Alex Bass - Железная Ева. Ночь гнева

Сама Гисталина тоже полгода назад обращалась к врачам, только вот по несколько иному поводу: долгожданная операция на позвоночник, проведенная под присмотром лучших врачей государства, позволила ей вернуть себе статус физически полноценного человека. Теперь она могла, больше не отвлекаясь на боль, целиком и полностью сосредоточиться на управлении организмом ТУР, который отныне выполнял распоряжения господучи почти так же покорно, как и ее собственное тело. В условиях, когда жизнь и без того била норадреналиновым ключом на восемьдесят восемь по голове, потребность в алкоголе и табаке, характерная для Снегиревой на протяжении стольких лет, быстро сошла на нет сама по себе, так что необходимости в какой-либо «грибизации» стоявшей во главе ТУР дамы не было.

В день визита господучи и главы Соцсовета Украины, или СС (У), вход рядовым гражданам в музей был воспрещен. Через двадцать пять минут ожидания терпение Алины Леонидовны было наконец вознаграждено, и из двери черного джипа «Гранд-Чероки» четвертого поколения показался в сопровождении охраны усатый мужчина в черном же берете.

Неторная горная тропа Антипа Витальевича, приведшая его на самый верх иерархии государственной власти, была терниста и полна опасностей. Проходя через тюрьмы, пересекая вплавь реки крови, продираясь через колючие тернии мелких пакостей и натыкаясь во тьме безлюдной пустыни жизни на оазисы больших денег, в конце стабильно оказывавшиеся всего лишь миражами, Антип терпеливо ждал свой шанс, и когда этот шанс в итоге всё же был ему предоставлен судьбой и «Спасителем», тридцатипятилетний нацбол, кем считал себя по своим политическим убеждениям бывший Таращенко, а ныне Гисталин, естественно, не простил бы себе, если бы упустил его.

Антип Витальевич и Алина Леонидовна деловито поприветствовали друг друга малым «зиг-ротом», муж взял жену под руку, и процессия в составе Гисталиных и сопровождавшей их охраны проследовала через большие окованные железом двери в музей современного искусства.

Музей имени Йозефа Геббельса отличала нередкая смена экспозиции, часто полная. В этот раз весь второй этаж занимала выставка современного художника-постконцептуалиста Василия Феодосьевича Бунтарченко, земляка Гисталина.

И вот, держась за руки, высокопоставленная чета не спеша проходила зал за залом, в то время как счастливый художник суетливо сыпал подробными комментариями почти что по поводу каждой из представленных здесь его многочисленных работ. В первом зале вниманию Гисталиных предстал полиптих «Пропахший без трезвости», состоявший из пяти картин, на которых были изображены пять разных по размеру и консистенции луж рвоты.

Комментарий художника:

– Данный цикл призван в первую голову отразить перипетии исторического этапа борьбы в массовом сознании между отжившей свое концепцией мифической пользы алкоголя для творчества и новыми тенденциями здорового и трезвого восприятия мира и своего места в нем. Когда видишь по утрам лужи накануне наблеванного алкашами, то понимаешь, что всё-таки прав ты, а не они. Еда – одно из главных удовольствий в нашем материальном мире, причем удовольствие продуктивное. Не стоит так глупо с ней обращаться; напротив, в отношении человека и человеческого следует быть прагматиком и реалистом.

Второй зал главным образом был посвящен инсталляции «Чёрный экран», полностью занявшей одну из стен. Большая плазменная панель, подключенная к элитному «яблочному» ноутбуку, транслировала статичную картинку первозданного мрака.

Комментарий художника:

– Ви́дение творца – не пассивное созерцание, а активное и созидательное преобразование мира силами своего духа даже там, где заурядный филистер ровным счетом ничего не увидит и не поймет. Неспособность недалёких людей осознать разделение книг на «глубокие» и «поверхностные» связана с тем, что для большинства людей практически все книги слишком «глубоки». К тому же, чем более развит человек, тем «глубже» может погрузиться.

В третьем зале главных экспонатов было два. Произведение постконцептуального искусства «Уволенный таджик» на самом деле представляло собой, как это ни было странно, живого гастарбайтера. Алина Леонидовна даже рот от удивления раскрыла, тем самым дав понять художнику, что требуемый эстетический эффект был достигнут.

Комментарий художника:

– Тут, как вы можете видеть, мною выставлен достаточно смелый креатив: в качестве «живой картины» использован гражданин, как принято сейчас говорить, независимого Точикистона Султонбек, уволенный с работы по расовым мотивам в соответствии с директивой тоталосоцистского правительства от четвертого декабря прошлого года. Несчастный нашел убежище в этом музее. Надеюсь, вы простите художнику небольшое вольнодумство, если я скажу, что не одобряю деятельность «чурбонов»? Мелочное самоутверждение – удел ничтожеств, а я занимаюсь ловлей исключительно крупной рыбы. Разве можно себе представить, чтобы Булгаков или да Винчи пошли и до кого-нибудь до*бались?.. Теперь Султонбек подрабатывает на полставки у нас, в отдельные дни его заменяет Монадбой. Изначально я планировал выставить менее шокирующий арт-объект, но в конце концов решился на небольшой рискованный эксперимент.

Второе произведение, выставленное в этом зале, называлось «Римминг Иуды», и название полностью соответствовало тому, что было изображено Бунтарченко на холсте. В яркой, предельно натуралистической (если здесь годится это слово) манере художник изобразил момент эякуляции, причем время от времени водяные брызги, изображавшие священное семя, неожиданно фонтанировали прямо на зрителя из шланга, скрытого в стене за полотном.

Комментарий художника:

– Только ненависть и любовь могут бесконечно вдохновлять на творчество. А любые рамки – это всегда ограничения. Я не хочу, чтобы про меня можно было сказать: «это – нацист», «это – тоталосоцист» или «это – постструктуралист». Я хочу быть более глобальным, хочу занимать пять страниц «Википедии» одним лишь перечнем главных моих идей.

Просмотрев все представленные работы, господучи вспомнила откровенно не понравившегося ей «Иуду» и с иронией поинтересовалась у мастера:

– Полагаю, вы считаете себя гением?

– Если гений – это человек, способный долго и плодотворно работать, создавая шедевр за шедевром, тогда да – считаю.

…Сидя с мужем в «Тур’S бургерS» после посещения музея, Алина Леонидовна в сотый раз пыталась завести разговор на волновавшую ее тему, советуя Антипу Витальевичу стать «чурбоном», то есть современным рыцарем, и испытать новые ощущения, пробировав «агрессиолин» и обретя вдохновение в уличной войне.