Александр Волков - Последний мыслитель

– Проще говоря, рэйкин в первой фазе начинает вибрировать с техникой в унисон, пробуждая в ней истинные свойства?

– Да. Все технологии Земли созданы на базе рэйкинских. Потому они, как и люди, могут начать вибрировать по другому, обретая иной вид.

– То есть?

– Вспышка фотоаппарата, например. В руках Землянина, с его частотой вибраций кей-материи, это просто лампочка. Попадая в руки рэйкина, вспышка перестраивается на уровне кей-материи, становясь своеобразным порталом, работающим при определенных обстоятельствах.

– Не понимаю, – у меня начала закипать голова.

– Граница между измерениями очень плотная. Нужен телепортационный свет сверхвысокой мощности, чтобы можно было прыгать между измерениями в любом месте, но этого, даже с рэйкинскими технологиями, не достичь. Однако, этот свет смог проявить себя в других условиях.

– В каких? – чем дальше Хелена рассказывала, тем интереснее мне становилось. Я постепенно врубался в суть.

– Мыслители создали специальные организмы, которые потребляют особый человеческий гормон, еще не открытый на Земле. Гормон этот выделяется во время работы. Когда человек часто работает в каком-то месте, то организмы чувствуют это, находя точку соприкосновения между пространствами, и создают там буферную зону, вытягивая гормон из измерения Земли, затем уплотняя его, превращая в органическую пищу, и пожирая. Там создается межпространственный тоннель. Вспышка, попавшая в руки рэйкина, просто открывает его, позволяя переместиться между измерениями.

Мне вспомнились отростки, которые росли из сферы в студии Хелены, превращались в органические. Затем пожирались пастями в стенах, позже, похоже, каким-то непонятным образом попадая к этим самым Мыслителям. А сфера, зажатая между двумя костяными постаментами, создавала эту самую буферную зону. Некий коридор между измерениями Эркана и Земли, позволяющий переправлять гормон. Теперь, кстати, стало понятно, почему люди работали больше, чем отдыхали, когда вполне можно было делать наоборот.

– Как организмы Мыслителей чувствуют, где создавать буферную зону?

– Буфер обмена создается там, где человек больше всего времени работает. Именно работает, и именно на работе. Мыслители специально заложили в людях тягу к именно той социальной модели, в которой они сейчас живут, и которая позволяет стабильно и в больших количествах потреблять необходимый им гормон. То есть офис любой организации, где работают офисные сотрудники, именно места рядом с их компьютерами, студии, вроде моей, кабинеты писателей – становятся буферными зонами, через который питается организм снабжения Мыслителей.

– Охренеть, – я смотрел на Хелену расширенными от удивления глазами.

Меня погрузило в эмоциональный мрак холодного ужаса и отвращения к Мыслителям. Все то, что я знал, все то, что любил и к чему стремился. Все ценности, присущие людям, заставляющие их работать как можно усерднее – всего лишь умело созданная социальная модель, необходимая для организации стабильного гормонального потока в карманы Мыслителей? У меня даже в сердце защемило. Я почувствовал себя настолько убогим, настолько ничтожным, настолько обманутым, что даже Хелена взглянула на меня с жалостью.

– Да. Я тоже удивилась в первый раз, а потом…. Потом просто воспользовалась этим, разбогатев на своих фотографиях с чудовищными элементами Земной архитектуры, типа фонаря.

– Почему не сфоткать, и не показать все людям?

– А кто поверит? Любой, кто попытается рассказывать о том, что людей выдавили из собственного измерения в параллельное, сразу же будет признан психопатом. Как тебя зовут, кстати?

– Я Уолтер, – представился я.

– Уолтер…. Так работает система, Уолтер. Тут все отлажено и все продумано. Людям внушены именно те идеи, которые заставят их ментально противостоять правде, видеть только то, что выгодно Мыслителям. В общем, Ричард сможет показать тебе больше, когда мы отправимся в Дзар.

– Дзар? И как, кстати, фотоаппарат становится пушкой, и как ты…. Становишься такой сильной?

– По тем же причинам. Это связано с вибрациями кей-материи и энергией, которую она выделяет. Между Земным измерением и измерением Эркана есть одна огромная разница, и заключатся она в количестве реликтвого света, который облучает планету. Земное Солнце очень слабое, потому реликтового света дает мало, позволяя достичь лишь первичной фазы. А вот со Абрасом Эркана по-другому обстоят дела. Абрас очень мощная звезда, дающая много реликтового света, под влиянием которого и кей-материя начинает вибрировать иначе, выделяя больше энергии. В Экране объект или человек попадает во вторичную фазу. Вторичная фаза – полное пробуждение истинных свойств. Все фотоаппараты сделаны на основе фотонных пушек, потому, когда ты берешь его в руки, то заставляешь его кей-материю вибрировать иначе, получая от тебя крупицу вибрационной информации об его истинных свойствах. В момент попадания в тоннель и по пути в Эркан ваши вибрации усиливаются, техника облучается реликтовым светом, из-за чего перестраивается материя, и фотоаппарат превращается в оружие. То есть, если просто кинуть фотик в другое измерение, без рэйкина, то фотик останется фотиком, но вот в руках рэйкина, за счет вибраций, передаваемых его подсознанием, и за счет интенсивности реликтового света, станет оружием. Так…. О Дзаре потом. На сегодня хватит лекций. Думаю, ты и так достаточно узнал. Давай допьем пиво, и немного расслабимся.

– Но у меня еще столько вопросов, – расстроился я, вопрошающе глядя на Хелену.

– Я больше ничего не знаю. Подробности у Ричарда есть, вот он тебе все расскажет. А пока…

Хелена сделала последний глоток пива, поставив пустую бутылку на стол, а затем бесцеремонно уселась ко мне на колени, даже не спрашивая разрешения. У меня чуть сердце из груди не выпрыгнуло. Она склонилась, потянувшись к моим губам, ее волосы защекотали мне щеки. Сначала я хотел скинуть ее с себя, уперся ладонью в грудь, но спустя миг не выдержал, став ласкать и гладить ее тело. Губы ее были мягкие, влажные, и вкусные. Почувствовав во рту ее язык, я окончательно отдался инстинктам.

Она стянула с меня футболку, став возбужденно целовать шею, а затем опустилась ниже, стащив с меня трико. Жезл уже был в беспредельно готовом состоянии, в нем пульсировала теплая кровь. Хелена нежно лизнула его вдоль ствола, а затем стала быстро водить языком по головке, заставив меня тихо простонать и запрокинуть от удовольствия голову. По телу разносились волны тепла, спина покрылась мурашками.

Заглатывала она тоже умело. Страстно, с удовольствием, иногда причмокивая, заставляя меня чуть ли не изгибаться от наслаждения. Я взял Хелену за затылок, попытавшись войти ей в рот как можно глубже, она заглотнула практически полностью, а затем обхватила и стала его мастурбировать, елозя языком по яичкам. Щекотно, влажно, и приятно до безумия.