Честер Андерсон - Десять лет до страшного суда

— Боже мой! — воскликнул капитан Бэйли. — Эти охотники составляли двадцать пять процентов моего флота!

Адмирал Гарт пребывал в задумчивости.

— Почему они уничтожили Малую Сестру? — спрашивал он. — Почему они не обогнули ее? Что они за люди?

Разведчики двигались дальше, пройдя орбиты еще четырех планет, уничтожая все подряд, что попадалось на их пути, но не обращая никакого внимания на то, что имелось в стороне от маршрута и не пытаясь уничтожить то, что им не мешало; они шли, не снижая скорости, и вообще не делали ничего из того, на что рассчитывали защитники. А вслед за ними шел основной флот противника.

И вот наконец, когда основной флот вошел в систему, а разведчики пересекли орбиту Бедной Сестры, все вокруг разразилось кромешным адом. Расположенные на Бедной Сестре установки Прессора-Трактора посеяли хаос среди разведчиков, разрушив их боевые порядки вплоть до прямых столкновений между ними.

Сорок лиффанских кораблей с энтропийными установками на борту атаковали разведчиков с тыла, превращая энергию их двигателей в инертное олово и обрекая весь отряд на неподвижность и беспомощность. Ракеты, пущенные с кораблей Федерации, довершили разгром, и последующие три часа планета Лифф освещалась двумя солнцами — Материнским Глазом и догорающими кораблями-разведчиками.

Не обращая внимания на это, главные силы флота Мигрантов прошли мимо Большой Сестры, даже не затрудняя себя тем, чтобы снизить скорость.

Когда размер не только самого флота Мигрантов, но и тактико-технические данные входящих в него кораблей стал очевидны, тревога защитников перешла в откровенное отчаяние.

— Боже мой, вы только посмотрите на эти чудовища, — не переставая сокрушался капитан Бэйли. — И их почти две тысячи.

Типовой корабль Мигрантов — корабли-разведчики не были типовыми — был в длину приблизительно полторы мили, остальные его размеры соответствовали длине. У каждого корабля имелись угловатые выступы, которые явно являлись укрытием для орудий. Во всем флоте, не считая кораблей-разведчиков и вспомогательных судов, не было и признака наличия хоть одной прямой линии.

— Одно совершенно ясно, — резюмировал Джон Харлен. — Эти корабли созданы не для того, чтобы где-то приземляться. Любая разновидность атмосферы разорвет их на части, и по всему видно, что они просто не выдержат гравитации. Интересно… — С вдруг озарившей его догадкой Джон помчался в центр гражданской обороны Лиффа.

— Конечно, мы сможем это сделать, — ответил ему командующий центром, — но я не вижу, что это может нам дать.

— Но это не может нанести вред, не так ли?

— Нет, я не думаю, чтобы это могло нанести какой-то вред.

Совместным планом флота Федерации и Королевского Лиффанского Космического Флота предусматривалось нанести удар по флоту пришельцев с тыла после пересечения им орбиты Большой Сестры, однако от этого плана пришлось отказаться, поскольку стало ясно, что к тому времени, когда последний корабль противника пересечет орбиту Большой Сестры, передовые корабли уже приступят к атаке Лиффа.

— У нас нет шансов на победу, — капитан Бэйли был уже на грани истерики. — Их слишком много. Они слишком велики. Они… А, что толку говорить. Мы просто не в состоянии осилить их.

— Возможно, вы правы, — согласился с ним адмирал Гарт. — Но даже если мы не сможем одолеть их, мы по крайней мере у нас есть шанс геройски погибнуть. Сейчас я отдаю приказ об атаке, и к Матери весь намеченный план.

Флот защитников вышел из укрытий, в которых прятался. Его орудия сияли, как только что родившиеся звезды. Противник, все еще не принявший никаких мер к изменению курса или к снижению скорости, ответил на это таким обстрелом, что, казалось, само небо превратилось в смерть и разрушение. За первые десять минут сражения потери с каждой стороны составили по крайней мере по сто кораблей.

— При таком темпе они уничтожат нас в ближайшие тридцать минут, — мрачно констатировал Бэйли. — А нам, чтобы их уничтожить, требуется целых три часа. Боже мой, что там происходит на Лиффе?

Лифф в это время претворял в жизнь задумку Джона Харлена. Каждый луч Прессора, который только был на планете, направлял в космос непрерывный поток металлических цилиндров, каждый из которых разрывался задолго до того, как достигал вражеского флота.

— Оборона до последней капли крови, — с гордостью прокомментировал адмирал Гарт. — Лифф либо будет жить, либо умрет сражаясь. — Он высморкался, покраснел, затем продолжил: — Сегодня Мать может гордиться своими сынами. Лиффанский народ всегда будет… Мать! Посмотрите вон туда!

Корабли противника один за другим растворялись в облаках желтого пламени.

— У нас на вооружении нет ничего такого, что могло бы произвести такой эффект, — возбужденно воскликнул Бэйли.

— У нас тоже, — прокричал Гарт.

Флот противника стремительно рвался вперед. При достижении орбиты Бедной Сестры каждый корабль превращался в пламя. Но все же флот не прекращал своего упорного движения только вперед. Гарт и Бэйли давно уже вывели свои корабли из занимаемой Мигрантами зоны, и все же их корабли продолжали гибнуть. На протяжении восьми часов, пока защитники стояли и наблюдали, огромные корабли Мигрантов врезались в яркое желтое пламя, из которого ни одному из них не удалось вырваться.

— Это просто какое-то чудо, — прошептал Бэйли.

Адмирал Гарт объяснил все произошедшее очень просто:

— Желтое — цвет Матери.

— Да, все было действительно очень просто, — объяснил Джон на следующий день. — Как только я понял, что большие корабли не предназначались для входа в атмосферу, то вспомнил, что произошло с кораблем, когда к нему вовнутрь попала атмосфера. Те цилиндры, которые мы направили навстречу пришельцам, были наполнены не чем иным, как сжатым воздухом, вот и все. Мы привязали к цилиндрам гранаты, и когда они взорвались, из цилиндров вырвался наружу чистейший воздух Лиффа. И когда корабли стали входить в это облако, они просто окислились. Все так просто.

— Да, но у вас не было никакой уверенности в том, что это сработает, — заметил Бэйли.

— Правильно, но не было и доказательств того, что оно не сработает; и, поскольку мы все равно проигрывали и терять нам было нечего, то имело смысл попробовать.

— Сейчас? — спросил кто-то Патриарха.

— Почему бы и нет? Сейчас самое время.

— Сразу же после битвы?

— Конечно. Все выглядит так, как будто сама Мать обещает нам успех.

Празднование победы длилось пять дней и ночей. Были проведены процессии и религиозные церемонии с довольно сложным сценарием, показательные выступления представителей обоих флотов, гала-концерты старинной и современной музыки, не говоря уже о грандиозных по размаху банкетах, во время которых все были пьяны; на улицах продолжались нескончаемые танцы; кругом царили смех и радость.