Василий Гозалишвили - Демон

— Шурик! Ну, у твоих и наград! Килограмма на два с половиной, не меньше!

— А то? — прошептал в ответ я и заткнулся: мне показалось, что мама нас услышала.

— Они кажутся такими чужими! — не унималась Томка. — Я их немного боюсь…

Я с ней согласился: мне самому было немного не по себе от ощущения себя чем-то до ужаса незначительным и бессильным. Я даже начал подумывать, не рановато ли мы полезли служить, но тут папа, чеканя шаг, вышел из строя и рявкнул:

— Итак, прежде чем начать торжественную церемонию приема всех вас в ряды подразделения, я бы хотел еще раз прояснить некоторые детали. Посмотрите на нас! Еще недавно мы были просто вашими родителями, и больше никем. В каждой из ваших семей были свои отношения, со своими горестями и радостями. Увы, для всех вас те времена закончились. Вы изъявили желание вступить в самое элитное подразделение Человечества. А значит, готовы пожертвовать своей жизнью, самостоятельностью, свободой, самолюбием и еще кучей всякого рода чувств и привычек. Посмотрите на нас еще раз. Все мы — отставные офицеры Военно-Космического Флота Земной Конфедерации. Все мы прошли через горнило самой страшной войны за историю Человечества. И выжили. А почти сотня таких же ребят и девушек, как мы, — не смогли… Они тоже были готовы идти в самое пекло, их учили так же, как и нас, — но они не дожили до этого дня. А ведь и они могли бы иметь детей и радоваться жизни. Поймите — война, которая грядет, — будет намного страшнее той, что была… Вы, привыкшие считать, что ваши родители — самые великие воины на свете, должны знать: каждый из нас боится! Боится потерять самое дорогое, что у нас есть. Вас! Да, мы могли бы улететь куда-нибудь подальше от зоны возможной атаки врага, и прожить свою жизнь спокойно, вспоминая свои заслуги и воспитывая вас в тишине и покое. Но знать, что беззащитные планеты пусть и такого враждебного к нам последние годы Человечества сгорают в пламени термоядерных взрывов — выше наших сил. Еще раз повторяю: это не игра. Это страшная, кровавая война! И мы должны в ней выстоять. Знаете, я не хочу вам лгать даже в мелочах. Я бы предпочел, чтобы эта церемония, и этот разговор вообще никогда не состоялся. Или мне пришлось бы это же самое говорить вам лет через пять — восемь. Но, увы, я вынужден признаться, что ошибся. Те тесты, которые вы сдали, я считал завышенными. Я специально их так составил. Но вы оказались лучше, чем мы о вас думали. С одной стороны, это прекрасно: у вас больше шансов выжить, чем было у нас когда-то. Но с другой стороны, — вы все-таки остаетесь детьми. Со всеми, присущими вам, слабостями. Постарайтесь понять: если из-за вашей завышенной переоценки погибнет хоть один человек, вы этого себе не простите. Никогда. Мне не нужен ваш героизм, если он будет оплачен хоть одной каплей крови. И не важно, она ваша, или чужая. Объясню подробнее: представьте, что вы героически уничтожили сто кораблей врага! Лично! Даже не покинув при этом строя. Но при этом получили рану, и именно из-за желания сбить побольше. Потом на какое-то время легли в госпиталь. А в ваше отсутствие сбили вашего, оставшегося без прикрытия, друга! Представляете? Думаете, что ваш героизм и рана послужит вам оправданием? Вы себя съедите живьем! Понятно? Так что запомните: самое лучшее, что вы можете сделать, это идеально точно выполнять указания своих командиров…

Папа еще раз, почему-то грустно, взглядом пробежал по нашим лицам, и, сделав небольшую паузу, продолжил:

— Итак, через несколько минут вы все получите личное оружие. С этого момента вы — солдаты. Со всеми правами и обязанностями. Каждого из вас зачислят в штат подразделения, и вы начнете целенаправленные тренировки, доводя слетанность и слаженность звеньев до предела. Ваши отцы и матери превратятся в офицеров, которые будут драть с вас три шкуры. Забудьте о поблажках: их не будет. Если вы не готовы, — я вас не держу! Еще пока. Но как только вы присягнете знамени подразделения, закончится ваше детство. Да, в Конфедерации подразделение Демоны считается расформированным. Но… мы, как видите, перед вами! Можете считать, что вы присягаете нам, своим родителям. Своей планете, своим друзьям. Все междоусобицы, которые были между вами еще вчера, я приказываю забыть. Мы все — одна большая семья. Один кулак, которым мы будем бить врага. А его прочность зависит от каждого из вас. Уже через три недели три лучших звена из вас уйдут в свой первый боевой рейд. Под моим командованием. И будут иметь возможность проявить свои бойцовские качества. После него каждый из вас начнет принимать участие в боевых операциях. Так что готовьтесь! И еще… С завтрашнего дня вы начинаете выходить на боевое патрулирование системы. Хочу, чтобы вы твердо уяснили одну вещь: это — не игра. В отличие от любой планеты Окраины, не говоря уже о Центральных мирах, у нас нет ни одной орбитальной крепости. А внизу, под вами, будут ваши младшие братья и сестры. Каждый, кто пропустит хоть одного врага к планете, может стать виновником их гибели… Вам понятно? Тогда у меня все! Равняйсь! Смирно! Рядовой Александр Волков, выйти из строя!

Услышав свое имя, я немного растерялся, но, благодаря толчку Томки, сориентировался и, сделав два положенных шага, повернулся лицом к своим товарищам, и через миг, будто со стороны, услышал свой голос, читающий текст присяги. Приняв из рук отца заветный берет с мордой Демона на нашивке, и два «Кросса — 3000», я, сияя, как новая монетка, встал в один строй со всеми нашими родителями, чувствую себя настоящим Демоном! Уже оттуда я немножечко свысока я посматривал на ребят, которые все еще ждали своей очереди, с завистью посматривая на меня…

…По штатному расписанию, моим ведомым оказалась Тамарка Семенова. Над нами, конечно, немного похихикали все, кому не лень, но я был рад: мне она нравилась, да и летала здорово. Иногда даже лучше меня. Правда, признавать мое лидерство она раньше не любила, но все равно держалась рядом. А уже в первый вылет на патрулирование системы ее словно подменили: она идеально повторяла все мои маневры, не лезла вперед, не отставала, и тем самым заставила меня забеспокоиться. Я еле дождался посадки, и, даже не сняв с головы шлем, вылетев из корабля, тут же подбежал к ее шлюзу.

— Том! Можно тебя спросить? — тронул я ее за плечо, как только она показалась в люке. — Что с тобой творится? Ты не похожа на себя!

— А что тебе не понравилось? — ехидно усмехнулась она, отталкивая меня от шлюза. — Я что, путалась у твоих дюз?

— Нет, ты летала просто отлично! Просто я не привык к тому, что ты такая спокойная…

— Привыкай! — захихикала она. Потом дернула себя за косичку и, высунув язык, добавила: — Но это только там, наверху! И на полигонах…

— Слушай, я не шучу! — слегка нахмурился я. — Я должен знать, чего от тебя ждать. Давай на пару минут забудем про то, что мы дети…