На кой чёрт мне Колумб с его Америкой? Почему я изначально не выбрал местом посещения конец нулевых в России? Почему не выбрал день, когда родился мировой финансовый порядок? Словно какая-то сила меня подтолкнула к смене выбора времени для переноса.

С этими мыслями я подошёл к сотруднику «Виаджо». Из-под его белого халата выглядывала жёлтая рубашка с электронной змейкой вместо пуговиц. Модник. Такие рубашки популярны. Я предпочитаю классические вещи. К тому же все эти новомодные застёжки-расстёжки, управляемые силой мысли, часто сбоят. Мода она такая – заставляет мучиться.