Михаил Одиноков - Игроментариум

Однажды во время ночной смены он заснул в своей будке с непотушенной сигаретой, и легендарный на районе «707» сгинул в огне. Виктор отскочил от ответственности только потому, что активно участвовал в спасении посетителей и лично вывел из объятого пламенем лабиринта пару угашенных пивом подростков. Медаль ему за это, конечно же, не дали, но зато не посадили за поджог.

Слава о пожаре и его причинах быстро разнеслась по району, и от карьеры администратора клуба пришлось отказаться. Ещё через пару месяцев стало ясно, что любая другая трудовая деятельность Виктору тоже не светит – без опыта на хорошую работу не брали, а пойти в дворники ему мешала гордость. В итоге он принял предложение родителей – они по блату устроили его в школу, преподавателем никому непонятной информатики.

В общем, хорошенько поразмыслив, Виктор стёр свой текст о высоких технологиях и набросал простой и лаконичный пост: фотография старика с лицом, растянутом в вымученной улыбке, и подпись – «Когда приходится вставать пораньше из-за того, что телевизионщики берут у тебя интервью».

Поделившись своей радостью с миром, Виктор достал из шкафа купленный на свадьбу парадный костюм и погладил его на кухонном столе. Он принял душ и ещё раз намазал голову специальным Тамариным кремом. Кряхтя и тихо ругаясь, он затянул на талии шерстяной утягивающий пояс, который, по мнению Виктора, превращал его из тридцатилетнего увальня в сорокалетнего атлета, набирающего массу перед сушкой.

Прикрыв пояс рубашкой, он оглядел себя в зеркале и порадовался, что вопреки настойчивым просьбам жены не сбрил бороду и усы. Скромные и с трудом выращенные, они отвлекали внимание от его пухлых щёк и даже придавали Виктору мудрый и таинственный вид. Так считал только он сам, но эта уверенность была настолько сильна, что заставляла его заботиться о сакральном островке растительности на лице больше, чем обо всём остальном теле.

– Зря ты считаешь, Тамара, что это похоже на паклю, – бормотал он, расчёсывая специальным костяным гребнем редкие волоски на подбородке, – ни разу на паклю не похоже. Сомневаюсь, что ты вообще хоть раз видела паклю. Интересно, что такое пакля?

Тамара всё еще спала и не могла ничего ответить. Виктор не стал её будить. Она бы обязательно надавала бы ему кучу бесполезных советов насчёт того, как вести себя во время интервью, и стала бы волноваться даже больше, чем он сам.

Завершив свои косметические процедуры и побрызгавшись туалетной водой, учитель информатики школы № 38 смело вышел из дома навстречу своей судьбе.

***

Добравшись до работы, Виктор понял, что интервью не состоится – он не увидел возле школы специального телевизионного фургона. Виктор был уверен, что тележурналисты передвигаются в специальных фургонах, потому что видел такие в кино и рассчитывал обнаружить в школьном дворе микроавтобус с логотипом на боку и тарелкой на крыше. Причём в его сознании этот фургон выглядел точь-в-точь, как в «Черепашках-ниндзя», а из его окошка выглядывала Эйприл О’Нил в жёлтом комбинезоне.

Не обнаружив признаков тележурналистов, Виктор не только расстроился, но и не на шутку перепугался.

А что если ночной звонок был всего лишь чьим-то розыгрышем?

Вдруг это был пранк и запись выложат в интернет?

Виктор на секунду обмер, а потом отогнал эти мысли.

«Журналисты просто опаздывают, – сказал он себе, – и даже хорошо, что опаздывают».

В автобусе ему на ногу наступил какой-то старик, и Виктор очень волновался, что его грязная обувь попадёт в кадр. Ещё больше он опасался опоздать к моменту славы, поэтому не стал заходить в магазин за губкой для обуви и побежал прямиком на работу. Теперь у него появилось немного свободного времени, он мог привести обувь в порядок, но следовало спешить – фургон с телевизионщиками мог показаться с минуты на минуту.

Виктор присел на скамейку у входа в школу и покопался в рюкзаке. Ручка, термос, мятые чеки, велюровая салфетка для протирки монитора. Салфетку было жалко. Он хранил её ещё со времён игрового клуба, она была для него чем-то вроде талисмана.

Виктор поморщился, тряхнул головой, отгоняя сожаления, и протёр обувь этой бархатистой тряпочкой.

***

К концу четвёртого урока Виктор Сергеевич почти смирился с тем, что интервью не состоится. Журналистов всё ещё не было.

Благодаря болтливости завуча все учителя уже знали, что к нему должны были приехать телевизионщики. И что они в итоге не приехали – тоже. Виктор Сергеевич не особо дружил с коллегами и поэтому регулярно обрастал дурацкими слухами. Однажды он пришёл на работу в шляпе и через неделю узнал, что тем самым совершил каминг-аут. Пришлось даже гуглить, что это такое, а потом писать объяснительную.

Сегодня было ещё хуже – в косых взглядах учителей читались насмешка над его нарядным чёрным костюмом и презрение к его тщеславию, рождённое из зависти к успеху.

Реакция учеников также была вполне ожидаемой:

– Кого хороним, Виктор Сергеевич? – эта шутка звучала в начале каждого урока.

«Меня», – мысленно отвечал он, вымучивая улыбку.

На пятом уроке Виктор Сергеевич, наконец-то, смог расслабиться и выкинуть из головы мысли о своём фиаско.

Перед ним сидел 9 «Б» – смышлёный и дружный класс, хорошие и добрые ребята. Многие из них даже уважали Виктора Сергеевича и его предмет.

– Так, – Виктор хлопнул в ладоши, – сегодня начинаем большую тему, Эксель. Кто знает, что это такое?

– Это специальная программа для составления таблиц, – поднял руку сидящий за первой партой Пашка, его любимый ученик, с которым они уже третий месяц собирали инди-платформер на движке Юнити.

– Точно! – Виктор Сергеевич поднял указательный палец. – А кто знает, что ещё умеет Эксель?

– В нём можно считать, как на калькуляторе! – выкрикнули из середины класса.

– Можно его удалить, чтобы не мешал! – раздалось с задних рядов.

Грянул смех. Виктор Сергеевич тоже поулыбался, взял обломок желтоватого мела и принялся чертить на доске неровные ячейки. Закончив с этим, он повернулся к классу:

– На доске вы видите…

Закончить он не успел, потому что раздался стук в дверь.

***

В двери часто стучат, особенно в школе.

За то время, которое Виктор Сергеевич потратил на педагогическую деятельность, он научился различать множество видов стука. Стук обычного учителя, например, отличался от стука завуча, а тот, в свою очередь, – от стука директора. По-разному звучали стук физрука и химика, и был общий на всех стук учителей математики. Все преподаватели литературы – напротив, стучали по-разному.

Существовало также несколько разновидностей родительского стука. На их характер влияли социальный статус и уровень образования родителей. Различались стуки работников коммунальных служб – пожарные стучали громче, чем полиция, а стук медиков отличала особая деликатность.