Вячеслав Алексеев - Москва Златоглавая, и звон колоколов…

— Как раз сейчас мы это и выясняем, — подозрительно взглянув на Валентина, ответил Стас. — откуда здесь этот мусор… — Стало быть, ничего страшного? — спросил Кокорь, — все живы, здоровы… Никто не напал… Мышей испугались?

Впрочем, судя по его внимательному изучению камней, воин уже имел какое-то свое мнение об инценденте, далеко отличное от мышей:

— Нехорошо здесь, хозяина нету. Домового.

— Причем здесь домовой? Небось, опять очередные штучки его деда, — кивнул в сторону Стаса Евгений. — Видимо, Валентин какой-то скрытый рычаг нажал и все эти камни должны были на его голову высыпаться. Но промахнулись.

— Откуда они сыпались? Покажи? — чуть не плача вскричал Валентин.

— Ну не знаю. Ладно, пошли спать.

— Стас, я вниз спать пойду, не хочу я здесь больше оставаться.

— Пойдем. Места еще есть, и комната рядом свободна. А тут — завтра разберемся.

Утром, едва Стас оделся, к нему подошел Женя:

— Стас, тут что-то не чисто. Кто-то над нами прикалывается…

— А у тебя что случилось?

— Представляешь, хотел побриться, ну водички подогрел, мыло развел, все чин-чинарем. Сел за стол, ставлю перед собой зеркало — там, на комоде было, настольное с подставкой. Ставишь — стоит, но стоит поднести бритву к лицу, как подставка складывается и зеркало падает. Я уж и подставку проверил, думал, может там пружина хитрая какая… Посмотрел — нету ничего. Тогда, думаю, его кто за ниточку дергает? Нет, ниток тоже нету. Пошли, пошли покажу.

— О смотри, стоит. Вот я хожу вокруг него, трогаю помазок… Стоит. А вот сейчас беру в руки бритву…

Небольшое настольное зеркало на темно-красной деревянной основе стояло на столе, опираясь сзади на треугольную металлическую подставку, и никак не реагировало на Женькины телодвижения. И вдруг, едва Евгений взялся за бритву, металлическая подставка, нарушая все мыслимые законы физики, на глазах изумленных Стаса и Жени, прижалась к деревянной раме и зеркало, потеряв третью опору, рухнуло на стол.

— О! Видишь? Тут какая-то хитрость твоего деда. Точно говорю. Давай разбирайся. Мне побриться надо, а в коридоре у настенного — слишком темно…

— Не, Жень, дед никогда не делал таких никчемных шутейных вещей. Это что-то еще. Давай я пока его руками придержу…

Пока Стас придерживал подставку, Женя в быстром темпе начал бриться.

— Ты ничего не чувствуешь? — Спросил он Стаса.

— Нет, а что я должен чувствовать?

— Ну не знаю, там рывки какие-нибудь, поползновения подставки сложиться?

— Не, Жень ничего не чувствую… Ну-ка… — и Стас отпустил руки. Зеркало продолжало стоять как ни в чем не бывало, будто и не падало только что.

— Глюк. Жень, что я могу сказать? Сам бы не поверил, если б не видел собственными глазами.

— А с валькиными каменюками разобрались?

— Не, Валька еще спит, сейчас проснется и пойдем наверх потолок смотреть.

— Да чего там смотреть? Сам же Валька, небось, эти камни и приволок.

— А зеркало? Не, тут что-то другое… — Стас начал осматривать давно знакомый интерьер. — Ух, черт, ну я же помню эту дачу с раннего детства, никогда здесь не было ничего необычного…

— Стас, это на ТВОЕЙ даче ничего не было, а ТУТ совсем другая дача. Или ты забыл — где мы находимся? И Кокорь что-то чует!

— А где он, кстати? Может это воин и шуткует? — спросил начальник.

