Олег Казаков - Институт Хронопластики. Фантастика

Или вот еще:

СЕГОДНЯ В ТЕАТРАХ

КРЕМЛЕВСКИЙ ДВОРЕЦ СЪЕЗДОВ – спектакль Спящая красавица отменяется. Билеты подлежат возврату в кассы театра в 10-дневный срок.

БОЛЬШОЙ ТЕАТР – Семен Котко.

МХАТ им. М. ГОРЬКОГО – Кремлевские куранты.

ФИЛИАЛ МХАТ им. М. ГОРЬКОГО – Чти отца своего…

ФИЛИАЛ МАЛОГО ТЕАТРА – Украли консула!

ТЕАТР им Евг. ВАХТАНГОВА – Человек с ружьем (премьера).

– Палыч, ты где таких старых газет набрал?

– Да не моё это! Не было у меня таких газет. Может Толик, зять принес?

– Или внуки макулатуру собрали, – задумчиво сказал Петрович и проглотил шпротину. – Что-то здесь не так, хлопцы-молодцы. Магазин – неправильный, газеты – несвежей давности.

– Еще есть какая-нибудь макулатура?

– Да вот лежит… связка… Роман-Газета, №1 (647). Кожевников В. Особое подразделение. Повести… это чего опять 1970-й год?

– Смотрите! – Петрович отогнул крышку «шпрот» – на банке дата изготовления выдавлена 17.03.70, а вот плавленый сыр «Виола», а вот еще… вот телевизор древний, как моя жизнь. Системы «Березка». Палыч, откуда у тебя такой раритет? Он же на деревянных ножках, у меня такой в младенчестве был, когда мы еще новую квартиру получили, а до этого в бараке жили!

– Не моё это. Он, наверное, и не работает… – Палыч щелкнул затертой желтоватой клавишей, пощелкал переключателем. Экран замерцал, показывали футбол:

– Бышовец проходит к воротам… Опасная ситуация… Нодия…

– Это чемпионат мира, – сказал потрясенный Сергей Петрович, – Гиви Нодия, это… это семидисятый год, чемпионат мира, я точно знаю. Он из тбилисского «Динамо», за нашу сборную тогда играл… я ж про футбол, как из энциклопедии… Может это запись? Или шутка твоего Толика, кандидата наук? Смонтировал видеомагнитофон и старый телик, прикололся. Ты ж сам говорил, что он у тебя изобретатель…

– Я не знаю! Да какой-там видеомагнитофон! Где ты видик видишь? Это ж старая хреновина…

– Не оскорбляй благородный аппарат, – строго сказал Петрович. – Столько не работают, а он еще вполне прилично показывает.

– Гоооооллл! – завопил телевизор голосом Николая Озерова.

– Тише, Палыч, сделай, – попросил Петрович, – давайте попробуем понять, что всё это значит. Виктор, а ты чего молчишь?

– А я не могу думать, когда выпью, вот… лучше спою, – веселый токарь выудил из-за дивана пыльную гитару, обмахнул её тряпкой, тренькнул струнами и запел:

В дверях стоял человек в рыжей кожаной куртке, видавшей виды и в спортивных «трениках»

– Мы отдыхаем. А вы кто, простите?

– Я хозяин этого дома…

– Нет, позвольте! Вот хозяин этого дома, – и Петрович указал на Алексея Палыча, – мы вполне законно, значит, отдыхаем на его территории…

– Нет, вы что-то путаете, это мой дом, – человек указал на строение позади себя, – а это мой гараж и веранда, так что не заставляйте звонить в милицию…

– Подождите, подождите, мы не бандиты!

– А я почем знаю? Залезли в чужой дом, устроили пьянку, песни поете…

– Хорошо поем! – сказал Виктор Иваныч и продолжил играть:

– Погоди, Виктор! – вмешался Палыч. – Товарищ, это какая-то досадная ошибка, давайте присядем и спокойно во всем разберемся.

– Милиция разберется!

– Ну, зачем же милиция… вас как зовут?

– Какое это имеет значение?

– Большое, можно сказать – огромное. Не могу же я и мои …хм… коллеги называть вас неопределенным образом.

– Павел Алексеевич.

– Ой! А меня – Алексей Павлович, вот моё удостоверение с завода, посмотрите. Документы настоящие.

Новоприбывший сомнительно хмурясь изучал удостоверение:

– Вы еще и мой однофамилец – Котляров, – сказал он, возвращая документ. – Бывает же! Может быть, мы еще и родственники? Вы Татьяну Котлярову не знаете, случайно?

Палыч стал серьезным. Он побледнел. Затем сказал:

– Давайте выпьем! А потом мы вызовем такси и разъедемся по домам, чтобы не мешать.

– Не против…

Они выпили, закусили «Виолой», хлебом и солеными огурцами.

– У вас телефон есть в доме?

– Есть.

– Будьте так любезны, разрешите позвонить…

– Да без проблем!

Виктор Иваныч и Петрович остались в «фазенде», Палыч пошел звонить таксисту в дом. Через некоторое время он вернулся:

– Собираемся, мужики! Павел Алексеевич, разрешите газет взять, завернуть, а то мне пакет надо таксисту отдать, не люблю чужого брать. Вроде обещался.

– Да берите, конечно! У меня сын тут макулатуру в школу готовил, у него тут «штаб», прямо «Тимур и его команда» – добродушно засмеялся Павел Алексеевич. – О, сигналят! Таксист подъехал.

– До свидания! Простите, что вломились, но мы честное пионерское – не хотели…

– Да ладно, чего не бывает! Обсушились, отдохнули люди. Это я вас изначально за жуликов принял…

– Кстати, Павел Алексеевич, мы тут случайно вашу поллитровку выпили и закуска еще, вот возьмите за беспокойство…

– Да вы что! Да какие деньги! Деньги – прах! Вот построим коммунизм и деньги отменим…

– Не построим, – сказал Виктор и положил гитару на диван.

Загудело сигналом такси.

– Чего это не построим? Еще как построим!

– На посошок?

– C удовольствием!

– А денежку всё же возьмите…

Через десять минут они уже ехали в том же такси. Дождь закончился. Умытое шоссе освещалось одинокими фонарями.

– Фонари целые!

– Что?

– Фонари, говорю, целые. У нас побили всё…

– Куда едем? – спросил таксист.

– Домой. Или нет, товарищ, вы отвезите нас лучше на остановку, откуда взяли, недалеко общежитие завода, мне надо…

– Что тебе надо, Палыч, тебе домой надо! И нам тоже…

– Вы пока определяйтесь – куда ехать, – сказал водитель. – Могу и на остановку. Только поздно уже очень, автобусы не ходят. В общежитие вас тоже вряд ли пустят, милицию позвать могут… По домам?

– По домам… – каждый назвал свой адрес. Только Алексей Павлович решил ехать к токарю Виктору. Потому, что от его улицы они только что отъехали.

– А это не Титова улица, – сказал водитель. – Это почему-то Луначарского.

– Так зачем вы нас сюда привезли?

– А тогда она была Титова. И магазин на углу соответствует.