Фарра Мурр - Осиное гнездо

– Нашла! – раздался радостный крик из комнаты, и я ринулся туда.

– Дядя Дим, вот! Это она, не правда ли? – на дисплее красовалась фотография рыжеволосой актрисы, снятой полубоком, с обнажённым плечиком.

– Да… это Аделаида, – выдавил из себя с трудом. В макияже бы её сразу не признал: томные глаза, выглядывающие из-под будто случайно упавшей пряди кудрявых волос, загадочная полуулыбка. – Кто она? – наконец, спросил я.

– Актриса саратовского театра. Полянская Вероника Эдуардовна. В настоящее время проживает в Санкт-Петербурге. В Девяткино. Вот адрес. Есть телефон.

– Звонить не будем, чтобы не спугнуть. Поехали! – скомандовал я.

Уже через пять минут мы влились в нескончаемый железный поток равнодушной гусеницей, поочерёдно сжимающей и растягивающей свои сочлененья от светофора к светофору.

К дому Полянской мы смогли прибыть только через час. Нам не пришлось долго ждать – из подъезда вышла старушка с собачкой. Найти нужную квартиру на третьем этаже не составило труда. Не колеблясь, настоятельно позвонил. Звонок прозвенел нежной трелью. Никто не ответил. Может, спит? Решил постучать посильнее, прямо по двери. При первом же ударе дверь распахнулась. Мы с Катей испуганно отпрянули в стороны. За дверью всё было тихо. На цыпочках, стараясь ничего не задеть, вошёл внутрь. Предчувствия были самыми плохими и через мгновенье они оправдались – в спальне на кровати лежало безжизненное тело женщины. Аделаида-Татьяна-Вероника была задушена. Вот и орудие преступления – тонкий кожаный поясок красного цвета. Кофточка растерзана, юбка задрана, но нижнее бельё на ней. Значит, насилия не было. Просто убийство. И совсем недавно. Тело ещё тёплое и мягкое. Теперь эта женщина совсем не похожа на Настю… В квартире полный разгром. То ли тут что-то искали, то ли это сделано преднамеренно, чтобы навести на мысль об ограблении. На трюмо клочком золотого руна лежал парик блондинки. Вот и всё… концы обрублены.

– Ах! – раздался сдавленный возглас сзади. Катерина всё-таки не выдержала ожидания за дверью и вошла.

– Тс-с-с! – прошипел сердито я. – Не хватало ещё, чтобы нас здесь застукали. Потом не отмоемся. Уходим!

Мы осторожно вышли к входной двери. На лестничной площадке никого не было видно. Решили всё же немного обождать. В коридорчике на вешалке висело то самое чёрное пальто с меховым воротником. По профессиональной привычке быстро осмотрел карманы – ничего особенного: билеты на самолёты, чеки из магазинов, пластиковые карточки, скомканные бумажные салфетки. Взял всё с собой – позже разберусь, что и как. Пора было исчезать отсюда.

По побелевшим костяшкам пальцев на руле и плотно сжатым губам понял, как была напряжена и испугана Катя, хотя она и старалась не подавать вида. Как её успокоишь? Любые слова будут звучать фальшиво в такой ситуации. Бедная девочка, ей ещё рано видеть подобное. Чтобы отвлечься, включил первую попавшуюся радиостанцию. Хриплый голос натужно просипел под монотонную музыку: «Пусть промчатся года, не забуду тебя никогда, мы расстались с тобой навсегда, ты – любовь моя и беда». Поспешил выключить эту белиберду. Мало того, что поэтическим даром создатель песни не страдал, так ещё и настроение испортил. Видать, старею. Во всём новом, прежде всего, замечаю негативные стороны, аж самому противно. Остаток пути мы провели в полном молчании.

