Брайан Герберт - Дюна: Дом Атрейдесов

В том крыле императорского дворца, где располагались покои наложниц, слышался звук работающих массажных машин, которые хлопали и месили голую кожу, наносили массажное масло на самые красивые места безупречных тел императорских женщин. Сложные терапевтические машины устраняли целлюлит, повышали мышечный тонус, подтягивали животы и подбородки и делали микроинъекции для сохранения мягкости кожи. Каждая деталь должна была отвечать вкусу старого Эльруда, хотя в последнее время он, кажется, перестал интересоваться такими мелочами. Даже самая старшая из женщин, семидесятилетняя Грера Кари выглядела на тридцать пять, хотя отчасти это объяснялось постоянным употреблением пряности.

Рассвет проник в спальню, окрасив воздух в янтарный цвет множества стекол прихотливо украшенных окон. Закончив массаж, машина завернула Кари в теплое полотенце из волокон картана и наложила на лицо маску из материи, пропитанной смесью эвкалиптового и можжевелового масел. Кровать наложницы превратилась в удобное функциональное кресло, идеально пригнанное к телу Греры.

С потолка спустилась установка для маникюра, и Грера шептала свои мантры ежедневной медитации, пока машина обрабатывала ногти на пальцах рук и ног — стригла, полировала и покрывала спиртовым зеленым лаком. Машина скользнула обратно в помещение, расположенное этажом выше. Женщина встала и сбросила полотенце. Электрическое поле прошлось по телу, удалив немногочисленные, едва заметные, но нежелательные волоски.

Отлично. Отлично даже для императора.

Из всего нынешнего набора наложниц только Грера была достаточно стара, чтобы помнить Шандо, эту игрушку, которая оставила императорскую службу, чтобы стать женой героя войн и начать жить «нормальной жизнью». Эльруд обращал весьма мало внимания на Шандо, пока она была при нем, среди его многочисленных женщин, но как только она ушла, он ополчился на остальных, постоянно со стенаниями вспоминая об утрате. Все его последующие наложницы были в той или иной степени похожи на Шандо.

Глядя на других наложниц, занимавшихся сейчас такими же процедурами, Грера подумала о том, как все изменилось в императорском гареме. Меньше года назад эти женщины редко собирались здесь все вместе, так как император практически всегда был с одной из них. Он настолько часто делал то, что называл исполнением «императорских обязанностей», что получил прозвище Форникарио; на одном из языков Древней Земли так называли мужчин, отличавшихся сексуальной силой и неутомимостью. Это прозвище женщины использовали, только общаясь между собой, оно вызывало у них неподдельное веселье.

— Видел кто-нибудь Форникарио? — спросила высокая девушка, самая высокая из двух самых молодых наложниц, с другого конца комнаты.

Грера улыбнулась ей, и женщины захихикали, как школьницы.

— Боюсь, что наш императорский дуб превратился в плакучую иву.

Старик теперь редко навещал покои наложниц. Эльруд проводил в постели столько же времени, что и раньше, но совсем по иным причинам. Здоровье его быстро ухудшалось, и вместе с ним уходило либидо. Кажется, следующим на очереди был разум.

Внезапно болтовня в комнате прекратилась, тишина сменилась тревогой и суетой, как бывало всякий раз, когда кто-нибудь входил в это крыло. Не предупредив женщин, в их покои вошли кронпринц Шаддам и его вечная тень Хазимир Фенринг, которого женщины за его острую мордочку и точеный подбородок прозвали Хорьком. Женщины торопливо прикрыли наготу и встали, выказывая уважение принцу крови.

— Что же здесь происходит смешного, ххммма? — спросил Фенринг. — Я слышал, как вы хихикали.

— Девочки смеялись маленькой шутке, — ответила Грера, настороженно ожидая подвоха. Как старшая наложница, она часто отвечала от имени всех.

Ходили слухи, что этот недомерок заколол двух своих любовниц, и, глядя на него, Грера верила слухам. От такого скользкого типа можно ожидать чего угодно. Сказывался многолетний опыт, Грера по одному виду мужчины могла определить, можно ли ожидать от него неоправданной жестокости. Как говорили, половые органы Фенринга были неправильно сформированы, он был бесплоден, но эрекция у него сохранилась. Она сама никогда не спала с ним, и у нее не было ни малейшего желания делать это.

Фенринг осмотрел Греру своими огромными, бездушными глазами, потом прошел мимо нее к двум новым блондинкам. Кронпринц задержался возле выхода в солярий. Худой рыжеволосый принц был одет в форму сардаукара, украшенную черно-серебристым галуном. Грера знала, что наследник престола обожает играть в солдатики.

— Пожалуйста, поделитесь с нами этой шуткой, — настоятельно попросил Фенринг. При этом он пристально смотрел в глаза маленькой блондинке, которая едва перешагнула восемнадцать лет. Девушка была ненамного ниже Фенринга. Ее глаза были похожи на глаза Шандо.

— Это был совершенно частный разговор. — Грера выступила вперед, чтобы защитить маленькую блондинку. — Чисто личное дело.

— Она может сказать это сама? — огрызнулся Фенринг, одарив Греру ненавидящим взглядом. На Хазимире был черный, украшенный золотом китель, руки были унизаны многочисленными перстнями. — Если это создание выбрали для услаждения падишаха императора, то она знает, как пересказать простенькую шутку.

— Все было, как сказала Грера, — заупрямилась маленькая блондинка. — Это чисто женское, не стоит даже повторять.

Фенринг взялся за край полотенца, которым были прикрыты сладкие изгибы тела девушки, и потянул полотенце на себя. На лице юной наложницы отразились страх и удивление. Фенринг дернул полотенце, при этом обнажилась одна грудь блондинки.

Грера вспылила:

— Прекрати эти глупости, Фенринг. Мы — императорские наложницы, и только один император имеет право прикасаться к нам.

— Счастливые… — Фенринг посмотрел на Шаддама, стоявшего в противоположном конце комнаты.

Кронпринц неохотно кивнул:

— Она права, Хазимир. Если хочешь, я могу поделиться с тобой одной из моих наложниц.

— Но я не трогал ее, друг мой, я только немного придержал ее за полотенце. — Он отпустил девушку, и она снова закуталась в полотенце. — Но император пользовался твоими… ххммм-а, услугами в последнее время? Мы слышали, что у него недавно отпала одна очень важная часть. — Фенринг посмотрел на Греру, которая как башня возвышалась над Хорьком на целую голову.

Она взглянула на Шаддама, ища у него поддержки и помощи, но не нашла ни того, ни другого. Его холодные глаза смотрели мимо нее. Взглянув в эти глаза, она подумала, интересно, каким бы любовником был этот императорский наследник, обладай он былой сексуальной сноровкой своего отца. Но этот человек был похож на снулую треску, а такие мужчины хуже, чем самый истощенный старик, лежащий на смертном одре.