Роберт Шекли - Игра агента X

— Конечно, конечно. Я понял, — закивал Гвеши.

Нет на свете большего худа, чем желание верить. Даже я начинал верить.

— Мистер Най, — сказал Гвеши, — правда, я очень сожалею… А вы ещё будете проверять что-нибудь?

— Это, — важно ответил я, — зависит от условий полета.

Гвеши кивнул головой. Кариновски даже не счел нужным кивнуть — каждому дураку было ясно, что проверка проводится в зависимости от полетных условий.

— А сейчас какие условия, как по-вашему? — робко спросил Гвеши.

Я немного подумал, прежде чем ответить. У меня голова раскалывалась, от напряжения я взмок, как мышь. Правый глаз у меня нервно подрагивал, а руки тряслись — очень похоже на ранние стадии сухотки головного мозга. Но самое главное было то, что я управлял самолетом.

— Условия сейчас неплохие, — успокоил я его. — Вообще, в данный момент все в полном порядке.

Из чего строит глупец свой рай? Из хрупких кирпичиков иллюзий, скрепленных водянистым цементом надежды. Так сказал Заратустра Най.

Мы летели на северо-восток уже около пятнадцати минут. Позади осталась Адриатика, под нами простиралась широкая равнина. Я решил, что настало время поинтересоваться, куда мы летим. Я спросил Гвеши, есть ли у нас карты.

— Конечно, — сказал он. — Я обо всем позаботился.

Он сунул руку под сиденье и достал полетную карту, на которой стоял номер ONC-F-2. На ней была изображена северная Италия и большая часть средней Европы. Карта была испещрена значками, обозначающими аэропорты, радиолокационные станции, зоны ограниченных полетов, города — большие и малые, горы, болота, моря, озера, линии электропередач, плотины, мосты, туннели и многие другие интересные вещи. Она была абсолютно непохожа на плоскую зеленую и коричневую землю, простиравшуюся под нами.

Я решил заставить поработать и других.

— Гвеши, — сказал я, — посмотрите, где мы находимся. Затем выясните, где мы должны быть и как туда добраться.

— Но я абсолютно не разбираюсь в полетных картах, — признался Гвеши.

— Кариновски вам поможет. В конце концов, не думаете же вы, что я должен все сам делать.

Они занялись картой. Я же использовал это время, пытаясь узнать хоть что-нибудь о том, как управлять самолетом. Я делал небольшие развороты вправо и влево, нырял вниз, снова набирал высоту, пробовал различные положения ручки газа и так далее. У меня начало появляться некоторое чувство уверенности в себе.

— Вы не могли бы лететь пониже? — спросил Гвеши. — Я что-то не вижу никаких ориентиров.

Я опустил самолет до 2 тысяч футов. Немного позже Гвеши вздохнул и сказал:

— Я не вижу внизу ничего примечательного.

— Вы мне очень помогли, — ответил я с сарказмом.

Гвеши продолжал изучать карту. Затем он спросил:

— Сколько времени прошло с тех пор, как мы летим над сушей?

— Я бы сказал, минут семнадцать.

— Скорость, курс?

— Примерно 90 миль в час, направление — северо-восток. Но это очень приблизительно.

Кариновски небрежно махнул рукой:

— Скажем, сто миль в час, так считать легче. Это значит, что мы пролетели примерно двадцать пять миль. Если мы будем продолжать лететь на север, мы скоро пересечем реку Пиаве. Такой ориентир вряд ли можно пропустить.

— И что мы будем делать, когда найдем ее?

— Тогда полетим вдоль реки. Она приведет нас в Беллуно, а затем мы можем лететь вдоль реки до самого Сан Стефано ди Кадоре.

— А как мы узнаем, что это то самое место?

У Гвеши ответ был уже готов:

— У самого города есть электростанция.

— Вы уверены, что сможете её найти?

— Не волнуйтесь, — сказал Гвеши. — Вы занимайтесь пилотированием, а мы позаботимся о навигации.

Честно говоря, мне не очень понравился такой ответ, но, с другой стороны, мне не оставалось ничего иного, как лететь дальше.

Я продолжал двигаться на север, и вскоре мы увидели серебряную ленту реки. Я развернул самолет и полетел на северо-восток, миновав одну, а потом и вторую двойную петлю, которую делала река. Мы ещё раз уточнили местонахождение по Вальдобьядене. Местность внизу начала переходить в возвышенность, и мне приходилось все время понемногу набирать высоту.

Через несколько минут мы подлетели к подножью Альп, примерно на высоте 2 тысяч футов над уровнем моря. Река повернула на север, а потом на северо-восток. Гвеши заметил слева город Фельтре, а Кариновски обнаружил ветряную мельницу справа. Перед нами вставали Альпы, угрожающе ощетинившись острыми пиками своих вершин. В кабине становилось все холоднее.

Самолетом стало труднее управлять. Сильные восходящие потоки воздуха сотрясали крылья, и двигатель захлебывался в разряженной атмосфере. Под нами змеей извивалась река, перерезающая Доломитовые Альпы. Повышение рельефа местности заставило меня подняться на высоту 10 тысяч футов.

Я услышал, как Кариновски ахнул. Повернувшись, я увидел справа за сто ярдов от нас вершину горы. Она возвышалась примерно на четверть мили выше нас.

— Здесь ещё такие есть? — спросил я.

— Нет, на этой высоте нам не о чем больше беспокоиться, — сказал Кариновски. — Если только мы не пролетим рядом с Сан Стефано.

Извилистая долина реки продолжала вести нас на восток, а Гвеши заметил последнюю электростанцию. Справа белела гора Сан Стефано, высота — 8148 футов. Я сделал разворот и постепенно начал снижаться.

Стали видны отдельные дома. На крутых склонах гор были разбросаны маленькие лужайки, одну часть города перерезала узкоколейка.

— Вот мы и прибыли! — воскликнул Гвеши.

Я увидел охотничий домик в форме буквы U, расположенный на расстоянии мили от деревни. Перед домом была небольшая открытая площадка, которая с воздуха казалась не больше почтовой марки. Ясное дело, на таком крошечном кусочке земли я не смогу посадить самолет, но вокруг я не видел ничего более подходящего. Я продолжал сбрасывать скорость, облетая поле и надеясь, что оно не такое уж плохое, как показалось на первый взгляд.

Я кружил над полем, пытаясь подлететь к самому его краю и развернуть нос самолета по ветру. Я сбросил скорость и отодвинул рычаг управления вперед. Мимо пронеслась группа деревьев, сам домик и вот я оказался в самом дальнем конце поля, заворачивая на северо-восток.

Все произошло слишком быстро. Внезапно я оказался слишком близко от земли. Скорость была ужасающая — слишком низкая, чтобы чувствовать себя в безопасности, и слишком высокая, чтобы посадить самолет. Я сообразил, что нужно дать газ, снова набрать высоту и опять попробовать зайти на посадку. Но сил на это у меня уже не осталось. Я слишком плохо управлял самолетом, да и земля была чересчур близко. Стиснув зубы, я рванул рычаг вперед, и в то же время резко сбросил газ.

На высоте примерно пятнадцати футов от земли машина вдруг дрогнула, потеряла скорость и задрожала, чуть не войдя в пике. Половина поля промчалась мимо. Я изо всех сил жал на рычаг. Самолет задрал нос в воздух, затрясся в негодовании и со всего маху ударился о землю задним колесом. Затем о землю ударились передние колеса, и самолет подскочил в воздух. Ручка упиралась мне в живот, и я вцепился в неё изо всех сил.