По приезду в апартаменты на Крестовском Катя сразу закрылась у себя в спальне. Я развалился на диване перед телевизором. Новости не несли ничего нового: очередная победа сельчан, вооружённые силы растут; в американской школе убито пятнадцать учащихся и сорок ранены (виновник – бывший ученик, не довольный вниманием его одноклассников и невниманием учителей); в Германии похищены три бизнесмена с целью выкупа, вину на себя взяла террористическая организация «Чёрный Смерч»; на МКС смена экипажа, нефть дешевеет, рубль держится, концерты, гастроли…

В голове такой же сумбур. Очень трудно трезво мыслить, когда речь идёт о твоих близких. Но проблеме «лежачего камня» есть только одно решение: надо действовать, что-то делать, пусть медленно и спотыкаясь, но двигаться. Иначе… лучше об этом не думать. Что там я наскрёб у Аделаиды? Бросил на журнальный столик содержимое карманов погибшей. Чек из магазина «Перекрёсток», проездная карточка «Подорожник», кредитная карточка от СИТИ банка, отрывные купоны от использованных авиабилетов. Питер-Москва, Москва-Питер. Всё правильно. По датам совпадает. А это ещё что? Вот оно как! Она, оказывается, за неделю до курсов летала в Цюрих! Пробыла там, судя по обратному билету, всего один день. Интересно, что она там делала?

– Катя? Тебя можно попросить кое-что сделать?

– Иду! – раздалось из спальни. Катя вышла растрёпанной, на лице следы слёз. Она молча плюхнулась на диван рядом со мной.

– Катя, возьми себя в руки!

– Зачем? Мы их никогда не найдём!

– Рина! Хватит! Мне нужна твоя помощь.

– Значит, вы считаете, ещё не всё потеряно? Я думала… всё? – на её лице отразилось изумление.

– Эх-х-х, молодёжь! Вы – как пустой чайник на огне – быстро вскипаете, но и остываете немедля.

– Дмитрий Александрович, вы думаете, есть ещё надежда?

– Конечно! Мы найдём их, слышишь меня, я тебе обещаю!

– Да-да, извините. Сейчас… соберусь. Я готова. Но что мы можем?

– Прежде всего, давай просмотрим видео с регистратора.

– Дядя Дим, это практически три часа!

– М-да-а-а. В принципе, всё смотреть не обязательно, можно лишь каждые, скажем, три минуты.

– Я могу сделать скриншоты!

– ???

– Стоп-кадры! Каждые три минуты. У меня софт есть такой.

– Что ж. Это подойдёт. Сделай стоп-кадры каждые три минуты. Тогда получится приблизительно шестьдесят снимков. Такое количество просмотреть не составит труда?

– Да, запросто! А что смотреть?

– Надо проанализировать, какие машины следовали за нами на протяжении этого времени. Не старайся запомнить, просто тупо запиши все номера и марки.

– Это всё?

– Нет! Покойная лже-Аделаида неделю назад летала в Цюрих. Попробуй проследить, что она там делала? Может, покупала чего или обедала где-то? Проследи по кредит-карте. Сумеешь?

– Раз плюнуть! Дайте мне полчасика – и всё будет сделано.

– Вот и хорошо. А я пока что-нибудь сварганю. Надо подкрепиться.

На самом деле анализ занял почти час, но этого времени как раз хватило на мои фирменные «макароны по-флотски». Катерина поначалу с подозрением посмотрела на месиво в кастрюле, но, подцепив вилкой пару макарон, попробовала, вздохнула и наложила себе целую тарелку. Я втуне самодовольно улыбнулся. Ещё не встречал женщины, устоявшей перед моими макаронами. Не считаю себя сексистом, но факт есть факт – женщину легче совратить, чем мужчину. Может, потому, что нам для удовольствия нужно только одно, а вот женщинам… Тут годятся и еда, и ласковые слова, и несбыточные обещания, и запахи, и звуки. Яркий пример верности моих слов в библии – какого мужика можно совратить яблоком? Смешно! Почему это так? Природа? Или просто женщины любят создавать себе границы дозволенного, чтобы потом с муками совести преодолевать их? Собственно говоря, ныне существующие рамки приличия созданы женщинами, ведь в мужской среде все так называемые правила хорошего тона соблюдаются лишь постольку-поскольку. Говорят ведь, что революции, по сути дела, совершаются женщинами, а мужчины являются всего лишь тупыми исполнителями. Шерше ля фам.