Сергей Иванов - Двое

Ступенька за ступенькой Он выбрался на самый верх, совершив то, что до Него удавалось немногим, – сосредоточив в одном лице всю духовную и политическую власть страны, то есть достигнув власти неоспоримой, почти абсолютной.

Полуденное солнце заливало горячими лучами лагуну, раскаляя воздух и камни, но Андрею не было жарко: он блаженно возлежал на пологом прибрежном валуне, и каждая накатывавшая на берег волна ласково холодила тело. Андрей мог быть доволен собой: за те минуты, на которые ему удалось нейтрализовать Дейну, он многое успел, даже исхитрился наскоро прозондировать парализованное сознание девушки, разжившись очередной порцией крайне любопытных сведений.

А теперь Дейна сидела, скрючившись, на коленях в мелководье лагуны и растерянно смотрела на Андрея. Её руки были вывернуты за спину и скручены так, что девушка едва могла шевелить пальцами, а выпрямиться ей не позволяла короткая верёвка, наброшенная на шею и закреплённая на дне.

Андрей соизволил наконец повернуть голову и взглянуть на девушку прямо.

– Ты попалась, – сообщил он спокойно. – Я закрыл стоки и блокировал управление. Уровень воды уже поднимается.

Дейна вскинулась, но верёвка впилась в шею и дёрнула голову вниз.

– Старый, испытанный способ борьбы с ведьмами, – невозмутимо продолжал Андрей. – Католики, правда, ведьм сжигали, но мои-то предки – православные.

Снова Дейна отчаянно дёрнулась, из её груди вырвался сдавленный стон.

– Пусти! – крикнула она. – Я уничтожу тебя!

– На здоровье, – не стал спорить Андрей. – А что я теряю? Да не переживай ты так – вода здесь тёплая, ты даже не озябнешь.

– Чего ты хочешь?

Андрей спрыгнул с валуна и приблизился к девушке.

– Я хочу убраться отсюда, – ответил он. – И побыстрее. Ну-ка, где здесь выход?

Опустив голову, Дейна смотрела на прибывавшую воду, в широко открытых глазах разгорался ужас. Она не была труслива, возможно, она даже не боялась смерти, но ЭТО было хуже смерти. Сдавив пальцами гладкие щёки, Андрей повернул лицо девушки к себе.

– Ты захлебнёшься минуты через три, – сказал он. – Не упрямься, моя радость, умей проигрывать.

Дейна отшатнулась, лицо сразу стало страшным от ненависти.

– Мразь! – крикнула она. – Выиграл? Ты?! – она захохотала, захлёбываясь водой и яростью. – Ну убей меня! Ты узнаешь смерть – изнутри, и пожалеешь, что не умер сам! Ты сгниёшь здесь, если раньше не сойдёшь с ума!..

И в гневе она была великолепна! Но вода поднималась, волны уже захлёстывали плечи девушки.

– Прощай, ласковая моя, – сказал Андрей, лицемерно вздыхая. – За меня не волнуйся: я разберу твой дом по камешку, но выберусь отсюда.

Глаза Дейны горели неукротимой яростью, а волны между тем раз за разом накрывали её с головой.

– Будь проклят!.. – выплюнула она последние слова, и вода захлестнула её лицо. Тело забилось, опрокинулось набок. Это было крушением его плана, неожиданным и полным.

– Дура упрямая! – сказал Андрей с досадой и, погрузив руки в воду, развязал верёвку. Перебросив девушку через плечо, будто полотенце, он отнёс её к берегу. Дейна мучительно кашляла, содрогаясь всем телом, но её страдания не вызывали у него ничего, кроме злорадства. Уронив девушку на песок, Андрей грубыми рывками освободил её от верёвок и выпрямился, борясь с искушением пнуть Дейну в зад.

Так, он заперт в этой клетке – неизвестно на сколько, а тем временем упрямец Андр пойдёт до конца, теперь-то его уже ничто не остановит. И всё из-за этой дурищи! В бешенстве Андрей взметнул над головой глыбу и с размаху разнёс её о валун вдребезги. Но это не убавило злости.

А Дейна уже не кашляла – сидя на песке, растирала ободранные запястья и, прищурясь, разглядывала Андрея.

– Ну, выскажись, – предложил он, кривя губы.

– Тряпка! – сказала Дейна с презрением. – Я почти поверила, что ты мужчина, а у тебя душа раба. На! – девушка выставила длинную ногу. – Оближи мне пальцы. Тебя надо постелить на входе и вытирать о тебя ноги!

– Заткнись ты, дура! – хрипло потребовал он, пытаясь совладать с новым приступом ярости.

– Никогда тебе не выбраться отсюда! Ты превратишься в идиота, в слюнявого обделанного кретина! – она захохотала.

– Молчи! – крикнул Андрей, теряя голову. – Дрянь!

– Ты попался! – злорадствовала она. – Червяк, с кем вздумал тягаться? Вам конец – всем! Вершители судеб мира – ха! Спасители человечества! Слизняк! – она плюнула в него.

Мутная волна захлестнула Андрея – будто по болоту, в котором он барахтался последние месяцы, прошёл смерч, и его наконец накрыло с головой. Слепой от бешенства, он надвинулся на Дейну, на её брезгливо улыбающееся лицо, сгрёб пятернёй спутанную гриву, рывком поднял девушку на ноги и придвинул к себе, злобно уставившись в её сузившиеся от боли глаза. Девушка напряглась, будто окаменела – Андрей почувствовал, как в спину впиваются острые когти и ползут, раздирая кожу. Сатанея, сдавил Дейну так, что у неё захрустели суставы. Вдруг резко отодвинулся, сорвав с себя хищные руки, и ударил, как рубанул, – кулаком по лицу, в полную силу.

Девушка упала без звука и осталась лежать в нелепой, распластанной позе – безжизненная, как кукла.

Мгновенно схлынула ярость, и Андрея обожгло ужасом, словно перед ним разверзлась пропасть. Качаясь на подгибающихся ногах, он смотрел, смотрел, смотрел на блёкнущее, увядающее тело Дейны…

По лагуне вдруг пронёсся чудовищный вопль, отозвавшийся в голове слепящей болью, и в наступившей следом мёртвой, кладбищенской тишине стали происходить жуткие метаморфозы. Первым погасло солнце, затем – почти сразу – стало уходить тепло. Пока бледнели и одна за другой тухли звёзды, Андрей оцепенело оглядел, как проседают и кренятся, оплывая, скалы, как мутнеет и покрывается серой пеной неподвижная вода. Потом отовсюду потянуло гнилью.

Андрей наконец смог заставить себя подойти к Дейне. Опустившись на колени, он попытался приподнять её тело, но оно так страшно провисало вокруг его рук, словно не имело костей. Терпеливо Андрей собрал эту аморфную, расползающуюся массу в некое подобие цельности, прижал к груди, как охапку тряпья, и выпрямился – уже в кромешной тьме. Усиливающиеся холод и вонь погнали его в сторону от лагуны. С трудом преодолев полосу песка, вязкого и скользкого, будто рыбья икра, Андрей ощупью забрался в глубину пещеры, опустился на колышущийся камень и скрючился, притиснув к груди ледяные останки Дейны.

Андрею было безразлично, чем грозила ему гибель этого мира, он сам был наполовину труп, и ничего уже не хотелось. Внутри что-то сломалось, когда он переступил тот рубеж, за которым человек превращается в убийцу. И он молил только, чтобы всё быстрее кончилось.