Франсуа Баранже - Dominium Mundi. Властитель мира

Это замечание вогнало Льето в задумчивость.

– Правда? Так его двигают по знакомству… – протянул он, потирая синеватый от суточной щетины подбородок и по-прежнему не отрывая глаз от знаменитого лейтенанта, ожидающего своей очереди на противоположном пандусе.

В этот момент офицер-регулировщик, пребывающий в скверном расположении духа, прервал их беседу, приказав забрать свои пожитки и немедля отправляться на место расквартирования.

Ч – 25:24

– Приступаю к нашей идентификации, чтобы получить разрешение на посадку, ваша светлость, – не оборачиваясь, доложил пилот.

В нескольких метрах позади него Годфруа Бульонский, один на борту МТА, предназначенного для баронов, просто кивнул, слишком поглощенный тем, что видел в иллюминатор, чтобы ответить. «Святой Михаил» изумлял его, как и всех прочих. А ведь он видел его не впервые: два года назад ему представился случай побывать там трижды. Но всякий раз он испытывал все тот же восторг.

Когда 18 марта 2202 года Урбан IX бросил призыв к крестовому походу, Годфруа откликнулся в числе первых. Учитывая его репутацию превосходного и неподкупного военачальника, папа естественным образом назначил его одним из руководителей.

– Приоритетный челнок – Джи – тридцать восемь, – монотонно наговаривал пилот. – Идентификационный код – пятьсот сорок четыре триста сорок четыре-эль, код безопасности – эпсилон-каппа-тау-сигма-альфа. Передаю криптокоды для посадки в спецпорт.

Годфруа появился на свет на землях Валлонии, на руинах великой европейской конфедерации, почти день в день через век после Войны одного часа. Ему исполнилось шесть лет, когда произошла реставрация монархии, он застал только конец Великого Хаоса, последовавшего за войной, и вырос в уважении к феодальным законам. С самого начала своей солдатской карьеры он сумел заслужить надежную репутацию воина, не дрогнувшего ни в одной битве, однако лишь намного позже возник тот образ рыцаря безупречных моральных качеств, каким его и знал теперь весь христианский мир.

– Коды идентификации приняты, ваша светлость. Сейчас пройдем через силовые поля.

Оторвавшись от зрелища титанического корабля, Годфруа выпрямился в кресле и постарался привести свою одежду в порядок.

Мужчина в расцвете сил, с коротко стриженными волосами и обрамляющей лицо длинной ослепительно-золотой бородой, он обладал мощной харизмой, оказывающей неизменное воздействие на окружающих. Хотя ростом он был чуть выше среднего, спокойная уверенность, которая читалась в синеве его нордических глаз, производила впечатление даже на самых представительных его собеседников.

Сегодня на нем была тяжелая мантия из бежевой ткани, прямыми складками спадавшая вдоль черных брюк, зауженных у щиколоток на манер военной полевой формы. На уровне сердца был вышит лотарингский герб – три легко узнаваемых алериона [9] Алерион – вымышленная птица, фигурирующая в мифологии и геральдике. В геральдике – фигура орла с раскинутыми крыльями, но без клюва и когтей. По легенде, во время Первого крестового похода Готфрид Бульонский (Годфруа де Бульон) при взятии Иерусалима в 1099 г. одной стрелой прострелил сразу трех орлов в полете, поэтому с тех пор три орла обременяют перевязь герцогов Лотарингии. и девиз: Casuve, Deuove [10] Или случай, или Бог (лат.) . , четко выписанный на ленте, окаймляющей рисунок. Скромная планка военных орденов сразу под ним была, казалось, единственным отступлением от строгости облика, с которым герцог был вынужден смириться. Среди них внимательный наблюдатель мог заметить знаменитый Золотой Потир, высшую награду, которую папа всегда вручал лично.

Годфруа заметил, что легкий свист, давивший на уши, прекратился. Кабина была разгерметизирована.

– Позвольте пожелать вам приятного пребывания на борту, господин герцог, – сказал пилот.

– Спасибо, и примите поздравления за идеально выполненный маневр сближения, – учтиво ответил Годфруа, в то время как межорбитальный транспортный аппарат заканчивал посадку в одном из доков «Святого Михаила».

Едва люки челнока распахнулись, Годфруа попросил появившегося прапорщика немедленно проводить его к капитану судна Гуго де Вермандуа. Молодой солдат повел его по коридорам к тубе, горизонтальному транспортному средству корабля, позволявшему максимально быстро покрывать расстояние от расположенных на корме причальных палуб до командного пункта на носу.

Коридоры и внушительные залы стремительно мелькали за стеклянными окнами несшегося стрелой транспорта. Вагончик, в который они сели, был экспрессом со всего четырьмя предусмотренными остановками по всей протяженности корабля; но даже при этом им потребовалось около десяти минут, чтобы пересечь судно из конца в конец.

Когда они добрались до носовой части, прапорщик двинулся впереди Годфруа по лестнице, ведущей к главному мостику, приложил свой мессенджер к контрольной панели часового – тот подскочил, увидев, кто идет следом, – потом зашел в командный пункт, объявив о прибытии герцога Нижней Лотарингии. Бо́льшая часть офицеров и техников, сосредоточившихся на своей работе, даже не шевельнулись, но человек с седеющими волосами обернулся и из глубины помещения направился к ним. Его манеры и форма не оставляли никакого сомнения ни в его звании, ни в социальном положении: Гуго Французский, граф де Вермандуа, капитан «Святого Михаила», член Совета крестоносцев, а главное, брат короля Франции. С широкой улыбкой он распахнул руки, чтобы тепло обнять Годфруа:

– Дорогой друг, добро пожаловать на борт!

– Не слишком протокольный прием, господин граф, – ответил Годфруа, тоже засмеявшись, – но весьма приятный. Счастлив вновь вас увидеть, Гуго.

– Как и я. Хорошо иметь людей ваших достоинств в такой военной кампании, как эта.

– Вы мне льстите.

– Вовсе нет. – Он взял Годфруа за руку и отвел немного в сторону от напряженно работающего командного состава. – Как поживает госпожа ваша матушка?

– Прекрасно. Она не пожелала проводить меня на посадку из опасения, как бы ее воодушевление, вызванное моим отъездом, не померкло в последнюю минуту, но я знаю, как она счастлива, что я стал крестоносцем. Ведь вы знаете, что Ида очень набожна.

– И правда, знаю. Она образец благочестия. Уж как она обхаживала моего брата, чтобы он лично принял участие в новом крестовом походе, но в конечном счете это бремя выпало на мою долю.

Годфруа с легкой улыбкой наклонил голову. Он знал, что Гуго поддразнивает его, намекая, что Ида косвенным образом вынудила его принять участие в крестовом походе: на самом деле брат короля Франции ни за что на свете не отказался бы от назначения на пост капитана «Святого Михаила».