Борис Лютин - Забытый полигон

– Как ты поведешь? – Спросил Сергей Олега, помогая надеть защитный костюм.

– Как-нибудь. Не знаю. Только вы вперед езжайте. Мало ли что еще может случиться, а я толком шевелиться не могу.

– Может, детей ко мне пересадим?

– Нет, Сергей, для них итак случившееся большой шок. Со мной им хоть как-то спокойнее будет.

Вести машину оказалось труднее, чем Олег предполагал. В просторной до этого машине казалось тесно. Сначала он сел на сиденье, прям на рану. Боль пронзила и залила половину тела. Олег замер, затаив дыхание. Боль потихоньку уходила, но совсем не прошла, осталась на том рубеже, когда от нее уже можно отвлечься, но ненадолго. Потом Олег потянулся к замку зажигания, стараясь шевелить только руками и плечами. Машина завелась. Сергей на «Уазике» объехал его и медленно двинулся вперед. Олег надавил на педаль сцепления. Боль опять разлилась по правой ноге и по тазу, но остановилась в области живота. Олег включил первую передачу. Медленно хотел выжать педаль газа, но не смог. Жгучая боль легла на уже существующую, пронзила кобчик и ушла вверх по позвоночнику. Олег сжал зубы до хруста. Вцепился с силой в руль. Резко нажал на педаль газа. Машина заревела. Олега снова пронзила боль, теперь от пальцев ног до самой макушки. Казалось, все вокруг перестало существовать кроме боли, но Олег держал педали нажатыми. Потом медленно начал отпускать педаль сцепления, машина начала движение, явно с большими оборотами двигателя. Правую ногу Олег держал на педали газа, не двигал ею, понимал, что если отпустит, то уже не заставит пошевелить ею снова. До конца не отпуская педаль сцепления, Олег переключился на вторую скорость, затем на третью. Только набрав скорость и переключив на четвертую скорость, машина заработала без натуги.

Боль и еще боль. Сколько он так ехал? «Габаритные огоньки „Уазика“ – это цель. Не отпускать их далеко и не приближаться», – говорил Олег сам себе. Только что-то они начали размываться. Олег понял, что теряет сознание. Он отпустил педаль газа. Боль стала меньше, несоизмеримо меньше. Сознание сразу вернулось. Стало очевидно, что далеко так не уехать. Олег показал правый поворот. Оказалось, что они проехали всего пару километров. Встал вопрос, что делать? Женщины водить машину не умели.

– А может вернуться грузовичок взять? Он вроде на ходу, – вдруг предложил Коля, имея в виду тот, который остался на пограничном посту.

– О, а это идея, – отозвался Сергей.

– Ну да, – продолжал Коля. – Перегрузим все вещи в грузовик, а Олег с детьми к вам сядут.

Бросать джип не хотелось. Хорошая машина, надежная. Олег задумался ненадолго, потом хлопнул себя по коленке.

– Да чего здесь думать? Другого варианта нет.

Из «Москвича» все выкинули прямо на землю, ведь его тоже придется бросить, и Сергей с Колей поехали на нем назад, за грузовиком.

Вернулись они довольно быстро, чего там было ехать? Все вещи из трех машин погрузили на грузовик. Заняло это довольно много времени. Во-первых, Олег не участвовал в погрузке, во-вторых, вещей даже для грузовика оказалось много и приходилось их укладывать плотно и аккуратно. Коля и Сергей выбились из сил, но погрузку закончили без передышки, как раз когда солнце окрасило небо рассветом. По трассе снова потянулись машины в обе стороны. На людей в блестящих костюмах все смотрели удивленно и, проехав мимо, еще долго оборачивались. Слыша треск дозиметра, снимать костюмы даже на время жутко не хотелось. Но ничего не поделаешь, человеческие потребности, от них не убежишь. И покушать надо было, и в туалет сходить. Затем двинулись в путь. За руль грузовика сел Коля, ну и конечно рядом с ним жена Нина. Все остальные поместились в «Уазике». Олег оставлял свой джип с огромной болью в сердце, хотя и говорил себе, что это всего лишь «кусок железа», но для него это был еще кусочек его самого. Пусть маленький, но, сколько этих кусков и кусочков отодрала от него жизнь за последние годы и, особенно в последние сутки. Что у него осталось? Своя жизнь? Но ее он уже не ценил. Саша и Оля. Вот две половины из которых отныне состояла его дальнейшая жизнь. Он обнял их за плечи, не чувствуя через блестящую ткань тепла их тел и ему показалось, что даже заплакал. Но на самом деле его глаза были сухие, ни слезинки. На лице ни намека на слабость. Это плакала его душа, где-то глубоко, внутри своей человеческой оболочки.

К обеду, казалось, солнце пекло нещадно. Конечно в «Уазике» не было кондиционера, и Олег очередной раз вспомнил свой комфортабельный джип. Хоть он и пользовался климат контролем редко, но сейчас кондиционер был бы в самый раз. Километров за двадцать до дамбы Шульбинской ГЭС поток машин стал таким плотным, что обогнать хотя бы одну, не представляло возможным, несмотря на медленную скорость потока. Многие машины закипали и стояли на обочине с поднятыми капотами, чем затрудняли движение. Многие люди останавливались, чтобы сходить в туалет и желающих было много. Потеряв стыд, свою нужду справляли здесь же на обочине не только дети, но и взрослые.

До самой дамбы добрались только после обеда второго дня пути. В общем-то, что они на дамбе, говорило только ограждение по обеим сторонам дороги в виде высоких бетонных блоков. В десяти километрах от дамбы на левом берегу Иртыша они наконец-то увидели военных. Немного в стороне от дороги была разбита какая-то военная часть: палатки защитного цвета, военные автомобили и даже полевая кухня. Между военными редко мелькали люди в костюмах радиационной защиты, с виду таких же, как Колины. Здесь же на дороге был выставлен пост. В общем-то, они никого не останавливали и не проверяли. Просто стояли по обеим сторонам два военных «Уазика» и около десятка вооруженных солдат.

– Тормози, Сергей, – сказал Олег, когда они проезжали мимо поста. Сергей остановился метров в пятидесяти, за ним остановился и Коля. – Пойдем, Сергей, поговорим. Может, чего узнаем?

Они выбрались из машины, постояли, разминая затекшие ноги и спину, и поковыляли к солдатам. Олег опирался на руку Сергея, но, несмотря на это сильно хромал, почти не наступая на правую ногу. Солдаты насторожились, поудобнее перехватили оружие. Вид двух человек в костюмах радиационной защиты вылезших из гражданского «Уазика» выглядел неуместным.

– Кто командир поста? – Еще метров c десяти, не дожидаясь команд солдат, спросил Олег.

– Вы кто такие? – Вместо ответа услышали Олег с Сергеем.

– Подполковник Кочетков Олег. – С этими словами Олег достал свой военный билет.

Конечно, он был совсем другого государства. Естественно Российский, не Казахстанский. Но все они когда-то в одной стране жили, на одном языке говорили, а звание подполковника везде вызывает уважение, не только у дружественной армии.