Максим Курочкин - Аниськин и снежный человек

Но Костя не веселился вместе с братом. В этот Новый Год умерла одна, самая добрая сказка. А вера в другие сказки дала глубокую трещину.

Поэтому Комаров так злился, когда все встречные но-пасаранцы в один голос твердили ему о Лешаке, якобы, орудующем в местном лесу. А может… Кто его знает! Ведь существование йети практически доказано. И ничего в этом сказочного и таинственного нет. Просто один из неисследованных человекообразных. Но они живут в горах.

Костя ни секунды не сомневался, что все россказни о Лешем – бред. Но любопытство, усиленное юношеской пылкостью и обвинениями Печного в трусости, назойливым бычьим цепнем елозили по его телу, не давали покоя душе, будоражили страсть к открытию.

– Схожу в лес, – решил он, – в конце-концов, я просто обязан проверить показания Савской, как бы бредовы они не были. Это моя работа. И никто надо мной за это смеяться не будет. Если что, скажу, что просто ходил проверить пограничные столбики. А то таможенники уже плешь проели жалобами на но-пасаранцев, которые воруют эти самые столбики для межевых меток на картофельные поля.

Костя крикнул Мухтара, купил в сельпо лимонада, захватил из дома хлеба и вареных яиц и отправился в лес. Он не собирался бесцельно блуждать по чащобе и аукаться с лесной нечистью. Маршрут следования его был вполне конкретен: мимо Чертового Омута, через Плешивую Горку в самый бурелом. Или «Заповедный Лес», как называют его в совхозе имени Но-Пасарана.

В лесу ничего не напоминало о недавних сомнениях Комарова. Там было гораздо прохладнее, чем в деревне, трава и цветы находились с стадии самого буйного и свежего расцвета, зелень деревьев уже созрела, но еще не собиралась умирать, и поэтому несколько снисходительно и свысока шелестела вслед Комарову.

Тонкая паутинка легла на лицо юноши. Костя попытался снять ее пальцами, но она порвалась – часть прицепилась к рукаву, а часть еще крепче вцепилась в щеку, защекотала в ноздре, заставила громко и раскатисто чихнуть.

– Лесавка шалит, – объяснил он свой чих Мухтару, насторожено и удивленно посмотревшему на хозяина.

Костя даже обрадовался, что так кстати и правильно вспомнил имя детеныша Лешего и Кикиморы Болотной. Видать, лекция бабушки Пелагеи не забылась. Чтобы занять время и проверить память, Костя решил попробовать припомнить все, что рассказывала ему при первой встрече Крестная Бабка. Ему нравилось, что в лесу можно было совершенно спокойно говорить вслух и никто не вертел у виска пальцем и не делал «большие глаза».

– Значит так, – начал он, как на экзамене, – леший, по русской мифологии, хозяин и защитник леса. Он пасет зайцев, волков и медведей и еще чем-то занимается, кажется, гоняет охотников, хулиганов и лесорубов. Просто Грин Пис какой-то, а не леший. Его подружка, незаконная, разумеется, Кикимора Болотная – не путать с Запечной. Различаются фамилией и местом жительства, схожи склочным характером и малопривлекательной внешностью. Отпрыски столь достойной пары – лесавки, ауки, пущевики и прочие моховики, луговые, полевые, плодичи, грибичи, пчеличи, ягодичи – больше не помню. Ничего себе! А Болотная-то – просто мать героиня! Наш президент о ней не знает. А может, они просто очень долго живут, поэтому столько детей нарожали? Теперь самое главное: как еще зовут подозреваемого, и под какой личиной он скрывается.

Костя остановился, принял сосредоточенный вид и голосом киношного Жеглова из детективного суперхита перечислил:

– Леший. Он же Лесовик. Он же Лесунок. Он же Лешак. Он же Дикий Мужик. Он же Никола Дуплянский. Он же Попутник. Он же Боровик. Он же Лукавый. Важное примечание: Лукавый – не по аналогии с сатаной, а по внешнему сходству с луком: такой же согнутый и искривленный, как изнутри, так и в душе.

Костя удовлетворенно усмехнулся: не зря так любил его Виктор Августинович! Память у Костика всегда была даже лучше, чем у его друга-соперника-брата Кирилла.

Не стоит думать, что Комаров просто прогуливался по лесу и болтал сам с собой. Пока одна часть мозга его вспоминала и выдавала «на гора» эти сведения, другая цепко выхватывала их внешнего окружения детали, которые могли бы опровергнуть официальные показания бедной сумасшедшей Ариадны Федоровны. Чего он искал? Клочки одежды и шерсти. Даже не клочки, а хотя бы нити и волоски. Следы небольших женских ног. Следы огромных босых ног. Естественно, если Савскую похитил йети. Потому что у лешего может и не быть следов, а если они и будут, то самыми разнообразными. Бабушка Пелагея рассказывала, что Лешак любит обращаться в тетерева, медведя, дряхлого бомжеватого вида мужика. И размеров он может быть вполне произвольных – совсем маленьким, вровень с травой, и огромным, как самые высокие сосны. Впрочем, Костя высматривал следы только человека и, на всякий случай, медведя. Мало ли чего!

На его досаду, дождей не было давно, трава росла буйным цветом и скрывала следы, если они и были. Несколько раз Косте попадались свежесломаные ветки, но ничего подозрительного в этом не было – пора была ягодная, мало ли народу могло бродить по лесу в эти дни! Наконец, он достиг Чертового Омута. Самое время было, подобно сестрице Аленушке, посидеть на бережке, помочить усталые ноги в прозрачной черной воде Омута и закусить. Костя сглотнул слюну. Рано. Кто знает, когда он дойдет до Заповедного Леса и сколько там пробудет! Еще надо преодолеть Плешивую Горку.

Это действительно была не гора, а всего лишь горка. Никаких тебе скалистых уступов, никаких тебе туров с замысловато закрученными рогами, никаких тебе опасных троп и губительных лавин. Так, небольшой холм, даже не поросший деревьями. Трава здесь не была прикрыта сердобольной зеленью деревьев, поэтому не имела ничего общего с травой в лесу – была тонкая, рыжеватая, жалкая. Она не скрывала неэстетичных меловых проплешин на всей поверхности так называемой горы. Растительность немного разбавлял неприхотливый седой ковыль, да черный лишайник, больше похожий на горелые клочки бумажки, чем на что-то живое. Костя немного постоял перед выбором – обойти гору или пересечь – и остановился на втором. Хоть и говорят, что «умный в гору не пойдет», но все великие открытия на свете совершаются именно теми самыми «неумными», которые никак не желают идти по более легкому пути.

Скрытые надежды Костика не оправдались. Если на горе и было нечто тайное и неизведанное, то это «нечто» открыли и забрали еще до него. Только на самой вершине Плешивой Горки был сконструирован не то очаг, не то алтарь. Не иначе, как пронырливая Людка Болотникова добралась сюда со своими пионерами с целью разведения пионерского костра и распевания забытых большинством неблагодарных потомков бодрых и жизнеутверждающих пионерских песен.