Михаил Гришин - Проталлакс на Земле

У беглеца появилось немного времени, чтобы обдумать ситуацию. Боль, конечно, притупляет восприятие, но выход все равно видится только один – незаметно ехать в город и добраться до передатчика, без него не выбраться. Надо продержаться. Водитель ни о чем не подозревает, главное сейчас – следить, чтобы он не повернулся.

Грузовик ехал уже двадцать минут, за все это время водитель не сказал ни одного слова. Он даже не подпевал, слушая знакомые песни по радио, хотя в глубине души ему этого очень хотелось. Он не мог, ведь был слишком сосредоточен на дороге. Все это время пассажир смотрел в лобовое стекло и на водителя. Боль и усталость становились невыносимыми. И все же беглец пытался понять, как он попал в такую ситуацию, как он это допустил, почему потерял сознание, заметили ли остальные его отсутствие, станут ли они что-то предпринимать. И самое главное – миссия провалена или еще можно все исправить? В кабине грузовика явно не было ответов на эти вопросы. Надо было переключить свое внимание и сосредоточиться на более простых вещах: где он может оклематься, как ему залечить рану или хотя бы уменьшить ее влияние, можно ли найти пропитание в достаточном количестве, будет ли завтра так же облачно или вдруг выйдет солнце? Даже на эти вопросы пока не было никаких ответов. Оставалось просто ехать вперед, не переставая следить за молчаливым шофером.

За деревьями показались силуэты исполинских монолитов-домов, изредка отмеченных горящими лампами в квартирах, пара освещенных улиц и малозаметное сияние вечернего Петербурга.

У беглеца больше не осталось сил, ему нужно было сойти и искать где-то убежище. Грузовик замедлился, доехал до разрыва в барьере, отделяющего дорогу от обочины, и остановился. Водитель продолжал смотреть на дорогу. Его попутчик дождался промежутка в небольшом потоке автомобилей, быстро, как мог, выбрался из машины и залез в ближайший куст. Грузовик тут же тронулся, проехал немного вперед, развернулся без сигнала о повороте и быстро уехал в обратном направлении.

Вокруг никого не было, но все же необходимо было покинуть прекрасно маскирующий ветвистый куст, оглядеться и проложить себе маршрут. В таком состоянии выбор был невелик, целью стал первый попавшийся дом. Беглец направился прямиком к нему, вроде те же сто метров, но в этот раз и сил меньше, и нет ничего, на что можно было бы опереться. К тому же рельеф стал разнообразнее: кочки, строительный мусор, разбитые бутылки, арматура и остальные мешающие движению отходы.

Кое-как пробравшись через мусорные баррикады, путешественник оказался у дома. Единственным спасением было залезть в открытое окно на первом этаже. В новых душных домах таких – хоть отбавляй, но почти все они были откидывающимися, пролезть в них нереально. Оставалось надеяться, что какой-нибудь лопух забыл, что живет близко к земле или что дом стоит на окраине, и оставил так необходимую «дверь» открытой настежь. Подходящий свободный проем быстро нашелся. Свет внутри не горел. Беглец точно знал, что в комнате никого нет. Прежде чем действовать, нужно еще раз обдумать свое положение. Необходимо отдохнуть, необходимо немного подлечиться. Не получится в таком состоянии добраться до передатчика, придется все равно искать себе союзника, и его следует просто убедить помочь, на другое сил не хватит. В отсутствие альтернативы он влез в окно и оказался в пустой кухне, в соседних комнатах тоже никого не было. Сразу начал обыск, в ящиках или на полках должна быть хотя бы соль. Есть. Теперь нужно принять ее, засыпать в рану и можно немного отдохнуть. Сейчас беглец надеялся, что хозяин квартиры придет не скоро и что будет время на восстановление.

Сперовский, хаотично шатаясь, немного из-за ветра и много из-за прекрасно проведенного вечера, доковылял до подъезда и достал связку ключей. Домофон радостно поприветствовал то ли самого Сашу, то ли свою подругу – магнитную метку, и дверь отворилась. Девять ступеней – и второй грозный противник серого цвета оказался перед глазами. Поворот ключа, ручки, и вот все препятствия уже позади.

Александр зажег свет, разделся и направился в кухню. Щелчок – и включилось освещение. В тот же момент юноша отпрыгнул назад, выставив перед собой скрюченные руки, и уперся спиной в стену. За долю секунды опьянение отступило, мозг полностью активизировался, тело приготовилось.

– Твою мать! – это было, пожалуй, единственное ультимативное выражение во Вселенной, которое могло полностью описать все мысли и нынешнее состояние Александра. Больше слов он не нашел.

Они неотрывно смотрели друг на друга. С одной стороны, чуть согнувшись, стоял стовосьмидесятипятисантиметровый мужчина в черных джинсах и белой рубашке. Его обычно волевое четко очерченное лицо, увенчанное русыми неприглаженными волосами, полностью закрывающими уши, сейчас приобрело испугано-сосредоточенный вид. С другой стороны, посреди кухни, находился гость. Он был высотой всего около ста сантиметров. В форме тела проглядывались очертания усеченного конуса. «Кожа» существа состояла из небольших темно-коричневых гексагонов, каждый был примерно сантиметр в диаметре. Эти немного неровные шестиугольники располагались близко друг к другу, но между ними были легко различимы ярко-розовые прожилки. На «макушке» росло что-то маленькое, похожее на розовый перепончатый цветок. Верхнюю половину тела, почти у вершины, охватывала сильновыпуклая розовая полоска шириной четыре сантиметра, на которой покоилось шесть больших черных полусфер-глаз. Нижнюю половину тела опоясывали объемные складки, расположенные под углом и по форме напоминавшие питонов, стягивающих подобие талии странного создания. Верхняя складка вылезала прямо из середины тела и уходила за «спину». Две центральных полностью опутывали видимую часть туловища. Нижняя, немного сужаясь, заканчивалась, пройдя две трети видимой части тела.

Молчание и напряжение продолжались уже несколько секунд. За это время в голове Сперовского пролетело множество мыслей и порывов: поднять руки и сдаться, убежать, позвонить в полицию или кинуть тапок, надеясь, что это окажется слабым местом непонятного существа. В любом случае тело Саши застыло и отказывалось повиноваться пробегающим мыслям. Волнение росло, на наморщенном лбу проступили капельки пота. Молчание прервалось каким-то знакомым голосом.

– «Я тебе не враг, пожалуйста, не бойся», – коричневое чудовище не двигалось, Александр закрутил головой в поиске источника звука.

– «Здесь есть только ты и я», – произнес тот же голос. Сперовский попытался разглядеть на теле спокойного создания что-нибудь, напоминающее рот.