Алексей Филановский - Paradise project

Как же жадно он пьет. Может, стоит пролежать 15 лет, чтобы так ярко воспринимать все вокруг. И это он еще в ресторан не пошел. И мы с ним не переспали… Последняя мысль явно была лишней, но втиснулась в ряд, органично дополняя перечень грехов или райских наслаждений.

Он выглядит достаточно уравновешенным. Расскажу под коньяк. Что, в конце концов с ним случится? Все равно ему дальше с этим жить. Пожалуй, стоит показать ему пару фоток, из тех, что делала. Кажется, он оценит.

Мужчина и женщина сидели друг напротив друга и пили кофе. Мужчина в обрамлении подушки, женщина в контровом свете, который превращал ее в ангела. У мужчины были важные вопросы, у женщины сотни ответов. Драматургия подталкивала их к близости, ведь они были одни, на дворе стояла ночь, и самое главное, им было о чем поговорить. Так, под сенью только созданных светил, к едва проснувшемуся Адаму приходила Лилит, чтобы поведать ему о том, что происходило в мире раньше, откуда на самом деле взялись твари господни, и почему они оказались в таком прекрасном месте.

Лилит была мудра, Адам наивен, но может быть, их разделяла всего лишь разница в познаниях. Адам нравился Лилит, но скорее, как новая игрушка, а сам Адам вообще не понимал, что такое «нравится». Лиля знала про Адама намного больше, чем он сам, а Адам чувствовал это, сопоставляя и раздумывая, но скорее на уровне интуиции.

У женщины и мужчины было немало общего, но сейчас ярко проявилась одна черта – они любили наслаждаться моментом. Они оба понимали, что их ждет очень необычный разговор, и не торопились, желая растянуть удовольствие.

Вначале кофе, глядя друг другу в глаза. А в глазах коктейль – три части любопытства, три теплоты, часть влюбленности, и щепоть озорства – смешать, но не взбалтывать.

И вот кофе окатил первой волной наслаждения, отдал первый вкус, и показал, что готов объединиться с коньяком. Адам откупорил бутылку, и разлил. Крылья затрепетали. Традиционное «за встречу» прозвучало как нельзя более уместно.

– Адам Богданов, – предельно официально, чтобы усилить контраст с неформальностью обстановки, начала Лиля, – вчера вам не делали операцию, и более того, физически сейчас вы совершенно здоровы. В нашу больницу вы попали не вчера, и совершенно естественно, что вы не помните, где припарковали свою машину. Сегодня 20 апреля 2035 года, и я могу вас поздравить с тем, что вы очнулись после пятнадцатилетнего пребывания в бессознательном состоянии.

Мир за это время немного изменился, но, кажется, не так радикально, чтобы вам было сложно в нем адаптироваться. В нашу больницу вы попали раньше чем я, поэтому мне сложно что-то сказать об обстоятельствах, которые этому сопутствовали.

– Что ж, давайте за это выпьем, – через паузу, ошарашено, но без надрыва, – в целом, мне кажется, это хорошая новость. А что операции вообще не было? Вы сказали, что физически я здоров?

– Операция была, но в 2020 году. Она прошла успешно, если так можно сказать. Говоря простыми словами, вы не вышли из наркоза, но опухоль вам удалили, и к тому моменту, когда я начала тут работать, ваше физическое здоровье не поддавалось никаким сомнениям. Думаю, что в ближайшие дни вы сможете отправиться домой. Это правда мое мнение. Светила вас еще посмотрят, но если вам и понадобиться реабилитация, то только психологическая. Ну и адаптация в 2035, разумеется.

– Мир, в котором сохранился Кордон Блю и хорошие кофемашины не может быть плох по определению. Возможно, мне повезет, и я сумею соблазнить одного Чичероне, который станет проводником в этом дивном новом мире.

– Боюсь, роль Вергилия я не потяну, хотя латынь помню неплохо. Наверное, мне стоило бы воспользоваться той ассиметрией информированности, которая сложилась между нами, и сразу принять поступившее предложение. А то завтра вы начнете кастинг Чичероне, и поверьте, вам будет из кого выбрать.

– Я стал богат и знаменит? Вы возили меня по городам и выставляли на потеху публике, как знаменитого «спящего человека»? Наверное, я мог бы еще сниматься в роли покойников, и получить Оскара за роль второго плана. Лиля, вы меня интригуете.

16 сентября 2016 года

В Гэтвике как всегда много людей, но еще больше мест, где они могут с удовольствием провести время. Дьютики, кафешки, рестораны и прочие «горячие точки» перетекания денег со счетов путешественников в доход компаний, продающих товары или услуги.

Большинство улетающих прибывают в аэропорт загодя, и теперь будут расплачиваться за свою пунктуальность живыми деньгами. Люди теряют деньги на ходу – для этого уже не надо лезть в карман и доставать пенсы, шиллинги, соверены или гинеи. Нет нужды даже в бумажках. Приложить карточку, поднести телефон, поднять руку с часами – трата денег стала незаметным и неконтролируемым процессом.

Старые добрые уловки казино, оставлявших игроков в комнатах без окон и часов на стенах, дабы те не следили за ходом времени и продолжали играть до тех пор, пока кошелек не истощиться, кажутся смешными на фоне современных «хитростей».

В сущности, это и не хитрости вовсе – это «улучшение пользовательского опыта» – новая икона современного маркетинга. Но мы то с вами знаем, что это детали в которых кроется дьявол, и которые если что и улучшают, то дорогу от кошелька покупателя к кошельку продавца.

Раньше эта дорога была практически непроходимой – деньги были редкостью, а нахождение эквивалента между стоимостью различных товаров – задачей «со звездочкой». Мера пшеницы могла стоить и плошку оливкового масла и доброе пророчество, а в другой ситуации стоимость пророчества измерялась в целой амфоре масла.

Каждая сделка была священнодействием, и могла сорваться по тысяче причин. Массовые продажи были делом не только непростым, но и почти невозможным, не зря первые купцы – мастера серийных продаж были людьми чрезвычайно интеллектуальными – настоящей элитой старого мира.

С массовым распространением металлов, как единиц расчета сделки стали совершаться легче, однако, и тогда желание расстаться с приятной тяжестью золота, серебра или даже меди возникало лишь при наличии очень привлекательного предложения.

Античные империи прокладывали не только физические дороги, вроде Великого шелкового пути или знаменитой римской сети, но и мостили дорогу торговли. Деньги повсеместно вошли в обиход, и траты пошли веселее.

С бумажными деньгами люди и вовсе расставались куда легче, особенно после того, как инфляция в разных странах показывала, как они почти моментально могут превратиться в ничто.