Лариса Джейкман - Создатель

Февраль в этом году в Англии выдался удивительно теплым. Сквозь молодую тоненькую травку уже пробивались на свет подснежники и даже желтые солнечные нарциссы. Наступала весна, ранняя, но как всегда радостная, с обещанием больших перемен.

Лаборатория Питера Нолана, Nolan Robotic Inc, находилась как раз в таком вот приятном глазу местечке, среди зеленой травы и деревьев, и представляла из себя совсем неприметное здание, хотя и добротной современной постройки. Белый камень, большие окна и солидные ступени, ведущие к парадной двери, все-таки не делали его столь уж привлекательным. И лишь красивая пристройка округлой формы с готической крышей превращала это здание, окруженное забором из металлических витых прутьев, в нечто загадочное. Это строение целиком называлось «Усадьба Нолана», где не только работал, но и жил сам ученый, предположительно в готической пристройке.

То, чем занималась его лаборатория вот уже не протяжении десяти лет, долго сохранялось в должном секрете и не обнародовалось. Конечно же, имя мистера Нолана было известно в научных кругах не только Великобритании, но и Европы, и даже Америки. Он не раз печатался со своими докладами в международных научных журналах, но все его публикации носили скорее ознакомительный характер. Они были крайне интересны, его идеи новы и неординарны, но он никогда не подтверждал их результатами каких бы то ни было опытов или даже исследований.

Такая позиция в мире науки не могла не интриговать научную общественность. О Питере Нолане писали в прессе, в передовых журналах у него в стране и за рубежом, и наконец он вынужден был приоткрыть завесу своих научных и лабораторных достижений. В одном из журналов появилась сенсационная статья: «Мы на пороге величайшего открытия Питера Нолана! Его человекоподобный робот-андроид, скоро появится среди нас».

Интервью с ученым, представленное в этой статье, было обширным и подробным, но тем не менее, информация Питера Нолана о нашумевшем андроиде была такой скудной, что оставила больше вопросов, чем ответов. И тем самым ученый привлек к себе еще больше внимания.

И вот я, Рик Ньюхарт, научный корреспондент серьезного ежемесячника «Future Science», по приглашению самого Питера Нолана, стою перед железными воротами и с трепетом жду, когда они наконец откроются, и я войду на эту территорию загадок с серьезным заданием хотя бы одним глазком взглянуть на этого нашумевшего робота-андроида и написать обо всем, что мне станет известно о его создании из уст самого гения, как нередко называли мистера Нолана.

Как бы там ни было, все, что я здесь увижу и узнаю, ляжет в ведущую статью нашего ежемесячника уже в следующем месяце, марте две тысячи двадцатого года. Я отказался от всех встреч, заманчивых предложений и собеседований ради этой поездки в загадочную лабораторию.

И вот наконец я поднимаюсь по ступеням к парадному входу, строю важную гримасу на своем лице и… предстаю перед турникетом. Металлический голос потребовал предъявить документ, я приложил свое удостоверение к мигающему зеленому окошечку, над которым красовалась золотая табличка с черной гравировкой «Security». Наконец дверцы турникета бесшумно раскрылись предо мной, и я вошел в просторный холл. Оглядевшись вокруг, я заметил множество камер, установленных по периметру потолка.

Все это внушало мне некоторую свою исключительность от того, что я нахожусь здесь, в резиденции самого Нолана. Насколько мне было известно, ни один корреспондент или журналист никогда не переступал порог этого загадочного дома, Усадьба Нолана, который одним своим названием вселял в нашу пишущую братию благоговейный, подпитываемый тайнами, интерес.

С увесистым рюкзаком через плечо, в котором содержались камера, планшет, ноутбук и складной штатив, я направился в сторону единственной двери в этом огромном холле. Честно говоря, я до сих пор не верил в свой успех, и это настораживало меня. А что, если мистер Нолан не захочет делиться со мной научными секретами и не станет демонстрировать свои достижения? Зачем тогда я здесь? Чтобы взять очередное интервью? Хотя и это уже достижение: интервью с глазу на глаз, а не по телефону или скайпу, как это было ранее.

И тем не менее, лишь интервью меня все же не устраивало. Как в ответ на мои тревожные мысли, я увидел табличку на двери: «Мисс Чанг, персональный ассистент мистера Питера Нолана». Не с ней ли мне придется общаться вместо самого ученого?

Я постучал в дверь и вошел. Мисс Чанг поприветствовала меня глубоким реверансом. Это меня крайне поразило, если не сказать – ошеломило. Я поздоровался и представился, на что она тут же ответила:

– Я знаю, кто вы. Не утруждайтесь. Цель вашего визита мне тоже известна. Пройдемте со мной.

Она вышла из своего кабинета, оставив дверь открытой, и пошла вперед, я за ней. Мисс Чанг была небольшого роста, лет сорока, с безразличным взглядом и, похоже, без чувства юмора. Об этом свидетельствовала ее мимика без намеку на улыбку, а немного резковатые движения были не совсем женственными. Хотя сложена она была неплохо, таких женщин обычно называют миниатюрными.

Наконец мы подошли к еще одной двери, обитой кожей кофейного цвета. Мисс Чанг открыла ее и жестом пригласила меня войти. Я оказался внутри роскошной спальни класса люкс, и она коротко обронила:

– Располагайтесь.

Моему изумлению не было предела. Я обернулся к своей спутнице и объяснил, что я не собирался задерживаться в резиденции Нолана, я даже необходимых туалетных принадлежностей с собой не захватил. Но при этом мисс Чанг кивнула в сторону шкафов, встроенных в одну из стен комнаты, и сказала:

– Не стоит беспокоиться. Мистер Нолан обеспечил вас всем необходимым. Пожалуйста отдыхайте, можете принять душ, почитать или вздремнуть. Как вам будет угодно. Ужин в семь вечера. Мы ждем вас.

С этими словами она покинула мою комнату, плотно прикрыв за собой дверь. Я подошел к шкафам и открыл один из них. В нем находилась различная одежда, исключительно новая и вся моего размера. Выбор был внушительный. Затем я посетил ванную комнату, поразившую меня размерами, сверканием никеля, зеркал и розоватым мрамором на полу и на стенах. И из него же была сооружена огромная ванна, в которую с приятным журчанием уже набиралась вода.

Времени было достаточно, чтобы доставить себе это удовольствие и понежиться в мягкой белоснежной пене, от которой исходил аромат дорогой туалетной воды. И все же я недоумевал, лежа в этом блаженстве, почему меня тут так принимают и обхаживают. Может быть перепутали с кем-нибудь?

Выйдя из ванной комнаты в уютном махровом халате я завалился было на постель, как увидел на прикроватной тумбочке голубую пластиковую папку.