— Да с ним то все в порядке, серьезный степенный человек. Его и в доме то не было, на огороде он, с утра и воды натаскал, и дров наколол, а сейчас мечом махает, вроде физзарядки. Это мы лодыри. Кажись, и не завтракал…

— Так чего ж ты? Сегодня ж твоя очередь дежурить, а народ голодный ходит…

— Попробуй тут, вон, даже побриться не могу… Завели тут полтергейст какой-то… Ну и местечко…

Женька, продолжая ворчать, пошел на кухню, а в дверь просунулся всклоченный полусонный Валентин.

— Звали?

— Никто тебя не звал. — ответил Стас. — Хотя, конечно, говорили о тебе. Так что там с камнями то?

— Сейчас, умоюсь и пойдем наверх. Посмотрим — что-там как.

К великому удивлению приятелей, никаких камней в комнате Валентина они не обнаружили. Кровать была всклочена, а пол — чистый.

— Очень странно… — пробормотал Стас. — Валь, ты точно ничего тут не убирал?

— Я сюда даже не поднимался! И никто не поднимался, с моей кровати — лестница как на ладони, да и скрипит, я б услышал. У меня сон чуткий, особенно после вчерашнего.

В дверях появились лица Евгения и Кокоря. Судя по их выражению лиц, спрашивать про камни было бесполезно.

— Так, понятно, что ничего не понятно. — подвел итог Стас. — Будет считать это дело полтергейстом и отложим до тех пор, пока не появятся какие-нибудь новые чудеса.

Вечером Вальку, послали к соседям договориться на счет молока. Он сначала начал было отнекиваться:

— Ну почему я все время?

— Валь, ты пойми — уговаривал его начальник. — Моего двойника тут каждая собака знает, пока я со всеми издали или через забор раскланиваюсь, все чин-чинарем — зачем мной интересоваться? Издали не очень разберешь — сколько мне лет, тем более, вроде бы года три тут и не появлялся вовсе, но стоит подойти к кому-нибудь поближе и местные тут же раскусят, что я не тот Стас, за которого себя выдаю. Начнутся расспросы, еще не дай Бог, участковый приедет документы посмотреть… А зачем нам это надо?

— Ну а я что скажу?

— Как что? Приятель, приехал к другу на дачу отдохнуть, рыбку на водохранилище половить. Чего тут такого? Тебя знать никто не знает, а раз со мной, значит все в порядке.

Уговорил. И Валентин, захватив трехлитровый слегка побитый бидончик, пошел налаживать контакты с местными жителями. Вернулся он поздно и с совершенно ошарашенным видом.

— Ты чего? — спросил его Женька. — Добыл молоко?

— Не-а. Говорят, что молоко только весной будет, когда корова отелится.

— А чего ты такой взбаламученный?

— Хозяйка рассказала такое! Наши камни — это сущие пустяки, по сравнению с тем, что в деревне происходит.

— А чего там? — тут же заинтересовались приятели. — Давай рассказывай.

— Хозяйка говорит, у ихних соседей перед новым годом, как раз на рождественский пост, к дочке ихней — Зое, должен был приехать жених из Самары.

— Зойка то? Это шмакододявка такая? — перебил Стас.

— Какая шмакодявка? Ты сколько лет тому назад ее видел? Выросла уже.

— Стас, не отвлекай его. Давай, Валя, рассказывай.

— Короче, мамаша — жутко набожная и потому умоляла дочь не устраивать вечеринку в пост, но… Во-общем, как только мать уходит в село в церковь, Зойка тут же зазывает подруг с ребятами, общим числом тринадцать. Вроде как помолвка. Четырнадцатым должен явиться Николай, жених, но автобуса из райцентра пока нет. Ждут час, другой и начинают веселиться сами. Танцы-шманцы всякие. А невесте танцевать не с кем. И вот она заявляет, что дескать, у нее найдется еще один Николай! — и снимает со стены икону святого Николая. Так и танцует, держа икону в руках. Подруги уговаривают: верни, мол, икону на место! Зойка, вроде бы сказала: