Фриц Лейбер - Большое время [= Необъятное время]

Меня зовут Грета Форзейн. Мне двадцать девять, а как я выгляжу можете спросить наших девушек. Родилась в Чикаго, хотя предки мои – из Скандинавии; но сейчас я в основном работаю вне пространства и времени не в раю или в аду, если такие места вообще существуют, но и не в космосе или Вселенной, как их обычно представляют.

Я не столь очаровательна, как моя тезка, та бессмертная кинозвезда, но некоторый грубоватый шарм у меня имеется. Он мне нужен, потому что моя работа заключается в том, что я выхаживаю и вправляю на место мозги покалеченным солдатам самой большой в истории войны. Это – Война Перемен, война путешественников во времени. Между собой эту войну мы называем просто Большое Время. Нашим Солдатам приходится возвращаться в прошлое, или даже проникать в будущее, и изменять их – и все это ради того, чтобы наша сторона смогла одержать окончательную победу где-нибудь через миллиард лет. Можете мне поверить, это достаточно длинная череда убийств.

Вы и не подозреваете о Войне Перемен, но она все время сказывается на вашей жизни и, быть может, вы воспринимаете ее отзвуки, даже не осознавая этого.

Вас никогда не тревожило, что ваша память не совсем одинаково воспроизводит картинки прошлого – сегодня вы вспоминаете одно, а завтра другое? У вас не возникало ощущения, что вы и сами меняетесь под воздействием сил, находящихся вне вашего понимания или контроля? Или что внезапная угроза смерти возникает непонятно откуда? Вас никогда не пугали призраки, – нет, не из книжек с ужасами, – а миллионы существ, которые некогда были столь реальны и столь могущественны, что их трудно представить себе мирно покоящимися в небытии? Вы никогда не задумывались об этих существах – можете назвать их дьяволами или демонами – о духах, способных бродить по пространству и времени, сквозь раскаленные сердцевины звезд и в ледяной стуже межгалактического пространства? Не приходило ли вам в голову, что, быть может, вся Вселенная – это безумный спутанный сон?

И если что-то такое вы ощущали – значит, кое-что представляете о Войне Перемен.

Как меня завербовали на эту войну, как она ведется, кто с кем воюет и почему вы об этом не подозреваете, и что я обо всем этом думаю на самом деле – это вы узнаете в свое время.

То место, находящееся вне космоса, где мы с моими приятелями пестуем своих питомцев, я предпочитаю называть просто – Станция. Моя работа в основном состоит в том, чтобы развлекать и возвращать человеческий облик солдатам, только что вернувшимся из рейдов во время. Так моя должность и именуется – Развлекатель. Есть у меня и некоторые слабости, как вы сами убедитесь.

Мои приятели – две девушки и трое парней из самых разных мест и времен. Мы составляем неплохую команду во главе с Сидом и, хоть у нас бывают кой-какие семейные проблемы, наша Станция Восстановления на хорошем счету. Большая часть этих проблем как раз и возникает, когда вновь прибывшие Солдаты, только что прошедшие сквозь ад, желают самоутвердиться.

На самом деле, именно с прибытия трех новеньких все это и началось, то, о чем я собираюсь рассказать – и это многое мне открыло в себе самой и во всем остальном.

Когда все это началось, я была в Большом Времени уже тысячу снов (а как еще здесь измерять время?) – и две тысячи ночных кошмаров, и ровно половина из них приходилась на мою работу на Станции. Это выводит из себя – ставшие обыденными кошмары всякий раз, когда ты кладешь на подушку свою бедную усталую голову. Но приходится смиряться, потому что пребывание в Большом Времени того стоит.

По размерам и духу, который там царит, Станция – нечто среднее между большим ночным клубом, где Развлекателям приходится и ночевать, – и маленьким ангаром для дирижаблей, приспособленном для вечеринки. Хотя как раз дирижаблей у нас пока что нет. Когда вы покидаете Станцию, то можете насладиться холодным утренним светом и увидеть все что угодно – от древних динозавров до вполне современных космонавтов; они на удивление похожи друг на друга, разве что размеры разные. Но выходить приходится не часто, если вы достаточно разумны и если работаете Развлекателем, как я, например.

За все время работы я отлучалась со Станции всего шесть раз, да и то только по приказу доктора. Эти шесть недолгих каникул можно так называть только с известной натяжкой, – вроде как водитель автобуса отправляется в отпуск на собственной машине; потому что все время думаешь, как там сейчас обстоят дела, на Станции. Последний раз я провела отпуск в Риме эпохи Возрождения, где умудрилась влюбиться в Чезаре Борджиа; но с этим я справилась. Каникулы на самом деле нужны нашим ребятам, потому что Пауки готовят их к серьезным операциям в Войне Перемен, и можете себе представить, насколько это им необходим этот отдых.

– Видишь этих Солдат, изменяющих прошлое? Твое место среди них. Не выскакивай слишком далеко из цепи, но и не болтайся позади. А пока расслабься и насладись отдыхом.

Ха! Восстановить силы нашим солдатам, когда они попадают в Место, помогают ярко размалеванные лошадки, особенно соблазнительные, когда есть с чем сравнивать. Развлечение – это наше занятие, и мы даем им возможность встряхнуться, а потом возвращаем на поле боя, обалдевших от счастья, хотя изредка у нас происходит что-нибудь, омрачающее вечеринку.

В некотором смысле я мертва, но пусть это вас не беспокоит, – во всех других смыслах я очень даже жива. Если бы мы с вами встретились в космосе, вам скорее захотелось бы потрепаться со мной или подцепить меня, чем сдать меня полицейскому или, скажем, вызвать святого отца, чтобы он побрызгал на меня своей водичкой – если вы, конечно, не какой-нибудь из этих твердолобых реформистов. Но вряд ли вам удастся встретить меня в космосе, потому что (не считая Бэзин-стрит и Пратера) я предпочитаю проводить отпуск (Ха!) в Италии XV столетия да еще в Риме эпохи Августа – пока его не разрушили. Ну а кроме того, я уже говорила, что стараюсь не отлучаться надолго со Станции. Это и в самом деле самая чудесная Станция во всем Меняющемся Мире. (Ужас! Я даже ДУМАЮ о ней с заглавной буквы!) Как бы то там ни было, когда все это началось, я лениво валялась на кушетке возле рояля и размышляла о том, что уже поздно делать маникюр и кто бы ни появился, вряд ли он станет обращать внимание на то, что ногти у меня не в порядке.

Обстановка была нервозной, как и всякий раз, когда прибывают новенькие, а серый бархат Пустоты вокруг нас был пронизан тревожными огоньками, подобными тем, что мелькают в глазах, когда их плотно зажмуриваешь в темноте.