Михаил Гришин - Проталлакс на Земле

– Ха. Да, глупый вопрос… Неужели получается, что главный пункт нашего плана – это «разберемся на месте»?

– «Выходит, что так».

– М-м-м… Ладно, – Саша горько вздохнул. – Я поел, можно выдвигаться.

– «Что находится с той стороны дома?» – Хорта указал в направлении, противоположном от дороги.

– Вроде ничего. Просто пустое пространство, мусор да деревья. А что?

– «Мне не стоит выходить через дверь, будет слишком большое расстояние между мной и потенциальными зрителями. Я вылезу в окно и пройду вдоль дома, до угла. Там должен стоять твой автомобиль».

– Ну, хорошо. Только давай ты сначала вылезешь, а потом уже я уйду из дома. Не хочется, чтобы за время нашего отсутствия еще кто-нибудь или что-нибудь сюда залезло.

– «Ты научился следить за закрытием окон? Быстро схватываешь».

– После знакомства с большим коричневым чайником обучение ускорилось, ты стал катализатором моего развития, – дружелюбно произнес Сперовский.

– «Приятно слышать. Не будем терять время».

Хорта открыл окно, выпустил все щупальца и ловко вылез на улицу. Сашу изумила грациозность инопланетных передвижений, и он стоял, глядя в пустой проем.

– «Операция „Звонок другу“ уже началась, соберись!»

Саша опомнился, резво подскочил к окну и закрыл его.

Свет в квартире погас, дверь была заперта. Сперовский сбежал по лестнице и выскочил на улицу. Автомобиль был припаркован в зоне прямой видимости. Саша, как настоящий конспиратор, подошел к нему максимально «непринужденно». Это был обычный старенький импортный седан серого цвета. Колесные арки давно покрылись ржавчиной, лобовое стекло помутнело, как действия властей после выборов, а в салоне стоял запах автомобильного антиквариата: старая кожа, сигареты и елочка. После запуска двигателя появился приятный аромат салонного фильтра, давно отслужившего свое.

Сперовский неспешно выполз с парковки и подъехал к назначенному месту. На всякий случай он мысленно произнес:

– «Хорта, выходите, вас ожидает серая иномарка».

Инопланетянин аккуратно подошел к машине, самостоятельно открыл заднюю правую дверь и взгромоздился на сиденье. Его «каменистая» кожа слегка пошарпала и порвала без того страдающую обшивку. Во время посадки автомобиль ощутимо качнуло.

– Такое ощущение, что в машину сел толстяк, – Саша мельком глянул в зеркало заднего вида.

– «Я вешу около ста тридцати килограммов, ты попал в точку».

– Сколько??? Ты же такой маленький… Ну, по человеческим меркам, – добавил Сперовский.

– «У тебя в автомобиле есть аккумулятор. Сколько он весит?»

– Достаточно много.

– «Считай, что я такой же аккумулятор, только сопоставь размеры. К тому же ты сам обращал внимание, что мой наружный слой, или кожа, похож на камень. Весит он примерно столько же, – автомобиль стоял на месте. – Давай продолжим беседу во время движения».

Сперовский вспомнил, что Хорта сел в машину не только ради разговора, и тронулся с места.

– Господи, одно открытие за другим, завтра окажется, что ты можешь трансформироваться в птеродактиля и стрелять лазерами из глаз…

– «Увы, нет. Первый раз за свою долгую жизнь я жалею, что не могу обратиться во что-нибудь крылатое. Это решило бы множество проблем».

– И создало бы столько же. С таким весом крылья бы у тебя были размером с дом, – иронично подметил Сперовский.

– «Пусть так, зато не пришлось бы сейчас с тобой болтать».

– Ха! Хотя нет… Вообще-то немного обидная шутка.

– «Неженка».

– Это мое второе имя, – Саша попытался ответной остротой показать себя уверенным человеком, но потом вспомнил, что с нынешним собеседником этот номер не пройдет. – Ладно. Слушай, а сколько тебе лет?

– «Думаю, для тебя это станет очередным открытием. Я еще довольно юная особь, мне примерно девятьсот лет. Точно сказать не могу, мы свой возраст не считаем, это бесполезно».

– Девятьсот??? Я думал, такую цифру только в фильмах и книгах можно увидеть… Это же запредельно.

– «Не сказал бы. Если не брать в расчет смерти по неестественным причинам, таким как война, аварии и природные катаклизмы, то мы по человеческим меркам можем жить вечно. Преждевременное прекращение существования из-за внутренних ошибок или необычного старения организма происходит крайне редко».

Автомобиль напарников выехал на улицу. Трафик был ощутимым, но не очень плотным.

– Вечно… – ошарашенно и не спеша произнес Сперовский, лицо его выражало попытку посчитать бесконечность. – Сотни тысяч лет можете жить?

– «Нет, ты слишком много взял. Правильный ответ – десятки тысяч. А ты фантазер. Обычно люди думают о вечности как о тысячелетиях».

– Ну, ты же сказал, что молод. А что вы делаете все это время? Судя по всему, развлечь себя музыкой, кино и прочими радостями у вас нет возможности.

– «Мы мыслим другими категориями. Если сравнивать с вашим видом, то мы не думаем о смысле жизни, не веселимся, не бездельничаем. У нас все чем-то занимаются. Бывает, что со временем нам приедается один и тот же вид работы, тогда мы его меняем».

– В смысле? Был инженером, а стал водителем? А как же опытность кадров и всякое подобное.

– «Примерно так. Ты забыл, что мы общаемся иначе? У нас любая особь может освоить любую профессию меньше чем за час, если ей передаст информацию уже действующий специалист».

– Звучит круто, но немного странно. У вас есть те, кто хотят заниматься всякой рутиной? Сами хотят стать… теми же водителями.

– «Нет. Но я не смогу понятно объяснить. Это следствие нашего общего потока сознания. Если в нем появляется мысль, что нам нужен водитель, то одна из особей просто берет на себя эту работу. Я очень грубо описал, извини».

– Все равно непонятно. А ключевые должности, руководство?

– «Можно сказать, что у нас нет руководящих должностей и одновременно с этим все занимают руководящие должности».

– Ха-ха. У вас демократия?

– «Нет. Больше похоже на то, что мы все – как одно. Принятием любых решений занимаются все, кто владеет достаточным объемом информации, или все, кто находятся рядом. При этом нельзя сказать, что у нас есть полноценное общее сознание. Выбор решения не сопровождается спорами, просто принимаются наиболее эффективные и обусловленные варианты действий».

Иномарка успела покинуть новый отстроенный район-улей и въехать на безмятежную и спокойную территорию советских пятиэтажек. Саша проводил серьезный внутренний анализ слов Хорты и незаметно для себя начал съезжать со своего ряда. Громкий, внушительный сигнал клаксона пробудил Сперовского и заставил вернуться на свое место. Водителя проехавшей мимо машины было не слышно, но по его губам Александр понял, что его назвали «тугой судак» или как-то созвучно. Саша продемонстрировал обвинителю глупую улыбку и извинительно махнул рукой.