Павел Шаров - Схватка со временем

Глядя в иллюминатор, я наблюдал, как уходит, становится все меньше и меньше эта, теперь уже с футбольный мяч, планета, названная красной благодаря большому количеству окислов железа на ее поверхности. И опять я задумался: «Мог ли я поступить иначе? Отказаться в последний момент, в день вылета от участия в экспедиции? Нет. Я нарушил бы ритм работы огромного коллектива. Поиск и подготовка нового командира заняла бы много времени. Следующее положение планет Марса и Юпитера, соответствующее минимальному расстоянию между ними, будет только через два года. Программа межзвездного полета кардинально нарушится. Нет. Личные интересы в таких случаях должны уходить на второй план».

Но как тоскливо уходить без тебя, милая Аленушка. Как тяжело оставить тебя с таким же грузом тяжести в душе, какая гнетет меня.

Усилием воли я заставил себя мысленно вернуться туда, на Землю.

Я хочу увидеть любимую. И я ее увижу.

Вот проясняется ее силуэт. Она в помещении рядом с экраном, на котором совсем недавно в последних известиях показывали отлет космолета К-318 с орбитальной станции, показывали мое изображение. Теперь на экране мелькали другие картины, но Алена, как завороженная, стояла у экрана, будто в забытьи, и все еще видела мое улыбающееся лицо.

Я все ясней различал обстановку помещения, где находилась Алена, все четче становились детали ее одежды, выражение ее лица. Грустного лица со слезинкой на щеке. Вдруг глаза ее удивленно раскрылись, вся она подалась вперед, ко мне, стоящему рядом.

– Увидела! Здравствуй, моя Аленушка, – мысленно произнес я.

– Здравствуй, милый, – ответила она.

– Вот видишь, мы вместе. Мы всегда будем вместе.

– Да, да.

– Я буду рассказывать тебе о своем путешествии.

– Да. Ты мне покажешь свой корабль, и я буду посещать тебя, я смогу, я постараюсь.

Я протянул руку и нежно погладил ее по голове. И она ощутила это прикосновение.

– Алена, сейчас к тебе войдут. Прощай. Нет – до свиданья.

– До свиданья. Береги себя, милый мой. Я люблю, люблю тебя.

Дверь в помещение открылась, и видение растворилось. Я очнулся. В голове чувствовалась небольшая тяжесть.

Диктор приглашал в столовую, объяснял режим работы тренажерного зала, кабинетов просмотра объемных кинофильмов и других помещений космолета.

Мне повезло. Искусственно воссоздаваемая из астероидов планета Фаэтон, обращающаяся по круговой орбите вокруг Солнца, на этот раз была совсем рядом с траекторией полета космолета К-318. Оптический телескоп, предназначенный для пассажиров, был все время занят. Я зашел в сектор управления и попросил понаблюдать в штатный телескоп. Экипаж корабля, познакомившийся со мной, не то чтобы с почтением, а с каким-то благоговением относился ко мне. Еще бы! Перед ними был командир корабля, впервые в истории человечества улетающий в такие дали, что можно было с большой долей уверенности сказать: этот командир улетает навсегда.

Огромная бугристая масса, состоящая из многочисленных астероидов, каждый из которых диаметром от десятков до тысячи километров, заняла в просторах Солнечной системы место когда-то разрушенной планеты Фаэтон. Вновь собранная из осколков, эта планета уже достигла размеров Марса, и, разогретая внутри мощным реактором, спрессовывалась под действием сил гравитации. Вокруг нее обращалось множество небольших спутников. Между ними сновали грузовые космолеты, собирающие этот мусор для дальнейшего сопровождения на поверхность планеты. Движущей силой, перемещающей эти плавающие спутники, были встроенные в них ракеты, по нескольку штук на объект.

Управление всей этой работой проводилось из специального аппарата: он обращался вокруг рукотворной планеты. Аппарат состоял из двух вращавшихся в разные стороны цилиндров, в одном из которых располагался рабочий экипаж, а в другом – агрокомплекс, обеспечивающий автономное существование обслуживающего персонала. По центру цилиндров зияло крупное отверстие – космодром для ремонта и обслуживания грузовых космолетов.

Командир космолета включил направленный луч радиосвязи.

– Привет строителям планеты, – произнес он. – Как жизнь, Николай Петрович?

Через две минуты на экране появилось улыбающееся лицо бородатого человека.

– Жизнь прекрасна и удивительна. Что привезли?

– Все, что просили. Лекарства, свежие семена, кое-какую аппаратуру регенерации. Высылаю дисколетом.

– А вода?

– Толкач с Марса прибудет через месяц. Тащит шарик в тысячу тонн. Пока хватит. Принято решение один из водяных астероидов, плывущих к Венере с внешнего кольца Сатурна, закрутить вокруг Фаэтона. Будете приступать к формированию атмосферы.

Расстояние между космолетом и управляющим аппаратом составляло двадцать миллионов километров. Поэтому разговор шел с паузами в полторы-две минуты.

– Говорят, среди вас летит командир корабля «Старт-4» Громов?

– Да, летит. Вот он, можете посмотреть.

– Очень приятно познакомиться. Меня зовут Николай Петрович. Я всю жизнь мечтал о таком путешествии. Да вот теперь устарел. Очень рад за вас.

– Спасибо, Николай Петрович, – ответил я. – Я думаю, вам есть чем гордиться. Создать первую рукотворную планету – это не шутка. Если мне лет через восемьдесят придется вернуться в Солнечную систему, я обязательно прогуляюсь по цветущим садам созданной вами планеты.

– Спасибо. Пройтись пройдетесь, а вот насчет цветущих садов – это, пожалуй, возможность для внуков и правнуков.

– Пусть так, Николай Петрович. Все мы работаем ради детей и внуков. Успехов вам.

– А вам успешного возвращения. Всего хорошего.

Экран погас. Я поблагодарил командира и вернулся в салон для пассажиров.

Огромный, красного цвета шар Юпитера с многочисленными полосами по экватору медленно приближался. Командир включил дальний обзор, и на экране появилось около десятка спутников Юпитера. Конечным пунктом путешественников был самый крупный из них – Ганимед: он обращался по орбите вокруг Юпитера на расстоянии в один миллион километров.

– Внимание, – прозвучал голос командира, – начинаем торможение. Время до посадки десять часов.

Ганимед, в диаметре на тридцать процентов меньше Марса, изрытый глубокими бороздами и кратерами, покрытый толстым слоем льда, оказался в свое время очень удобным для строительства поселений. Накрыв самый большой кратер и расходящиеся лучами глубокие борозды твердым материалом, первопроходцы получили город под крышей, разместив там атомные реакторы и станции синтеза водорода в гелий. На этой энергетической основе возникло производство межзвездных кораблей. Их выход в космическое пространство оказался несложной задачей: спутник обладал небольшой гравитацией. Что же касается жизнеобеспечения, то неограниченное количество воды, из которой методом электролиза можно получить водород и кислород, явилось решающим фактором выбора космической базы для выхода кораблей из Солнечной системы.