Сергей Панченко - Ветер. Книга 3. За горизонт

За бортом корабля подлёдный шторм не прекращался. Напротив, с каждой волной он становился всё мощнее. Полярники паниковали. Лёд под ними расходился, из-под трещин пробивалась вода. Объяснения случившемуся климатологи не знали. Их аппаратура регистрировала различные параметры, несвойственные ни землетрясениям, ни извержениям подводных вулканов. Ледоколу оставалось до них часов пятнадцать хода, однако учёные пребывали в полном отчаянии, наблюдая за динамикой развития стихии. Васнецов успокаивал их, и даже прибавил ледоколу пару узлов скорости.

«Север» шёл носом прямо на полюс, а волны распространялись встречным курсом, что наводило на мысли о том, что волны распространяются сейсмической активностью в разные стороны от полюса, либо от побережья Аляски, двигаясь к северным берегам России. Как связать это явление с ураганом, Васнецов не знал, но понимал, что какая-то связь есть. Большую часть времени капитан проводил на мостике, пытаясь связаться со всеми службами, способными прояснить ситуацию. Но ответы везде были разные, что путало ещё больше.

– Капитан, у нас наблюдается подъём уровня океана, – сообщил дежурный.

– Как это, подъём? – за сумбуром роившихся в голове мыслей капитан не сразу осознал, о чём ему сказали.

– Вот контрольная точка замера глубины, над которой мы проходим сейчас. Увеличение глубины примерно на пятнадцать метров.

– Не может такого быть. Это океан, а не лужа, откуда взяться лишней воде?

– Я просто сообщил то, что показывает прибор.

– Не обращай внимания, это может быть электромагнитное возмущение, нарушающее работу приборов. Климатологи что-то сказали, про усилившуюся ионизацию, – капитан задрал рукав форменного пиджака. – Наверное, от этого мурашки бегают по коже.

Тяжёлый удар в борт гулко разошёлся по кораблю. Судно качнуло. Все, кто находились на мостике, переглянулись между собой, а потом как по команде бросились к окнам. Увидеть волну, ощутимо больше прежних, они не успели, она уже умчалась дальше, но оставленный ею след во льду можно было разглядеть отчётливо. Сплошное поле льда на этот раз разорвало на куски, громоздящиеся друг на друга. Появились полыньи с открытой водой.

– Чёрт! – Васнецов ухватился пятернёй за голову. – Народ сейчас полезет с вопросами. Что мне им говорить?

Тут он вспомнил про климатологов.

– Соедини меня с полярниками.

Дежурный попытался соединиться. Долго не отвечали, но потом трубку взяли.

– Что у вас, Григорий Степаныч? – спросил Васнецов тревожно.

– Это конец, Сергей. Следующую волну мы не переживём. Я уже вижу её, и она высотой с многоэтажку. Нас сбросит в воду или раздавит льдинами. Отворачивайте назад, это не просто шторм, это катастрофа.

– Держитесь, мы не отвернём, мы вас спасём. Наш ледокол выдержит любое испытание. Он и не такое рассчитан. Держитесь, Григорий Степаныч.

– Нет, Сергей, вы не видите того, что вижу я, уже поздно. Жаль, что я не смогу узнать причину этого явления, оно определённо уникальное. Прощайте, Сергей и послушайтесь моего совета.

– Григорий Степанович, без паники.

Из динамика раздались крики, грохот, статические хрипы, а потом связь пропала.

Васнецов вернул трубку дежурному. Вся команда смотрела на него, ожидая решения. Это был самый психологически трудный момент в его карьере. С одной стороны, он не знал, что случилось с полярниками, и не хотел иметь репутацию человека, отдавшего приказ отступить, фактически отдав учёных на погибель. С другой, он не хотел погубить корабль, если ситуация на самом деле окажется хуже, чем он думает. Для принятия верного решения у него было слишком мало фактов.

– Идём дальше, – отдал приказ Васнецов, надеясь получить дополнительные подсказки.

Капитан накинул пальто и спустился на уровень верхней палубы. Ему хотелось воочию разглядеть волны, о которых говорил учёный. Как назло, на выходе ему попался Джим Спанидис.

– Как там Хьюстон? – спросил он, надеясь на быстрый ответ.

– Не знаю, связи нет. С Америкой вообще нет никакой связи. Такое ощущение, что её больше нет.

– Не говорите ерунды, Джим. Америка там, где и была. Это всё повышенная ионизация воздуха, которая нарушает связь. Так мне сказал учёный, за которым мы направляемся. У него аппаратура регистрирует это.

– Капитан, мы же грамотные люди и знаем, что ионизация воздуха должна быть вызвана какой-то неординарной причиной, такой, как нарушение вращения жидкого металлического ядра планеты либо невероятной солнечной вспышкой, метко выбросившей в сторону земли пучок плазмы.

– Джим, я не по этой части, я капитан корабля и знаю как управлять им, чтобы не застрять во льду, и не промахнуться мимо пункта назначения.

– Мою страну накрыл ураган, и это совершенно очевидно. Неясно, откуда он взялся и почему обладает такой невероятной силой. Вы, кстати, наружу собрались?

– Да.

– Я с вами. Я слышал этот грохот и хочу посмотреть на лёд.

– Ничего интересного, это был торос, который мы взяли тараном, – Васнецову хотелось отвязаться от назойливого журналиста, потому что тот мог распространить слухи, увидев волны, несвойственные океану, покрытому панцирем льда.

– Мне интересно всё, поэтому я журналист научного издания, – не собирался отступать Спанидис.

– Ладно, только давайте договоримся по-мужски – вы не будете особо распространяться и строить теории среди гостей, – попросил Васнецов.

– Разумеется, я знаю, как рождаются и распространяются слухи. Буду нем, как рыба.

Капитан не особо рассчитывал на искренность слов журналиста, но всё же согласился взять его с собой.

Морозный воздух сразу же ударил в нос. Васнецов готов был поклясться, что он имел непривычный запах. То ли озон чувствовался в нём, то ли морская вода, пробившаяся наружу, добавила свои оттенки. Обширное поле льда выглядело иначе, чем несколько часов назад. Оно было неровным, подвижным, лишилось блеска, отчего казалось мрачным, затаившим угрозу.

Они вдвоём прошли к носу. Ледокол таранил куски льдин. Того лопающегося звука, с которым он проделывал эту операцию несколько часов назад больше не было. Лёд больше не был единым панцирем. Льдины налезали друг на друга.

– Такое бывало раньше? – глядя на непривычную картину, спросил Спанидис.

– Нет, не бывало, – признался капитан. – Сами понимаете, что волны гонит ветер, а когда вода накрыта льдом, то это сделать проблематично.

– Я это предполагал, хотя и не был уверен полностью.

– Я понятия не имею, что происходит.

– Вы связывались с полярниками, за которыми мы направляемся?

– Да.

– И что они сказали.

– Удивлены не меньше вашего. Волны у них ещё выше, чем здесь.

– Почему? Выходит, что источник их образования где-то рядом с ними? – глаза журналиста загорелись от предчувствия сенсации. – Землетрясение?