Владимир Калинин - Сёстры. Стеклянный мир

– Ну и что? Стоило того? – Степан уже двое суток почти не отходил от постели дочери.

– Зато у меня есть нужный КТУ! – Соня рассмеялась.

Четыре года она после выпускного прожила на элеваторе. Благодаря интенсивным физическим нагрузкам, она смогла поддержать свой кальциевый обмен и сохранить свой опорно-двигательный аппарат в хорошем состоянии в условиях очень низкой гравитации луны. Но сосуды и вегетативная нервная система пошли в разнос. По прибытию в жилые модули она уже несколько дней не могла встать с постели.

– Пётр Андреевич говорит, что восстановление займёт пару-тройку месяцев, и у тебя останется только четыре месяца на подготовку к экзаменам.

Соня со школы мечтала попасть на планету. Но выбирать свою судьбу могут только выдающиеся люди, внёсшие значительный вклад в жизнь колонии. Для остальных – только автоматическое распределение в зависимости от результатов тестов. Либо после школы, либо, для более способных, после ВУЗа.

Работа каждого члена общества оценивалась с помощью Коэффициента Трудового Участия. Грамотно взвесив свои силы и способности, Соня поняла, что получить распределение в группу десанта на общих основаниях она ни при каких обстоятельствах не сможет. Поэтому она после школы сразу устроилась работать туда, куда взяли. Четыре года двойной ставки, не выезжая с рабочего места, позволили ей набрать минимальный КТУ для подачи прошения. Конечно, все были против такого насилия над собой – и родители, и врачи, и начальство. Но Соня выделялась очень боевым характером, и ей уступили. Оставалось только одно препятствие – экзамены в планетологической школе. Отлично – и дорога на поверхность для неё будет открыта.

В силу своего характера, девушка отлежать положенное в больнице не смогла. Придётся некоторое время прожить, не слезая с таблеток. Уже через пару недель она штурмовала кабинеты руководителей учебных заведений на Цитадели – центральном городе луны. Здесь были сконцентрированы основные производственные, научные и образовательные центры. В Цитадели размещались основные исследовательские мощности по изучению Софии, руководство и логистический центр терраморферов, центр управления наземными дронами – в общем, мозговой центр всех работ, проводимых с планетой. Здесь же были и самые большие мощности гравитационных центрифуг в планетарной системе, что позволяло не только жить, но и работать при нормальной гравитации. Именно здесь будут формироваться десантные отряды.

Цикл занятий предаттестационной подготовки состоял из практических и теоретических занятий и был рассчитан на полгода. Первый месяц Соня пропустила, и теперь ей придётся навёрстывать пропущенное и вливаться в уже сформировавшийся коллектив.

Все лекционные аудитории находились глубоко под поверхностью в гигантских цилиндрических центрифугах-корпусах. Поэтому помещения представляли из себя запутанные лабиринты с лестницами и платформами на разных уровнях, где неподготовленный человек мог легко потеряться. Переходы же между корпусами были для Сони отдельным испытанием – чтобы попасть в стационарные тоннели, соединяющие отдельные модули огромных конструкций, нужно было преодолевать шарнирные шлюзы на оси каруселей. А при перемещении по лестнице с переменным наклоном ступеней к и от осевой колонны центрифуги, изменяющаяся центробежная псевдогравитация и беспощадная сила Кориолиса нещадно насиловала вестибулярный аппарат даже здорового человека!

Запутавшись в указателях, Соня сильно опаздывала на лекцию, и ей пришлось очень быстро пробежать несколько модулей в поисках нужного корпуса. Достигнув цели, она уже не могла устоять на ногах. Перед глазами всё плыло и резко дёргалось из стороны в сторону, от этого болела голова и подступала тошнота. Соня почувствовала, что теряет сознание. Похожего ощущения можно добиться, долго вращаясь вокруг своей оси. Она медленно продвигалась по коридору, держась за стену – пол уходил из-под ног, и, наконец, она не удержалась и упала. Но в последний момент почувствовала, как её подхватили чьи-то сильные руки.

– Лестница? Да? – её удержал высокий брюнет с густой аккуратно подстриженной бородой.

Соня согласно кивнула. Молодой человек показался ей очень красивым. Хотя она не могла сфокусировать взгляд и находилась в помутнённом состоянии.

– Мне в семьсот четвёртую, мой ангел! – пьяным голосом произнесла она и погладила своего спасителя по щеке, расплываясь в улыбке.

Иван рассмеялся в ответ, подхватил девушку на руки и понёс по коридору. «Ого! Какой сильный!» – промелькнуло у неё в голове.

Когда он заносил девушку в аудиторию, присутствующие весело рассмеялись. В цитадели, состоящей из сотен центрифуг, в подобную ситуацию некоторые попадали регулярно. Конечно, не до такой степени, чтобы быть не в состоянии ходить, но причину все распознали сразу.

Иван вручил Соню на поруки сидевшей в первом ряду Женевьеве и пошёл к кафедре. Он был преподавателем и куратором этой группы.

– Подожди! Не оставляй меня! – простонала Соня, всё ещё находясь в полубессознательном рассудке, но громкий хохот присутствующих заставил её быстро прийти в себя!

Сразу осознав комичность ситуации, она села за парту и закрыла руками раскрасневшееся лицо. Ей самой было до жути и смешно, и стыдно одновременно, но снисходительная улыбка преподавателя и понимающие взгляды окружающих быстро разрядили обстановку, и она почувствовала себя более уверенно.

А вот то, что она ловила на себе взгляды молодого учителя, заставляло её сердце бешено колотиться! Высокий брюнет с острыми чертами лица, правильно сложенный, с выраженным рельефом мышц, который не скрывала даже достаточно свободная одежда. Его уверенный, увлечённый голос Соню просто гипнотизировал. Она не отрывала от него глаз.

– Что, нравится? – наклонившись к ней, шёпотом спросила Женевьева.

– Ещё бы! – даже не повернувшись, ответила та.

– Тогда в очередь! – серьёзно заметила одногруппница, после чего тихо засмеялась.

Темой коллоквиума была история экспедиции. Нашему месту в истории всегда уделялось особое внимание.

В течение столетий космической эры человечество полностью заселило Солнечную Систему. Прогресс науки застопорился – были достигнуты относительные пределы мощностей ускорителей и генераторов полей, и дальнейшего прогресса в углублении наших знаний о физике вселенной не происходило. С мечтами о гиперпространственных переходах и мгновенных путешествиях к другим звёздам пришлось распрощаться. И было очень обидно, ведь гигантский гелиоцентрический телескоп Око, состоящий из нескольких тысяч независимых элементов, давал настолько колоссальную разрешающую способность, что это позволило изучать планетарные системы в радиусе трёх тысяч парсек! Были открыты сотни землеподобных миров.