Павел Шаров - Схватка со временем

– Разрешите представить вам мою спасительницу.

Люди повернулись ко мне. Только один человек, уткнувшийся в тубус ультразвукового аппарата, остался неподвижен.

– Опять заснул, – сказал, по-видимому, старший из физиков, высокий, лохматый и бородатый блондин, обращаясь ко мне. – Днем вот так весь день работает, а ночью бродит в оранжерейных садах.

– Может быть, на Земле садоводом был, – ответила я.

– Ага, садоводом, – усмехнулся Костя, – там, кроме роботов, одни девушки работают.

– Как вас величать? – снова обратился ко мне старший.

– Алена.

Я протянула руку главному физику поселения.

– А меня Петр Антипович. Будем знакомы.

В это время Костя подошел вплотную к прилипшему к тубусу молодому человеку и гаркнул:

– Вста-а-ать!

Молодой брюнет вскочил и, вытаращив глаза, уставился на начальника.

– Знакомьтесь, Алена. Это Артем. Отличается трудолюбием. Особенно после окончания работы.

Артем кивнул мне и сделал попытку улыбнуться. Улыбка получилась кривая.

– Значит, это вы, – как будто ничего не произошло, снова обратился ко мне Петр Антипович, – нашего Константина из прохладного фонтана вытащили? Правильно сделали. А то горяч уж больно. Ну, располагайтесь, знакомьтесь, любопытствуйте.

– Спасибо, – ответила я и подошла к Косте. – Как себя чувствуешь?

– А вы не беспокойтесь, – заявил еще один шутник, – у него лоб любую нагрузку выдержит. Правда, после того, как его ледяной окатыш поцеловал в темечко, у него голова тыквой стала. Была круглая, а теперь тыквой.

Народ стал надуваться смехом. Один прыснул в кулак, другой издал смешок, а третий так вообще не удержался от хохота.

– Хватит, хватит издеваться над человеком, – вступился за Костю окончательно проснувшийся Артем. – Он, может быть, жизнью рисковал… Хорошо, что по лбу попало. А если бы в циферблат?

И снова хохот.

– Вам что, делать нечего? – строго взглянул на хохотунов старший.

Костя подвел меня к одному из приборов, на экране которого было видно, как медленно, очень медленно перемещается неровная поверхность, изрытая трещинами и буграми.

– Знаешь, что это?

– Пока нет.

– Это поверхность ядра Титана, покрытая толстым слоем льда. Так сказать, дно исследуемого нами океана. А между мантией, на которой мы устроились, и этим ядром – подводный океан. Значит, температура жидкости этого океана выше температуры мантии и ядра.

– И мы в этот океан будем нырять? – спросила я.

– Вот именно, нырять… через один из этих криовулканов, в тот момент, когда оттуда брызнет фонтан.

– А силенок у батискафа хватит, чтобы преодолеть этот поток?

– Хва-а-атит. То, что ты сейчас видишь, передает из глубины наш беспилотный зонд.

– И что, интересно, он передал?

– Много. Во-первых, давление там тысячи атмосфер, температура там минусовая.

– Почему же вода не замерзает?

– Очень большая насыщенность солями, очень высокое давление, смесь с этаном, метаном и так далее. Интересно, что температуры там не постоянные, быстро меняются. Вдруг нахлынет заморозок, и жидкость леденеет. Важно вовремя уйти из этой области. Иначе превратишься в вечную игрушку в прозрачной ледяшке.

– А как насчет выныривания?

– Здесь тоже особенность. Наблюдение за тремя криовулканами показало, что нет никакой периодичности в этой вулканической деятельности. Давление вблизи криовулканов зависит, по-видимому, от положения ядра. Один наш зонд успел выскочить в потоке жидкости через экваториальный криовулкан. Ближайшие к нам криовулканы, которые только что плевались, молчат, чего-то ждут.

– Да. Интересно.

– Теперь самое интересное. Вот съемка второго зонда. Мимо плывут будто бы льдины, а внутри у них мягкая субстанция, очень похожая на биоматериал. А?

Я вцепилась в стол, и в голове у меня завертелось: «Неужели живое существо?»

– А теперь посмотри, куда оно плывет.

– Куда?

– Против течения плывет!

– Неужели это правда?

– Правда, неправда. Понаблюдаем еще, тогда и прояснится.

– Я веду этот зонд. Ребята запускают еще несколько. Будем изучать весь океан. Как живет? Чем дышит? Кто кого жует?

– Костя, спасибо тебе. Можно я к тебе приходить буду, наблюдать… ну это… кто кого жует.

– Я не против. Согласую с Петром Антипычем, и все будет в порядке.

Когда я с Костей обратилась с этим вопросом к руководителю группы физиков Петру Антиповичу, тот, глядя на меня, сказал:

– Вы очень красивая женщина, и отказать вам – язык не поворачивается. Вот только одна проблема: насколько все это помешает основной работе.

У рыжего Кости уши стали красными. Я посмотрела на Петра Антиповича и как можно спокойней и серьезней сказала:

– Уважаемый Петр Антипович, уверяю вас, что мое сердце принадлежит человеку, который сейчас удаляется от Солнечной системы.

Сказано это было так убедительно, что Петр Антипович, человек крупный, двухметрового роста, стушевался и как-то виновато извинился.

Итак, вопрос был решен, и мы с Костей стали заниматься состоянием подледного океана, запуская туда через криовулканы то один, то другой зонды. Долгосрочные исследования показали, что в жидкой прослойке между мантией и ядром не все спокойно. Скорость подледного течения меняется, создавая в отдельных местах высокое давление, приводящее к выбросам воды на поверхность Титана. Температурный режим водной стихии также был непостоянный. Иногда слой льда, примыкающий к мантии, с огромной скоростью разрастался, захватывая в свои объятья все, что двигалось. Один из зондов попал в такой плен и находился в неподвижности до тех пор, пока так же неожиданно температура этого слоя океана не поднялась, и ледяные наросты на мантии превратились в быстротекущие потоки жидкости.

Наблюдая однажды спокойную обстановку в подледном океане, я обнаружила, как картина резко изменилась. Мимо зонда пролетела целая стая полупрозрачных, похожих на льдинки предметов. Я позвала Костю.

– Смотри! Смотри! Они опять плывут против течения.

Костя направил один зонд за полупрозрачными беглецами, а другой оставил на месте.

– Все ясно, – сказал он, – тот зонд, что остался на месте, попал в объятья быстрого обледенения. Давай проследим за вторым.

Второй, сохраняя скорость, проскочил мимо больших валунов, плавающих в океане, и устремился за теми, что удирали от обледенения вниз к ледяному покрытию ядра.

– Так я и предполагал, – разговаривал сам с собой Костя, – радиоактивность и приливное воздействие Сатурна.

Меня же всерьез заинтересовали полупрозрачные объекты, в большом количестве сгруппировавшиеся в подкорковом океане вблизи ядра. В лаборатории проводился целый цикл исследований океана: распределение температур, центры радиоактивности, подогревающие спутник, плотность проплывающих объектов, концентрация солей, понижающая температуру затвердевания жидкости, причины изменения давления в отдельных местах, приводящие к возникновению криовулканов