Виктория Лебедева - The Fate

Вот инженер сидит за столом, в руках карандаш – он что-то усердно рисует на бумаге в альбоме, так усердно, что не видит, как на стол падает пепел не потушенной сигареты марки Мальборо. Крепкий запах никотина тут же всплывает в воспоминаниях – Алексу снова поплохело. «Зачем он травит себя добровольно??!» Алекс не мог понять логики. Воспоминания постоянно съезжали и расплывались, картинку в некоторых местах просто невозможно было смотреть, потому что она терялась в сознании под действием алкоголя и табачного дыма. Но было понятно, что последние пару дней инженер над чем-то трудился. Алекс подошел к столу – взял бумагу, и замер. – На пожелтевшем листе А4, прожженном сигаретным пеплом с левого нижнего угла был нарисован их с Алистером космический стандарт-корабль и поле с непонятной картинкой на нем. Какой-то странный узор – то ли круг, то ли мандала украшал поле под кораблем. Корабль же выглядел так реалистично, будто инженер имел возможность видеть его раньше и срисовывать с него очертания. Алекс стоял в оцепенении, пытаясь найти объяснение, смотря на этот лист бумаги, проматывая, минута за минутой, все воспоминания инженера Вейгера.

«Сбой. Сбой в системе», – констатировал Алекс, – «разве это возможно?»

Саундтрек к чтению: Richard Wagner – Vorspiel

Алистер вылетел из дома Вейгера – трансгрессия давалась на Земле ему намного труднее, чем раньше, – энергии перемешивались и не давали привычного ускорения. Это объяснимо – нужно было стабилизировать энергии и систему после странного приземления, но миссия должна реализовываться как можно быстрее, поэтому времени на это было нецелесообразно выделять. Алистер непривычно сжался, и стало как-то трудно лететь, координаты, считанные им с карты, которая висела на стене в доме Вейгера, оказались точнейшими, и он, спустя чуть более долгое мгновение, чем обычно, оказался в Берлине. «Очень хорошо, что нас бросила на это поле к этому инженеру – но по – другому и быть не могло, Галактида все знала, прописывая нам путь, были учтены все исходные и возможные огрехи пути».

В 1944 году Германию называли Гитлеровским Рейхом или фашистской Германией. Летя над страной, Алистер считывал все, что мог уловить – он летел ровно с той скоростью, чтобы считывание информации происходило равномерно, без сбоев и огрехов, о которых он сразу прочитал в мыслях Алекса, удивительным казалось все – они летели, зная, что что-то может быть для них новым, но не знали, что простейшая игровая планетка, которой не исполнилось еще и 2000 земных лет, так развилась изнутри. Теперь-то стало понятно, почему эта игра так легко и быстро захватила всю Галактиду.

Алистер быстро понял порядок жизни того времени в нацистской Германии: идет война, и вся промышленность и деятельность переведена в счет нужд армии. Хорошо и достойно не живется никому, кроме «элиты» – высший военный состав. «Нужен человек из власти Рейха, желательно максимально приближенный к их верховному правителю», – Алистер четко понимал свои задачи, тем более, его вечно чемпионские титулы за плечами – их наличие не давало ему права облажаться.

Нужен был человек близкий, человек физически достойный, тот, кто имеет право голоса и может повлиять на мнение игрока – правителя. Поставив целью радара объект поиска, он был найден практически сразу на территории Германии. Алистер через мгновение оказался в саду одной из Берлинских резиденций такого значимого человека как Адольф Гитлер. Прислуга нервно металась по веранде, подготавливая все для ужина – летний вечер был на редкость теплым, выбеленные скатерти поддавались дуновению ветра и контрастировали с зеленью деревьев в саду. Звучала приятная музыка. Алистер впервые услышал земную музыку и замер – для него это были технически понятные звуки, каждый по отдельности четко слышался им, издаваемые разными инструментами, которые он тут же идентифицировал по базе. Но то, как звуки сливались в одно и как они сочетались с голосом – это заворожило его – «Вагнер» – музыка была идентифицирована. Алистер повис над садом в ожидании – где-то здесь находится цель его визита, которую нужно сосканировать.

С внешней стороны забора резиденции послышались звуки тормозящего автомобильного механизма, затем короткие фразы на немецком, хлопнула дверь – раздались четкие, тяжелые шаги. Если бы Гитлер мог его видеть, Алистер бы встретился с ним глазами – отсюда, сверху, было видно все. Под созвучие труб, немецкий диктатор вошел в сад, все люди, прислуга, охрана, все, кто находился в тот момент в особняке мгновенно выделили столько эмоций, что Алистеру не нужно было даже расщелкивать их ярлычки, чтобы понять, что они чрезмерно счастливы сейчас появлению хозяина в доме. Это было какое-то необъяснимое для Алистера явление, абсолютно непонятное ему – абсолютное счастье из ничего. Гитлер, единственный, у кого ярлычок над головой сиял розово-оранжевым от усталости и голода (Алистер сразу расщелкнул его ярлык), сел на одно из кресел и попросил позвать кого-то. «Еву», – услышал его мысли Алистер. Все люди, включая прислугу, незамедлительно удалились из сада. После того, как все удалились, а Адольф остался наедине с собой и выпил немного воды, ярлычок над его головой стал желтым, медленно переходящим в светло салатовый – это значило, что ему становится лучше, общее состояние его человеческого организма налаживается.

В сад вбежала девушка и кинулась на шею к Гитлеру. Она залезла к нему на колени, как ребенок, и прижалась к нему изо всех сил. Одновременно у них обоих, к удивлению Алистера, ярлычки стали чисто серебряными – абсолютно счастливы!

«Но что так повлияло на перемену цвета? Вот, только что он страдал, а у нее общее состояние было чуть ниже нормы – взлет до сильвера за секунду», – Алистер констатировал улучшение состояния обоих людей за считанные секунды без улучшения жизненных условий каждого из них и недоумевал. «Как это работает? Сбой?» Это так удивило Алистера, что он тут же составил отчет о произошедшем, прикрепил видеозапись для подтверждения и отправил Алексу по внутреннему каналу памяти, чтобы тот оценил своим опытом сосканированного ранее, и так же отправил отчет во Вселенную Создателям в рамках отчетности о выполненной работе.

«Так что же это за программа – жизненные потребности в том же положении, разве что…», – Алистер расщелкнул третью и четвертую потребности человеческого организма:

3. Общение

4. Внешний комфорт

Эти две потребности у обоих зашкаливали до предела, и, не смотря на то, что здоровье Евы было на середине, а питание и энергия у Адольфа – почти на нуле, третья и четвертая зашкаливающие потребности делали этих двух людей абсолютно счастливыми от простого пребывания и тесного контакта друг с другом.