Виталий Адамцевич - Тени прошлого

–Отлично, просто отлично. Эльра, проводи наших гостей наверх. И без глупостей!

Девушка лишь скривила лицо и направилась наверх, призывая следовать за ней. Им достались три небольшие комнаты на втором этаже. Указав Буревестник и Дрозду их двери, дочь бармена тут же ухватилась за Грифа, и хохоча, увлекла его за собой в третью.

–Теперь понятно, почему он назвал эту гостиницу лучшей,– ухмыльнулся убийца и скрылся за дверью.

Комната Буревестник не представляла собой ничего особенного, кровать да небольшая газовая печь возле окна. Однако всё было таким опрятным и ухоженным, что можно было спутать эту комнату с отелем в столице Империи.

Положив вещи на кровать, она словила себя на мысли, что могло быть и хуже. В конце концов, он спит не на раскаленном песке, её не пытается вскрыть маньяк-конструктор и никто не держит в клетке. Те ужасы, что она пережила два года назад, её ещё преследовали, но теперь, спустя несколько лет, их можно было разбавить и парой положительных моментов.

Гроза напомнила о себе неожиданно. Раскаты грома и блеск молний быстро превратили праздничные улочки в реки, а проливной дождь и ураган срывали с домов ленты и гирлянды, будто пытаясь испортить людям праздник. Тень накрыла город, словно поглотив солнце, туча принесла проливной дождь и уныние.

Буревестник долго ворочалась в кровати, с непривычки чувствуя каждую пружину. В Гнезде она сама создала для себя кровать, которая точно повторяла её тело способствовала скорейшему погружение в сон. Здесь же был совершенно обычный матрас, скрипучий, неудобный и категорический противопоказанный любой спине. Девушка встала, устало потерла глаза и с ненавистью взглянула на противоположную стену. Скрипы и вздохи её соседей тоже не давали заснуть.

–Неорра, который час? – спросила конструктор у браслета на запястье. Над небольшим стеклом появилось лицо эфирного автомата.

–Четверть второго ночи.

–Единый бог.

Делать было нечего. Слушать дальше эти вопли из-за стены, как и раскаты грома, она не могла. Накинув халат, она взяла переносную лампу и отправилась вниз в надежде, что застанет бармена. И надежды её не подвели. В зале ещё были несколько человек, а усатый мужчина за стойкой сонно протирал бокалы.

–Странное место, – подумала Буревестник:

–Доброй ночи.

–О, какой неожиданный сюрприз! Не ожидал вас увидеть в столь поздний час.

–Да как-то не спиться. Буря сильно мешает.

–Да, да, понимаю. В этом году она что-то совсем рано пришла. Мы надеялись, что ещё успеем отпраздновать День Улова, но теперь остаётся лишь запереться в домах и тосковать об упущенной возможности.

–Ну да. А ещё эти стоны за стеной, – с напором добавила девушка.

–Боже. Прошу простить мою дочь, госпожа Буревестник. Эльра совсем теряет голову, когда видит господина Грифа. Да и он мог бы вести себя повежливее в моём доме.

–Ой, да отстаньте вы от мужика…ик..всем… всем из нас… иногда нужно спустить… этот, как его…о, пар!

Бармен и Буревестник разом обернулись. За крайним столиком, возле самого музыкального автомата, сидел Дрозд. Несколько пустых бутылок говорили о том, что его одиночное застолье длится уже довольно давно.

–Мистер Яков, кувшин зеленого вина, каких-нибудь фруктов и отрезвляющий напиток моему другу,– девушка положила на стойку три янтаря и направилась за столик.

–Будет исполнено, госпожа.

–Что, тебе тоже не спится…ик… Сэми?

Буревестник поморщилась и от запаха, и от давно забытого имени.

–Не называй меня так. Ты же знаешь, что Саманта умерла.

–Ну да, ну да,– мужчина потянулся к бутылке, но девушка перехватила её к себе.

–Дрозд, что с тобой твориться? Ты сам не свой в последние дни.

Холодные, серые глаза попытались сконцентрироваться на ней.

–А что так…ое? Я ж вроде норм… норм… я ок.

–Это из-за твоей прошлой жизни? Пенизер?

–Вот только не надо мне тут! Оставь… оставь все эти разг…оворы и штучки для Ворон. Старушка вон и так заскучала. Аж в мир рискнула вввв…выйти.

Буревестник покачала головой. Она уже несколько раз видела, как Дрозд до чёртиков напивается и просто засыпает, где придётся. Или превращается во что-то гадкое, типа большого насекомого, и начинает громить всё вокруг.

–Так не может продолжаться, ты должен с кем-либо поделиться.

–Неее, это только мои проб… пробле…Яков, старина, принеси… мне ещё бутылочку…будь так любезен!

Бармен поставил на стол поднос с кувшином, тарелкой нарезанных фруктов и чашкой кофе.

–Прошу простить меня, мастер Дрозд. Вам не стоит больше пить. Ваша подруга заказала вам кофе.

–Эй, бармен, ещё пива!– позвали Якова из-за соседнего столика.

–Иду, иду.

Убийца проводил его туманным взглядом и обратил свой взор на чашку с горячим напитком.

–Ну и ладно,– подтянув кофе к себе, Дрозд глубоко вдохнул аромат, и Буревестник на секунду показалось, что он сейчас потеряет сознание. Однако мужчина мотнул головой, и вновь посмотрел на неё.

–Может, всё же, расскажешь мне, что тебя мучает?– девушка налила себе бокал вина:

–Ты прав, я не Ворон, но всё же смогу помочь, хоть советом.

–Хм, советом, говоришь,– убийца опустил руку в карман своей куртки и извлёк оттуда фотокарточку. Какое-то время он просто смотрел на неё, и в этом взгляде было столько нежности и любви, что Буревестник дар речи потеряла. На обратной стороне фото была затёртая подпись чернилами: «Бабушка со своими родителями. Моя прабабушка была настоящей красоткой».

–Помнишь, я говорил тебе, что моя дочь погибла в Южной Республике?

Буревестник лишь кивнула.

–Так вот, я ошибся,– и Дрозд положил фотокарту перед ней.

Высокая красивая девушка с глазами в точности как у Дрозда. Длинные вьющиеся волосы, веснушки на лице и глупая улыбка. Рядом с ней мужчина чуть ниже неё, с кудрявой головой и носом картошкой, который держал в руках одеяльце. Из него к лицу отца тянулись крохотные ручки.

–Это выпало из кармана парня, тело…тело которого…я нёс… к костру тогда,– Дрозд невидящим взглядом смотрел в сторону, его речь становилась всё чётче, в неё было всё больше смысла:

–Я начал наводить справки, искать, почти рыл носом землю. И нашёл. Его звали Андрэ Мойрус. Он жил в нескольких островах отсюда с любимой девушкой и планах открыть свою мануфактуру. Копнув ещё, я узнал, что его отец, Филрайт Мойрус был сыном Силистины Шонр, дочери моей Изабеллы. Сын моей внучки. Ты понимаешь, что это значит, Буревестник?

–Ты похоронил праправнука?– прошептала девушка. Она, наконец, поняла, какое горе свалилось на плечи Дрозда.

–Она,– удар пальцем о карточку:

–Мне,– ещё удар:

–Ничего,– ещё:

–Не сказала!– чёрный коготь проткнул фото насквозь.