Ольга Шлыкова - Дварк. Со скоростью тьмы. Фантастический роман

– Эта теория существует и в моём времени. – Вздохнул Дьюмен.

Ларс достал стопку фотографий Хадсона.

– Хорошо, что мы не оставили эти фотографии на станции. Меркалёв переснял фото на свой фотоаппарат, и по возвращении на землю распечатает. Эти пластинки из будущего, Хадсон легко их распознает, и тогда нашим космонавтам может грозить опасность. Но ребята тоже должны знать Хадсона в лицо. Пошли, попробуем просканировать эти пластинки на предмет скрытой информации. У нас достаточно времени, пока будем лететь на Нептун.

Прозрачный занавес, отделявший личные покои Тисса от тронного зала, напоминал паутину. Тисс полулежал на подушках, как попало сваленных на полу, и наблюдал за теми, кто ожидал его появления в тронном зале. Он только что вернулся из полёта к границам системы Дварка. Тисс полетел на грузовом корабле, единственном на Саглене, который был ещё в состоянии летать, чтобы лично убедиться в том, что сбывается предсказание Ратса, главного инженера империи. Дварк и Солнце начали сближение на тысячу лет раньше, чем в былые времена. Тисс пережил четыре таких сближения, а его империя получила неслыханное могущество, благодаря тому, что захваченная Дварком миллионы лет назад планета Солнца Гастерия, изменила свою орбиту, и теперь вращалась вокруг обеих звёзд. На Саглене называли этот захват – даром богов. Под прикрытием Гастерии, закрытой силовым полем времени, каждые пять тысяч лет сагленские корабли беспрепятственно проникали в Солнечную систему, и забирали на её планетах все, что им было нужно. Силовик времени, установленный на Гастерии, после столкновения с другой планетой, отводил Гастерию всего на два часа в прошлое. По закону линейного времени разбитый объект оставался разбитым, и сагленцы забирали с него то, зачем прилетели. А Гастерия, оставшись невредимой, продолжала свой путь. Гастерия выбивала из планет то, что было скрыто под их каменными оболочками – бесценное содержимое планетарных ядер – сулмит, так называли его на Саглене. Всего одна горсть остывшего сулмита, была уникальным топливом для космических кораблей, которого хватало на тысячу лет грузовому имперскому флоту. На Саглене сулмит так и использовали, пока не открыли ещё одно его свойство – вещество планетарных ядер могло регулировать линейное время. Именно от количества сулмита на планетах в звёздной системе зависело, каким было внутреннее течение времени этих систем. Солнце было старше Дварка на целый миллион звёздных циклов, и працивилизации людей, к моменту зарождения жизни на Саглене, уже обустроили свои планеты и жили в процветающем мире. Тисс никогда не верил, что его народ тоже родом из Солнечной системы. Слишком отличались материя и сама природа жизни тёмного Дварка от его двойника Солнца. Но легенды на Дварке гласили, что первые сагленцы пришли от другого – светлого солнца, и не смогли вернуться к родной звезде. Тисс думал, что другая звезда не обязательно светлое Солнце. С точки зрения жителя системы Дварка, тёмным было именно оно. В привычном бытие жители Дварка и Солнца встретиться не могли, они бы просто не увидели друг друга. Но на Саглене научились трансформировать своё тело в материю Солнца, и могли без всякого вреда для себя недолго пребывать в Солнечной системе.

Тисс поднялся, и пошёл в тайную комнату, вход в которую закрывал портрет отца Тисса – бессмертного Амлина. Тисс смотрел на отца, и пытался вспомнить, каким он был в жизни. На портрете был изображён удивительно молодой светлокожий мужчина с седыми волосами, затянутыми на затылке в хвост. Все бессмертные были седыми, и Тисс тоже стал седым после первой сотни лет со дня рождения. Тисс помнил, что кроме отца на Саглене было ещё семнадцать бессмертных, и только у четверых из них были жёны. Дети же были только у его родителей, и ещё у одной пары родилась дочь, через два года после того, как родился Тисс. Но они все покинули Саглен после того, как Амлин не вернулся от Солнца. Амлин прожил шестьдесят тысяч циклов Дварка, и жил бы до сих пор, если бы не полетел к Солнцу лично, чтобы отключить стабилизатор планетарных орбит на восьмой планете системы. Однажды, кто-то установил этот стабилизатор, и Гастерия просто пролетела по Солнечной системе, не причинив никакого вреда её планетам. Сагленские корабли вернулись ни с чем. Так было четыре раза, когда под действием стабилизатора, орбиты солнечных планет растягивались, пропуская Гастерию. Тисс знал, какой упадок переживала империя Саглена, пока Амлин не отключил этот исполинский механизм на восьмой планете системы Солнца. А то, что он его отключил, сомнений не было, сагленские корабли снова смогли летать под прикрытием Гастерии, и добывать сулмит и другие ценные ископаемые в Солнечной системе. Всё, что добывалось у светлого двойника Дварка, оказавшись в тёмной системе, меняло свои свойства. Даже обычная горная порода становилась пластичной и легко поддавалась обработке. На Саглене строили из неё здания, которые были вечными. Тисс ещё немного подумал о том, компенсировало ли отключение барета убытки, которые понесла империя за двадцать тысяч лет без добычи, захваченной в Солнечной системе. И не смог с уверенностью ответить утвердительно.

Отодвинув портрет, Тисс открыл тяжёлую кованую дверь и прошёл в помещение, освещением которому служили светильники, установленные под прозрачным полом. Подняв тяжёлый занавес у стены противоположной входной двери, Тисс, как всегда, вздрогнул, встретившись взглядом с женщиной небывалой красоты. Это была могила его матери – похороненной в цельном кристалле земного кварца. Она тоже была бессмертной, и покинула Дварк вместе со своими сородичами – бессмертными. Тисс помнил, как уснул рядом с матерью в прозрачной лодке, которая летела среди звёзд, а проснулся в своей кровати в замке отца на Саглене. Старая нянька сказала, что его мать погибла, а его удалось спасти. Только спустя много лет Тисс узнал, что его выкрали у матери на подлёте к сагленскому космопорту, который находился на одном из спутников планеты. Кто-то испугался, что Сагленская империя осталась без бессмертного наследника, и Тисс вернулся домой. Он знал, что Тиссом его стали называть, только после того, как выкрали у матери. И он никому не признался, что помнит имя, данное ему при рождении. Мать и отец назвали его Асмин, и это имя делало его бессмертным. Так говорила его мать.

Тисс смотрел на мать и вспоминал, как однажды его позвал к себе старый учитель. Учитель долго стоял у огромного окна учебного класса, глядя на залитый огнями город, и молчал. Наконец он повернулся и сказал:

– Завтра тебя допустят к единоличному управлению империей, и я смогу спокойно уйти на покой, и умереть. Ты ведь знаешь, что сагленцы не бессмертны, и живут долго, только если постоянно находятся рядом с бессмертными. Ты пережил всех своих ровесников уже на сто лет, а я своих на триста, только потому, что был советником твоего отца, а потом стал твоим учителем. Я позвал тебя, чтобы попрощаться, и рассказать о том, что не даёт мне покоя с того самого дня, когда я впервые вошёл в эту комнату.