Андрей Аникин - Похищение

Председатель оппозиционной либерально-реальной партии Моло Риклес был похищен во время футбольного матча. Фантландия играла с Эквигомией на Южный Кубок. Судья не засчитал забитый фантландцами гол, который решал исход игры в их пользу, и стадион взревел. Послышались выстрелы. При входе каждого зрителя прощупывали и просвечивали, но все равно оружие как-то попадало на трибуны.

Телохранители Риклеса в исступлении влезли на парапет ложи и орали, надрывая глотки. В этот момент четверо с зелеными повязками спортивной полиции на рукавах вошли в ложу. Двое схватили Риклеса за руки, третий сунул ему в лицо тряпку со сладковатым дурманом. Четвертый наблюдал за телохранителями. Они вытащили его под видом потерявшего сознание болельщика. Постовой полицейский помог им погрузить Риклеса в машину с номерным знаком столичного управления.

Открыв глаза, Риклес увидел стену, точнее, обои с рисунком, изображавшим непристойную сцену. Он повел глазами и увидел стократное повторение этой сцены. Выждав еще полминуты с закрытыми глазами, он перевернулся на левый бок и увидел, что лежит на кровати в небольшой комнате без окон. Свет исходил от настольной лампы, стоявшей около кровати. В комнате был еще письменный стол, два кресла у низкого столика, несколько стульев и шкаф. Он был одет в незнакомую пижаму, его костюма нигде не было видно.

Риклес спустил босые ноги с кровати, вставил их в ночные туфли и с трудом доковылял до двери. Она оказалась заперта. Риклес постучал. Дверь почти мгновенно открылась, как будто человек за ней ждал сигнала.

Раздвинув портьеру, вошел молодой человек в спортивной рубашке и притворил за собой дверь.

— Кто вы такой? — строго спросил Риклес, но строгости не получалось: мешали пижама и шлепанцы.

Вместо ответа парень снова открыл дверь и протянул руку за портьеру. Кто-то вложил ему в руку пачку газет, которую он подал Риклесу. Потом, по-прежнему молча, подошел к шкафу и раздвинул створки. Риклес увидел, что это вход в ванную.

— Завтрак будет через полчаса. Омлет и кофе вас устроят? — вежливо спросил он. Риклес не ответил и поковылял обратно к кровати. Чувствовал он себя как после попойки: голова кружилась, подташнивало.

Риклес развернул лежавшую сверху газету. Это оказался «Вестник дня», не слишком солидный листок, поддерживавший правящую национально-моральную партию. С первой страницы глядело его лицо, моложавое, улыбающееся. «Дерзкий акт терроризма. „Братья Антихриста“ взяли на себя ответственность за похищение лидера оппозиции». Газетная статья поведала, что ему 47 лет, что он женат и имеет двух сыновей 23 и 16 лет; даже, что он перенес в прошлом году операцию на прямой кишке по поводу полипоза. «Тина Риклес опасается за жизнь своего мужа. Семья намерена обратиться к королю», прочел он дальше.

Риклес содрогнулся. «Братья Антихриста» были полурелигиозной, полуполитической сектой, которая вербовала своих сторонников в отсталых западных районах. Месяц назад они похитили генерального казначея Фантландии Ислиса. Через пять дней его изуродованное тело было найдено в тщательно охраняемом саду королевского дворца.

Часы показывали восемь сорок, газеты были утренние. Значит, прошло около десяти часов со времени похищения на стадионе.

Завтрак немного улучшил его настроение. Они не допустят второго политического убийства, подумал он о правительстве. Они обменяют его на «братьев», которые отбывают длительные сроки. Тина пойдет к королеве, они когда-то были близки… Но тут же он вспомнил, что за Ислиса «Братья Антихриста» запросили так много, что правительство не смогло пойти на сделку. Потом подумал, что Тина всего две недели назад узнала о его связи с этой чертовкой с телевидения.

Утром следующего дня тот же парень принес ему газеты. Они сообщали: «Братья Антихриста» требуют за его жизнь храм святого Патрона. Он должен быть взорван не позднее следующего вторника. Сегодня была пятница. В глазах у него потемнело: он представил себе огромный, без малого тысячелетний храм, национальную святыню и приманку туристов… Теперь он пожалел, что не последовал совету старого друга — на всякий случай иметь яд в контейнере, вращенном в ноготь большого пальца.

Часа через два вошли двое в масках, мужчина и женщина. У мужчины была седеющая борода, Риклесу показалось, что он где-то видел этого человека. Но это впечатление быстро исчезло. Женщина, неприметная, узкая, в черном, сказала, протягивая ему микрофон:

— Вы можете обратиться к кому вам угодно. Мы гарантируем доставку.

Риклес спросил:

— Что будет со мной, если правительство не согласится?

Вместо ответа мужчина достал из кармана коробку микромагнитофона, нажал кнопку. Комната наполнилась душераздирающим воплем, потом послышались рыдания и бессвязные мольбы.

— Этот голос должен быть вам знаком, — сказал мужчина.

Риклес упал бы, если бы не ухватился за спинку кровати: он узнал голос генерального казначея Ислиса. Ему дали в стакане что-то выпить, стало легче. Он попросил пятнадцать минут на размышление. Оба страшных гостя вышли.

…Он записал на пленку три послания. Краткое обращение к королю. Письмо премьер-министру с просьбой немедленно начать переговоры с террористами и добиваться компромисса. Письмо Тине и детям.

Надо было бороться за жизнь. Возвращая микрофон, он потребовал встречи с руководителями организации. Мужчина спокойно сказал, что такая встреча состоится в воскресенье.

Настала суббота. Газеты подтвердили, что все его письма дошли до адресатов. Король лично звонил его жене и обещал сделать все для спасения Риклеса. Состоялось экстренное заседание правительства. Состоялось заседание правления его партии. Министр внутренних дел отказался как подтвердить, так и опровергнуть сообщение одной из газет, что полиция напала на след преступников. В парламенте депутат левой рабочей партии потребовал немедленной отставки правительства. Национал-моралисты устроили ему обструкцию, во время его речи кто-то взорвал петарду со зловонным газом. Дебаты перенесены на понедельник. Риклесу оставалось только злиться, бояться и ждать.

В воскресенье он встал рано, сделал гимнастику, тщательно побрился и заставил себя съесть завтрак. Он должен быть в хорошей форме. Они пришли часов в одиннадцать — знакомые ему мужчина и женщина в масках. Но его никуда не повели, а пригласили сесть. Он опустился в кресло и закурил, деловито и медлительно, пытаясь скрыть дрожь в руках.