Коллектив авторов - Москва инноваций – 2050

Мы идём всё быстрее, почти бежим. Ну, насколько я могу «почти бежать».

Девица отъехала на сколько-то метров, глядит нам вслед.

– Дорогой, – тётя Соня озабочена. – Дорогой, это не опасно?

Куб прямо перед нами показывает реконструкцию подворья патриарха Гермогена. Кресты на куполах.

– Жалко… Я мороженого хотела… – Ёлочка пытается задержаться у дрона с эскимо и пломбирами, но я немилосердно тащу их дальше. Вот послали ж небеса эту напасть в лице многоцветной девицы!

И да, жалко, очень. Пропавшего дня, разговоров, воспоминаний… Я опять буду один. Надолго. Очень. А всё из-за этой девчонки!..

Оборачиваюсь. Ну, конечно, тащится за нами, заподозрила что-то. Ни голокубы её не интересуют, ни мороженое, ни даже молодой человек на уницикле, тщетно пытающийся привлечь её внимание.

Сквозь тёплый августовский день словно тянет струйкой ледяного холода. Я смотрю на игрушечные особнячки вокруг зелени сквера, желтоватый цвет фасадов вкупе с белизной фронтонов и колонн.

Москва прекрасна, она всё вмещает в себя. Но некоторым тут, увы, приходится тесниться.

– Какая храбрая девочка, – поджимает губы тётя Нонна. – Дорогой, нельзя ли…

Они не знают в деталях, но чувствуют – что-то не так.

– Нам что, уже сворачивать? – огорчается тётя Соня. – Эх… Совсем не погуляли в этот раз…

– Мороженого не досталось, – угрюмо соглашается Ёлочка.

Я, как могу, тащу их за собой, в проход между домами, между коваными железными оградками и сверкающими начищенной медью крышами над входами в подвальчики, мимо вывесок, набранных старой орфографией (аутентичность так аутентичность!), мимо всех этих милых, родных примет моих Патриарших, откуда теперь приходится бежать со всех ног.

Кажется, улица опустела. Над прудом по-прежнему поднимается туман; мы одни – мы четверо и девушка на скутере. Кажется, отстала – фух, пронесло, всё-таки оказалась не дурой, поняла, что кое-куда лучше не соваться.

Тётя Соня начинает вдруг рассказывать, как они после войны возвращались в коммуналку, «а все окна побиты, а вся мебель вынесена»; тётя Нонна в ответ вспоминает, как пробирались из Новороссийска домой в Таганрог сквозь кольцо Красных войск после эвакуации Добровольческой армии в Крым осенью 1919-го, и я уже почти начинаю верить, что всё образуется, как эта проклятая девица влетает в проход за нами следом.

Проклятье!.. Ну почему, почему мне не дают поговорить с родными?!

Я не должен злиться. В моем возрасте это вредно, несмотря на все успехи здешней медицины. Несмотря на то, что в году две тысячи пятидесятом молодёжь рассекает на всяких причудливых девайсах, а я, помнящий додревние «Победы» и «Москвичи» на дорогах, помнящий дровяные сараи в городских дворах и телевизоры «КВН», где экран с ладошку – я прихожу на Патриаршие вспомнить. Поговорить с теми, кто дорог. Среди сверкания голограмм, среди новых фасадов – которые «как настоящие», вот только кое-кому дышится меж них тяжело – увидеть тех, кого я только и могу увидать здесь.

Девчонка почти налетает на меня. Скутер резво тормозит, возмущенно верещит сигнал тревоги.

– П-простите… – лепечет вроде как растерянно. – Но я почувствовала… Я увидела…

– Что же вы могли увидеть? Старого человека в обществе трёх пожилых, но элегантных дам?

– Они… они… – слова застревают у неё в горле.

– Сказки, – говорю я, глядя ей прямо в глаза. – Сверхъестественного не бывает. Это вам скажет любой учёный, а я, как-никак, молекулярный биолог. Нет ни упырей, ни зомби, ни вампиров, ни ходячих мертвяков. Ничего этого нет. Зрение нас частенько обманывает, Настенька.

Она вздрагивает.

– О-откуда вы знаете…

– У вас наклейка сбоку скутера, – говорю я небрежно. – И, что бы вам ни показалось, что бы вы ни почувствовали – это именно что «показалось».

– А почему вы думаете, что мне именно «показалось»?

– Потому что я автор. Мы несколько не от мира сего. Когда людям что-то кажется, мы, как правило, замечаем. Ведь может выйти отличный сюжет для визуалки.

– Автор? А что вы визуалите?

– О, дорогая Настя, я ничего не визуалю, я пишу тексты. Такие, знаете ли, старинные, буквами…

– Ну и не нужно надо мной смеяться, – надувает она губки.

– Помилуйте! И совершенно не смеюсь. Однако мне пора. Честь имею, дорогая Настя, да сопутствует вам удача!.. – мы очень мило прощаемся.

Она разворачивает скутер.

– А всё-таки зря не визуалите!.. Просто текст – это уже совсем старомодно!

Поворачивает ручку, скутер срывается с места.

Уф… Уболтал-таки.

Мои дорогие дамы ждут. Кажется, нам таки удастся отведать мороженого. То место, где я бы смог их безопасно отпустить, совсем близко. Девчонка по имени Настя, увы, отняла у нас слишком много времени. Точнее, сил у меня, которые и есть время.

– Молодчина ты у нас, дорогой, – тётя Соня обнимает меня. – «Настя», значит? На наклейке?

– Она и в самом деле Настя, – тихо говорит Ёлочка.

– Да, только на нашлёпке той нарисовано было «Love» с сердечком, а вовсе не имя «Настя», – задорно замечает тётя Нонна. – Интересно, как скоро она догадается?

– Когда догадается, мы уже далеко будем, – машет рукой тётя Соня. – Не догонит. Ну, дорогой, может, успеешь сбегать за мороженым?..

На дворе август две тысячи пятидесятого года. Мне восемьдесят семь лет. Мои дорогие тётушки – вернее, родные сёстры моей бабушки, родившиеся на рубеже XIX и XX веков, – едят мороженое и нахваливают.

Ещё совсем немного времени у нас есть. Пусть порадуются. Следующий раз мы встретимся с ними не скоро, но я постараюсь дотянуть.

Не спрашивайте меня, как я это делаю. Считайте, что мне всё это приснилось тёплым августовским днём на лавочке подле Патриарших прудов.

Наверняка другой на моем месте даже не остановился бы, просто прошел мимо.

Книги в наше время не редкость. Даже наоборот – когда пожилые люди говорят, что каких-то тридцать лет назад книге прочили отмирание – ее могильщиками должны были стать театр, кино, интернет, голографические постановки, дополнительная реальность… – для нашего современника это звучит странно. Книгу невозможно заменить ничем. Без книги человеческий мозг не развивается, не учится самостоятельно создавать образы, а без этого невозможно вообще никакое творчество.

Конечно, книга изменилась – она, насколько это возможно, сохранила традиционную форму – сшитые страницы в обложке, но теперь это электронное устройство со множеством встроенных функций – иллюстрации, включая 4D, гиперссылки к сетевым базам данных, заметки, голосовое сопровождение… На вид вроде бы та же книга, а на деле – тонкая электроника и очень широкий функционал.

И да, книга совсем не редкость в наше время. Люди с книгами попадаются на каждом шагу; мозгу человека знания нужны как воздух, еще нужнее – умение их применять. Знания можно подгрузить в мозг с помощью методов биопрограммирования, но они так и будут лежать бесполезным балластом, если ты не научишься их применять. А научиться можно только читая.