Валерий Орловский - Ружья и голод. Книга вторая. Дихотомия

– Не видно же ни зги. Вообще нихрен… Погоди-ка… Это что еще за черт? Орден?

– Он самый, – мрачно ответил Белфард. – Глубоко окопались и принимают гостей.

Словно в подтверждение его слов, в ту же секунду к возвышенности, щетинящейся орудиями и в круговую укрепленной огневыми точками и траншеями с земляными валами и мешками с песком, с востока огненной змеей потянулась колонна храмовников. Сотни факелов метались в воздухе, прокладывая им дорогу во тьме.

«Еще примерно четыре когорты… Ульверы прекрасные воины, но на равных с храмовниками им не совладать. Нужен план, а идей в голове абсолютный ноль. Где же ты, моя фея крестная?! Поторопись, взмахни своей волшебной палочкой и сделай хоть что-нибудь, а не то прекрасный принц совершит очередной идиотский поступок».

– Почему они не укрылись за стенами города? – удивился Бранд.

– Галфагест в руинах, – ответил Белфард. – Там не разместить такой внушительный гарнизон. Кроме того, они готовятся идти в атаку.

– В атаку? А зачем тогда окопались? – недоумевал Бранд.

– Ждали нас, – невозмутимо ответил варгкунг. – Думают, что мы сгоряча можем пойти на приступ.

– Что-то ты темнишь, – недовольно сказал Бранд. – Как они могли о нас узнать?

– А как они смогли сломить сопротивление Железнорукого так быстро? – Белфард забрал бинокль и снова начал наблюдение. – Логрен любит пользоваться грязными методами, и, видимо, призвал один из них себе на помощь. Помнишь, как стражник на воротах предупреждал нас о шпионах? Судя по всему, подозрения красавчика Ивара имели под собой некую почву… Почему я не чувствую там старика?..

– Кого? – Бранд с интересом поднял одну бровь.

– Капеллана Калавия. Или, как дружелюбно называют его ульверы, палача. Он отмечен Первой Кровью, как и вы. Но сильнее, почти как мама или Хельда. Я ожидал ощутить его присутствие еще на подходе к городу, но ничего… Его нет среди легиона. Это очень странно…

«Думаю, мама, тебе придется немного подождать. У меня тут намечается старая добрая резня».

Они спустились с холма и Белфард подозвал Хельду.

– Разбивайте лагерь, – угрюмо сказал он. – Сегодня битвы не будет.

По его лицу Хельда поняла, что, несмотря на свой строптивый нрав, сегодня ей с варгкунгом лучше не спорить.

– Превосходительство желает говорить с лидером варваров, – с презрением сказал поджарый храмовник-переговорщик. – Сегодня в полдень. Уверен, что это будешь ты, предатель.

– Неужели сам Логрен почтит «варваров» своим визитом? – ответил Белфард. – Передай ему, что варгкунг Ульвирлэндира припудрит носик и будет в назначенное время.

Храмовник быстро развернул лошадь и удалился в сторону Галфагеста, не удостоив его каким-либо прощальным жестом. Белфард и его спутники тем временем в который раз обратились к плану предстоящей битвы, которая вероятнее всего должна была случиться сегодня. Обе армии выстроили свои шеренги в боевые порядки, стоя напротив друг друга и ожидая приказа своих командующих.

– Решено. Так мы уравняем шансы на победу. – заключил Белфард после короткого совета.

– Не понимаю, приятель, откуда такой пессимизм? – раздраженно спросил Бранд. – Их, с учетом подкрепления, не больше четырех тысяч. У нас значительный перевес.

– Видимо ты забыл, что из себя представляют воины Ордена, – мрачно ответил Белфард. – Костяк нашей армии составляют новобранцы. Один их солдат стоит пятерых наших. Не думай, что храмовники не ловили восточных вождей на излишней самонадеянности. Побеждать мы будем не умением, а грамотной тактикой и хитростью.

– Как скажешь, приятель, – выставив ладони вперед, сказал Бранд. – Мои малышки готовы дать прикурить этим недоделанным церковникам в любой момент.

Поле боя, на котором варгкунг планировал держать оборону, представляло собой узкую высушенную равнину, с севера заблокированную Акутнийскими горами, а на юге испещренную песчаными холмами различных форм и размеров. Белфард расположил армию так, чтобы один из отрогов прикрывал воинов от прямого обстрела артиллерии, и одновременно его войско блокировало единственную дорогу на восток. Чтобы атаковать позиции ульверов, Ордену пришлось бы идти на приступ слева, передвигаясь по труднопроходимому рельефу пешком, и выходить прямо на подготовленные огневые точки. За ночь солдаты варгкунга выкопали глубокие траншеи и окопы для полевой артиллерии. Всего оборона предполагала три рубежа, на последнем из которых, у подножия гор, Белфард расположил последний аргумент в противостоянии с храмовниками.

В полдень из лагеря Ордена выдвинулась группа людей, подтверждая свои намерения широким белым стягом. Тучная фигура Превосходительства угадывалась даже с такого дальнего расстояния. Варгкунг в сопровождении Хельды, Морана и Элерода двинулся им навстречу. По серо-голубому небу неспешно плыл огромный бледный диск луны, неожиданно проступивший ранним утром. Редкие хищные птицы, кружащие обычно высоко под солнцем, сегодня по какой-то неведанной причине решили не покидать своих гнезд в горах. В воздухе стояло раскаленное марево, а от потрескавшейся почвы шел жар, словно прямо под ней кипела бездна преисподней. Время, так стремительно убегавшее от Белфарда два с лишним месяца, неожиданно застыло на месте в ожидании какого-то поистине грандиозного события.

Варгкунг с тревогой посмотрел на безжизненный спутник планеты, излучавший едва заметное призрачное свечение. В природе опять что-то незаметно изменилось, и Белфарда это раздражало и беспокоило.

«Сколько можно выкидывать эти сюрпризы, подруга? Неужели люди спокойно, как и в прежние времена, не могут заняться привычным истреблением друг друга без твоего незримого надоедливого присутствия?».

Моран неожиданно ахнул. Он неотрывно смотрел на девушку в плотном голубом платье, ехавшую справа от Его Святейшества. Ее рыжеватые волосы успели спутаться и забиться мелким песком, а худое треугольное лицо казалось болезненным от перенесенных за последнее время переживаний. Во взгляде ее фиалковых глаз Белфард прочитал мимолетный порыв рвануть им на встречу, но уже через секунду она заглушила в себе это желание.

– Мара… – с болью в голосе выдохнул Моран.

– Мара? – удивленно переспросил Белфард. – Марана? Твоя дочь?

– Да, это она, – на глазах бывшего храмовника выступили едва заметные слезы.

– Ублюдок… – с ненавистью в голосе процедил Белфард. – Сколько лет знаю Логрена, но не перестаю удивляться пределам его низости. Спокойно, Моран, мы что-нибудь придумаем.

По лицу Морана было ясно, что он ему не поверил. Переговорщики тем временем сошлись примерно на середине мертвой низины.