Николай Епифанов - Блуждающий меж звезд

– Вот так-то, мой мальчик. Поднимайся, – перед глазами Дэвида возникла дряблая кисть Профессора.

Он ухватился за руку и встал на ноги. Боясь снова погрузиться в кошмар, Дэвид огляделся, но, к счастью, мир был таким, каким он его всегда помнил. Входные двери были настежь открыты, и через них проникал яркий свет солнца, дополняемый звуком автомобилей и голосами людей.

– Где Льюис? – испугался Дэвид.

– Мяу! – послышалось с одного из стеллажей, где гордо восседал кот-победитель.

– Спасибо тебе, друг, – тяжело дыша, сказал Дэвид.

Профессор стоял рядом. На нем была все та же одежда, но выглядел он сейчас гораздо лучше. Более румяный цвет кожи определенно был ему к лицу.

– Добро пожаловаться в Толиман, Дэвид, – поприветствовал Розена Профессор и несколько раз похлопал по плечу.

Каждый из нас представляет собой крохотную частичку человечества, обитающего на Земле долгие-долгие годы. Мы часть тех, кто когда-то жил, тех, кто живет сейчас, и тех, кто придет после нас. Одно поколение уходит, освобождая путь другому, которое в какой-то степени уже тоже ушло. Это странно и сложно, ведь мы не что иное, как прошлое, настоящие и будущее, существующие одновременно в разных точках пространства и времени. Однако условия жизни на Земле приучили нас жить в трехмерном пространстве, изменяющемся по линии времени. Так к чему эти безумные слова? К тому, что большинство из нас не может даже представить возможность существования других измерений. Конечно, их множество раз показывали в фильмах, книгах, но это все не совсем то, поскольку для объяснения используется все то же трехмерное пространство.

А каково обычному человеку перешагнуть из одного измерения в другое, если до этого момента он знал только о существовании длины, ширины, высоты и времени? Должно быть, не самое приятное чувство. Через это и пришлось пройти Дэвиду Розену. Едва он избежал гибели, как тут же провалился в неизвестность. Мысли в его голове путались, разрываясь и соединяясь в причудливых формах, не позволяя понять, где начало и где конец – как будто оказался в невесомости и пытаешься отыскать верх и низ, когда их попросту нет.

– Дэвид, посмотри на меня, – Профессор обхватил его лицо двумя руками и внимательно смотрел в глаза, – Дэвид, сфокусируйся. Я здесь.

– Что это было? – мистер Розен почувствовал, как подгибаются ноги и он больше не в силах стоять.

– Тише-тише, – несмотря на свой возраст, Профессор попытался подхватить его, но ничего не вышло.

Изо всех сил сопротивляясь слабости, Дэвид медленно сел на пол, а затем и вовсе упал, ударившись головой о деревянный паркет. Тело и сознание стремились ухватиться за опору, да только никак не могли ее найти.

– Дэвид, расслабься и не паникуй. Скоро все пройдет. Я знаю, что ты чувствуешь: для меня это было словно оказаться под водой, не умея плавать. Прежде чем все прошло, я упорно пытался нащупать ногами дно. А секрет здесь в том, что никакого дна и нет вовсе. Тебе нужно расслабиться. Ты меня слышишь?

– Я не понимаю, – пробормотал Дэвид, барахтаясь в пустоте, переполненной информацией.

– Не сопротивляйся! Сделай глубокий вдох и выдох. Вдох-выдох. Сконцентрируйся на чем-то одном! – голос Профессора казался расплывчатым и то удалялся, то приближался. – Вот! Подумай о Льюисе. Он сидит рядом с тобой. Представь себе свою квартиру, кровать, а на ней сидит Льюис. Тебе нужно просто представить.

Пусть и не сразу, но Дэвид Розен все-таки послушался совета Профессора и постарался нарисовать в воображении свой дом. Едва комната обретала черты, как тут же рушилась, изменяя форму и содержимое. То, что прежде было стеллажом с книгами, превратилось в корабль, по которому в разные стороны разгуливали люди. Корабль моментально увеличился в размерах, и вот он уже шар. Или нет? Не шар. Теперь это сам Дэвид. Стоп! Стоп! Нужно представить себе комнату и Льюиса! «Как можно одновременно не сопротивляться и концентрироваться на чем-то?» – промелькнула мысль в голове мистера Розена.

– Мяу! – громко сказал Льюис прямо в ухо хозяину.

Комната тут же обрела четкую структуру, и пусть ее стены то и дело содрогались, но она больше не изменялась. Разум Дэвида дорисовал кровать и прочую мебель.

– Мяу? – будто спрашивая: «А как же я?», поинтересовался Льюис.

А вот и Льюис. Черно-белый проныра сидит на кровати и смотрит прямо на Дэвида. Его острые уши, как всегда, торчат вверх, по бокам от розового носа растут длинные белые усы, а большие зеленые глаза с продолговатым зрачком…

– Мяу! – обрадовался Льюис.

– Дэвид, продолжай думать о Льюисе и дыши. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Еще немного, – пусть голос Профессора и звучал несколько тихо, но, по крайней мере, он, как и комната, обрел стабильность.

Для Дэвида Розена время замедлилось или даже вовсе практически остановилось. Чем дольше в воображении он оставался в комнате, тем больше деталей она обретала.

– Ты в безопасности. Тебе нечего бояться, – словно умелый гипнотизер продолжал Профессор. – Вот ты и нашел точку опоры и не сможешь ее потерять, только если сам этого не захочешь. Теперь переключи свой слух на окружающие звуки. Ты слышишь на улице звук автомобилей? Он реален так же, как и ты сам, – Профессор на несколько секунд замолчал, позволив Дэвиду привыкнуть к новой ситуации. – Теперь тело. Чувствуешь свои руки и ноги? Они здесь. Пальцы, колени и локти. Все на месте. Ты состоишь из плоти и крови и лежишь на полу моего магазина. Пора открыть глаза, но не спеши. Сделай это настолько плавно, насколько считаешь нужным.

Дэвид с трудом разомкнул глаза, и его ослепил яркий свет. Поначалу он видел перед собой только белые пятна, но наконец появились очертания Профессора и Льюиса, наблюдавших за Дэвидом сверху вниз.

– Должен признаться, ты нас напугал. Я никак не ожидал, что переход дастся тебе столь трудно, ведь ты и прежде это делал.

– Какой переход? Когда? – имея лишь небольшие догадки, спросил Дэвид.

– По пути в Толиман, ты ведь… Скажем… Погружался в свои воспоминания достаточно глубоко? Или видел некие образы нереальных мест?

– Да, – хрипло ответил мистер Розен.

– Ну вот, это оно и есть. За последнее время ты уже не раз совершал переходы, хотя, видимо, не отрывался от определенной реальности достаточно сильно и потому легко возвращался назад.

– Я не понимаю, о чем вы вообще говорите.

– Ладно, – Профессор глубоко вздохнул. – Ты можешь подняться?

– Думаю, да, – опершись руками на пол, ответил Дэвид.

– Отлично. Поднимайся, слегка разомнись, и мы поговорим. У меня еще есть немного времени.

Профессор, оставив Дэвида и Льюиса, шаркающей походкой удалился в комнату, где они впервые встретились. Окружающий мир действительно был реален или, по крайней мере, казался таким, но хоть Дэвид и нашел «опору», внутри у него продолжало бушевать беспокойство. Мог ли он сегодня утром предположить, что попадет в подобную передрягу? Конечно, нет, хотя бы потому, что и не мог вообразить себе ничего подобного.