Делисса Гарина - Трудная пациентка

Задумавшись, я чуть не проехала свою остановку.

Я заторопилась к выходу.

На улице все так же моросил гадкий холодный дождик. Стояла тишина.

А если я неправа? Если это все было чередой дурацких совпадений? Эта мысль билась в мозгу набатом. Но другой голос в голове начинал тут же приводить факты в пользу моих подозрений.

***

В окнах Анжелы горел свет. Значит, не разбужу.

Я взбежала по лестнице, все еще внутренне споря с собой.

Нажала на кнопку звонка. Подождала. Позвонила еще раз, уже дольше. Анжела не торопилась открывать. Я подергала за ручку двери, и, к моему изумлению, она отворилась.

– Анжела! Это я, Лора! – крикнула я, входя в квартиру. – У тебя дверь не заперта.

Мне никто не ответил. Я прошла в ярко освещенную комнату. Пустую.

– Анжела! Ты где?

"Ушла в ночной магазин и не заперла дверь?"– мелькнуло у меня в голове. "Как это неосторожно".

Я повесила в прихожей свой мокрый тренчкот, поставила чемодан и пошла на кухню – сделать себе горячего чаю.

Анжела никуда не уходила. Она лежала на полу, разметав в стороны руки и ноги. Ее длинные светлые волосы намокли от крови. И в этот миг я осознала, что была права, потому что рядом, на стуле, был брошен кожаный плащ…

– Я считаю, что закон о духовности – единственное, что спасет наше общество от массовой деградации, – вещал эксперт с телеэкрана, – ситуация складывается так, что стране сейчас гораздо нужнее не образование, не медицина или наука, а именно духовность – все остальное приложится.

– Многие возмущаются закрытием школ, институтов, колледжей, а также введением квот на места в оставшиеся образовательные учреждения. Как вы это прокомментируете? – поинтересовался ведущий.

– Я считаю, что прежде общество должно вернуться к моральным ценностям и богу. А то посмотрите кругом – образование есть, а культуры нет! Вспомните – издревле наша страна носила какой эпитет? – Святая! Для того, чтобы…

– Хватит! Я не могу это больше смотреть! – в отчаянии воскликнула мать, хватая пульт.

Воцарилась тишина. Отец сидел, опустив голову и нахмурясь, мать кусала губы, стараясь не разрыдаться.

В прихожей хлопнула дверь – влетели дети и наперебой загалдели:

– Мам, пап, мы больше не будем ходить в школу, завтра школа закрывается, ураа!!! – и замолчали, увидев лица родителей.

– Чему радуетесь… глупые, – горько сказала мать.

***

Через неделю пришло официальное письмо. Фроловых вызывали к семейному духовнику. Заканчивалось письмо фразами «Храни вас господь» и «Неявка служит причиной постановки на учет».

***

– Фроловы, пройдите, батюшка ждет, – пожилая монашка распахнула дверь кабинета.

– Оставь надежду, всяк сюда входящий, – шепнул, не удержавшись, Кирилл жене.

Духовник был очень молод, тощ, с пронзительными серыми глазами. Он сидел за обшарпанным столом, заваленным папками. Оценивающий взгляд впился в супругов. Фроловы угадали, что оценку получили неудовлетворительную.

– Пусть детишки подождут, – сладко пропел поп. – Поговорим пока с вами. Наталья и Кирилл Фроловы… Я отец Андрей, ваш духовник. Присаживайтесь. Давайте же начнем беседу. Скажите, давно вы в браке?

– Десять лет, – мрачно ответил Фролов.

– Венчались?

– Нет.

– Почему? Вы крещеные?

– В принципе, да.

– В принципе? – священник приподнял бровь. – А как это понимать – «в принципе»?

– Меня крестили в детстве. Но в бога я не верю.

– Вы, Наталья?

– Так же, как и муж – в детстве крестили…Но я никогда не задумывалась, верю я в бога или нет.

Священник откинулся на стуле и тяжело вздохнул.

– Ваши дети крещеные?

– Нет. Мы с супругой решили дождаться, когда они вырастут и сами решат, хотят ли они креститься.

Духовник покачал головой:

– Прости их, боже, не ведают, что творят! Вы погрязли во грехе сами и влечете туда же своих детей! Человек должен быть крещен, это убережет его от бесов, злых сил, от соблазнов и искушений! Если человек не крещен, он уязвим для врага рода человеческого! Да, Наталья и Кирилл, с вами придется много работать. Перейдем к следующему вопросу. У вас только двое детей. Почему?

– В каком смысле – почему? – растерялась Наталья.

– В смысле – вы, Наталья, чем-то больны, или предохраняетесь?

– Я не могу понять, какое ваше-то дело? – взорвался Кирилл.

– Кирилл, Кирилл, – поп покачал головой. – Я же ваш духовник! Приставленный к вам богом и матерью-церковью, дабы помогать вам жить жизнью праведною!

– Не надо нам помогать жить! – Фролов потерял самообладание и вскочил. Его лицо налилось кровью, голос переходил в крик. – Мы сами прекрасно справлялись все это время! Тоже мне, выискался праведник. Тебе лет-то сколько, сопляк?! Устроил нам тут допрос!

– Кирилл, успокойся! – испуганно вскрикнула Наталья.

– Лучше послушайтесь жену, сын мой, – мягко сказал священник, – это не допрос, я стараюсь узнать вас и понять ваш образ жизни. Иначе, как я смогу помочь?

– Да черта с два! Мы немедленно уходим!

– Вы никуда не пойдете! – раздался новый голос. Фроловы обернулись. В дверях стоял полицейский, сурово глядя на Кирилла. – Я попрошу вас разговаривать вежливо с вашим духовником. Второго предупреждения не будет, ответите по закону. Прошу прощения, отец Андрей, что без спроса врываюсь – услышал крики и забеспокоился.

– Спаси бог за заботу, Алексей, – улыбнулся стражу порядка поп. – Сядьте, Кирилл!

– Я, если что, в коридоре, прям за дверью буду, отец Андрей, – сообщил полицейский и напоследок еще раз грозно взглянул на Фролова.

– Итак, двое детей. Вы предохраняетесь или ваша жена больна, Кирилл?

– Довольно с меня. Если ваш цепной пес считает, что я неподобающе с вами разговариваю, я буду молчать, отец Андрей!

– К чему это ехидство, Кирилл? Зачем упорствовать во грехе? Наталья, может, вы ответите мне?

– Отвечу! У нас столько детей, сколько мы планировали!

– Значит, губили нерожденных младенцев предохранением…. Ох, Наталья, это же грех! Вспомните! Когда наша страна звалась Святой, народ жил в законе божием. Многие женщины имели десять-пятнадцать детей! И не было этого планирования семьи, которое суть от лукавого, желающего извести людей!

– Мы и вправду пойдем, – поднялась Наталья.

– Сидите! Понимаю, тяжело слушать обличения. Гордыня необузданная…Смиряйтесь! Смиряйтесь, говорю вам! – Видя, что Фроловы, не реагируя на его слова, взялись за ручку двери, духовник резко сменил тон. – Немедленно прекратить неповиновение, или вы будете арестованы на двадцать суток!

И уже тише добавил:

– Сегодня вечером вы должны будете прийти ко мне на богослужение. Исповедуетесь. До вечера решу, какую епитимью на вас наложить. Пока же весь день вы должны будете поститься и молиться!