Еугениуш Дембский - Воля дракона. Современная фантастика Польши

– Господин генерал… я…

– Ты сейчас возьмешь своих людей и поведешь их в Требницу, в пункт сбора, обозначенный в плане «Б». Исполнять!

Вагнер резко отдал честь. Ему было холодно, а глаза все еще слезились от того проклятого газа, и чувствовал он себя ужасно. Однако Барила был прав. Приказ он выполнит. Он знал, где находится Требница, хотя в его время этого города уже не существовало. Был проклятый автобан нах Познань.

Вагнер подошел к какому-то прохожему, который остановился, увидев на паркинге возле «Панорамы» странные машины.

– Извините, – еще раз протирая глаза носовым платком, спросил майор. – Где здесь автобан нах Познань?

– Какой, к дьяволу, автобан?

– Ну… автобан… Автострада… хайвей… Значит, автострада на Познань.

– Какая автострада? – Мужчина в теплом плаще вытаращил глаза. – А вот дорога на Познань находится там. – Он показал рукой направление.

Времени на разговоры с этим чудаком не было, поскольку находящиеся поблизости уличные фонари начинали гаснуть. Он не знал, что они никогда уже не загорятся. Гасли фонари, замолкали телефоны, останавливались машины.

И ничто не могло остановить паровой конвой Вагнера.

Перевел Леонид Кудрявцев, 2019 г.

Тонкие струйки воды пронизывали воздух и, падая на землю с тихим плеском, образовывали лужи, в которых мутно отражалось просвечивающее через пелену солнце.

Порыв горячего ветра с запада исказил стену дождя так, что струи теперь били прямо в лицо работающего человека. Черти бы его взяли… Может, все-таки закончится?..

Прикрыв глаза ладонью, человек посмотрел вверх. Большие черные птицы описывали над равниной неровные круги, спотыкаясь в хаотичных воздушных потоках.

Их вид заставил человека вздрогнуть. Они… Дождевые стервятники.

Их появление безошибочно указывало на приход скверных дней – сильный ветер и затяжные дожди.

Болдуин Кёртис осознал, что на улучшение погоды надеяться не приходится.

– Проклятье! Похоже, надолго зарядило.

После минутного колебания он сильнее стиснул черенок лопаты и принялся копать с удвоенной энергией. Неожиданная смена погоды означала, что работать придется дольше. Да и Шарка нужно отослать.

– Шарк! Давай сюда!

Через пару минут из туманной мглы выдвинулся помощник. Он тяжело и неловко ступал по раскисшему грунту кривыми ногами. Но все же брел вперед, то покачиваясь, то спотыкаясь, пока, наконец, не добрался до места работы и не замер на краю ямы, которую копал Болдуин.

– Жду приказаний, господин Кёртис.

– Ну что – уже промок, бедолага?

– Еще нет, сударь. Но стал хуже видеть. Какие-то проблемы с периферийным зрением и замедленная аккомодация.

– Скрипишь?

– Никак нет, сударь. Суставы функционируют надлежащим образом. Их эффективность вполне удовлетворительна и соответствует всем требованиям.

– Ну да, конечно… – вздохнул Кёртис. – А то я не видел, как ты охренительно ковыляешь, Шарки. Ладно. Уноси отсюда свою задницу, пока не поздно.

– Как я должен понимать слова господина?

Кёртис пожал плечами.

– А как, дрядь, хочешь. По мне, так тебе надо валить домой, поскольку брешешь как пёс. Ну ведь на самом деле боишься, что вода тебе повредит. Так что канай отсюда. Подтверди, правильно ли понял приказание.

– Так точно, сударь. Я должен вернуться домой. Возвращаюсь домой. Домой.

– Ну так давай топай.

Болдуин Кёртис какое-то время глядел из неглубокой ямы на покачивающуюся, медленно исчезающую в тумане фигуру старого андроида, потом издал горький смешок.

– А врали, что водостойкий. Сейчас, сейчас, как там было написано… а-а: «Водонепроницаемый Шарк» – красивый такой рекламный буклетик – «быстрый, проворный, ловкий и неутомимый. Более человечный, чем даже сам человек, но гораздо менее аварийный». Да уж…

Какое-то время он бездумно орудовал лопатой, после чего, недовольно качая головой, принялся усиливать внутренний крепеж.

– Ну, кажись, готово. Только бы сегодня другой работы не подкинули.

Закрепил последние пруты арматуры и вылез из ямы.

– А, в общем, чего я к нему прицепился?.. – засопел он. – Пятнадцать лет все ж таки прошло. Долгий срок. Ему давно уже пора ржаветь на свалке.

Дождь размывал выброшенный из ямы грунт. Болдуин быстрыми движениями лопаты сформировал из него аккуратный холмик.

– Сам ведь уже точно такой же, как и он. Когда-то тоже был проворным и ловким, а сейчас могу посостязаться с ним разве что в водостойкости. Ну ладно, хватит.

Могила была готова.

Яма глубиной в три, шириной в два метра с укрепленными сеткой-арматурой стенками ожидала предназначенного ей содержимого.

– Еще одна, – вздохнул Болдуин.

Кладбище медленно затягивалось туманом. Это шел пар от разогретых камней в старой его части, где находились погребения чуждых людям существ.

Дождевые птицы издавали хриплые звуки, все так же описывая круги без малейшего движения крыльев, хотя ветер стих так же внезапно, как и появился.

Болдуин прошел к могиле, которую начал копать Шарк.

– Ишь ты! А эта чертова жестянка неплохо управилась. Совсем немного осталось доделать.

Через минуту он был уже в яме, и вскоре к однообразному шелесту дождя добавились мягкие шлепки выбрасываемой лопатой земли.

– Ладно, Шарк, с этим разделались. Кристаллы привезли?

– Н-н-нет.

– Чего заикаешься?

– Из-за сырости. Есть проблема с буквой «эн-н-н»…

– Ладно. А как зрение? Ну-ка, глянь на меня.

Шарк повернул к нему грубовато сработанную голову. Бледно-голубые глазки были затянуты дымкой.

– Ну, не так все плохо, постепенно оттаешь, сынок. Подай полотенце.

– Вот. Я боюсь, как бы не ослепнуть. Как вы думаете – могу я ослепнуть?

– Все будет хорошо… Ужин готов?

Шарк горестно заскрипел:

– Я старался, н-н-но что-то со мн-н-ной н-н-не так. Все из рук валится. Вам бы н-н-надо мен-н-ня продать. Я уже не отвечаю требован-н-ниям своего господин-н-на.

Болдуин невесело рассмеялся.

– Да кто ж тебя купит? К тому же мы, брат, старые приятели. А приятелей не продают. По крайней мере, мне так кажется…

Мысленно проклиная всё и вся, Болдуин быстро съел кашеобразную бурду, приготовленную Шарком.

– Вот же гадость… А ведь я тебе говорил, что соль и сахар – это совсем разные субстанции. Единственное, что их объединяет, это искусственная кристаллизация.

– Прошу прощенья, но у меня глаза запотели от сырости, – оправдывался Шарк. – Плохо вижу. И там кристаллы, и там кристаллы, а производитель не снабдил меня органом человеческого вкуса. Это не моя вина.

– Ну, по крайней мере, заикаться перестал. Ладно, проваливай, а то передумаю и выставлю тебя на торги.