Данька Вишневская - Вечное лето 2.0

Ночи здесь ещё лучше, чем дни. Звёзды большие, яркие. У Митьки в городе звёзды – как маленькие плевочки, и солнце садилось совсем не так – медленно скатывалось за горизонт, погружая город в сумерки. Мальчишку ещё покачивало от долгой поездки. Всё пытался надышаться невероятным воздухом, насмотреться – и на рассвете, когда сморила усталость, упал на нижний ярус «корабля».

Первые две недели пролетели незаметно. Братья болтали почти до утра, а с рассветом бежали к морю. Купаться прохладно, а строить замки – самое то. У Севки получалось лучше, башенки выше, сами строения ровнее и устойчивее. Он делал какие-то тайные ходы, подкопы и укрепления. Вокруг замка стояла ограда, а за оградой лес. Митька смотрел и восхищался: такой красоты из песка он не видал. В замке не хватало жизни, поэтому принесли игрушки из киндер-сюрприза: старые, слегка потёртые бегемотики, львята да пингвины. Кого-то определили в дозорные, другие обитали внутри крепости. В подземные ходы никого не отпустили, вдруг забудут?

– Откуда у тебя такие? – удивился Митька. Ему перестали покупать сладости с шоколадом, после того как запретил врач: «Накопительная аллергия». Он и не расстраивался, главное, чтоб вареники не запрещали. Киндеры всё равно любил, бабушке шоколад – ему игрушка. Но частенько попадалась какая-то ерунда: то маленький кривой пазл, то лупа с мутным стеклом вместо увеличительного. Разве можно их сравнивать? Сплошное надувательство.

– Пузатики не мои – мамины. Дома большая коллекция, всё наперечёт, выдали те, что в двойном экземпляре, а то потеряю. Это уж я умею, – усмехнулся Севка.

– Замки у тебя хорошо получаются, вон какие классные, а мои – жуть. – Митька посмотрел на покосившегося уродца, от которого отпал большой кусок, и вздохнул.

– Опыт. Всё прошлое лето один провёл и строил, тренировался. Смывает волной – и снова строю. Иногда фотографирую их, но получается не очень. Не знаю, в чём дело: солнце не оттуда светит или фотоаппарат так себе, – поделился брат.

– Когда фотографируешь, надо ловить момент, у меня иногда… – Митька снова хотел рассказать про выставку.

– Ты уделяешь мало внимания основанию, – перебил Севка, – торопишься, поэтому потом что-то откалывается, рассыпается. Попробуй площадку выровнять, утоптать. Не торопись, смотри, как я делаю, и повторяй. Всё получится.

Митька не успел приступить, как увидел худенького лопоухого мальчишку в клетчатой рубашке, тот шёл по кромке воды, босой, а в руках держал сандалии. Идёт-бредёт, не поднимая головы, всё под ноги себе смотрит.

– О, да это опять Луша из нашей школы, что за человек такой, – скривился Севка, – всегда не вовремя появляется. Главное, чтоб на замок не наступил.

– Какое забавное имя – Луша, – заметил Митька.

– Настоящее у него – Павел, – пояснил Севка, – но как-то раз позвонил ему одноклассник, тот самый Никитин. Хотел позвать мячик погонять, мы иногда играем в футбол возле школы, а трубку взяла мама.

– И что потом? – От упоминаний о чьей-то маме Митька загрустил. Прошло две недели, а его мама так и не позвонила.

– «А Павлуши нет дома, он с бабушкой на рынок поехал, в город», – брат снова подражал женскому голосу, выходило забавно. – И, видимо, очень смешно она сказала, что Никитин потом неделю ходил за ним и подтрунивал: «Павлуша, а Павлуша». Тот не выдержал и кулаком пригрозил. Драться, конечно, никто б с ним не стал, слишком хиленький. Но после этого Никитин перестал его дразнить. Как-то само собой потом преобразовалось в Лушу. Вроде необычно, но и не обидно вовсе. «Луша» ему понравилось, и больше отношения они не выясняли. Луша, аккуратнее! – крикнул Севка, когда мальчишка подошёл почти вплотную к замку. Он остановился, поднял голову и огляделся. Взгляд из-за толстых диоптрий растерянный, точно мальчишка не знает, где он и как здесь очутился. Митьке стало неловко – не обязательно же кричать. Севка попросил мягче: – Обойди, пожалуйста. Не наступай.

– Отлично получается, – робко прокомментировал Луша. Медленно обогнув, прошёл мимо ребят, снова приблизился к кромке, привычно согнувшись под невидимой ношей, побрёл дальше.

– А Луша этот… – Митька замолчал, подбирая слова.

– Что? – Севка не понимал, откуда у брата столько интереса к лопоухому.

– Нормальный? – спросил Митька.

– В смысле? – Севка перестал строить и внимательно посмотрел, прищурился.

– Каждый день тут один гуляет, скучно, наверное. Может, позвать его с нами? Если не задира, – предложил Митька.

Севка нахмурился, хотел было обидеться, что Митьке ещё один друг понадобился. Но Лушу действительно жалко. С кем ему общаться? Вспомнил, как сам прошлое лето всё один да один. В школе не общались, но и ничего плохого он ему не делал, да и замок оценил.

– Луша! – крикнул Севка.

Издалека видно, как тот напрягся, готовый бежать. Но не стал, остановился и покорно обернулся. Что ему делать? Севка вроде никогда его не обижал, но кто знает? К нему брат приехал. А если захочет перед ним силу показать, отыграться на нём? Тут как с Никитиным не получится, этот вон какой высокий. Но не хотелось думать о том, что драка намечается, вдруг обойдётся? Севка подбежал по хрустящему песку и встал перед ним. Что сказать? «Давай дружить?» Вроде не в детском саду, да и знакомы почти год.

– Да-а? – протянул Луша и указательным пальцем поправил съехавшие очки.

– Умеешь строить замки из песка? – нашёлся Севка, но Луша отрицательно покачал головой. – Пойдём, мы тебя научим. Если хочешь, конечно.

Весь день мальчишки лепили новый замок. Луша недоверчиво поглядывал на братьев, боясь сказать лишнее, сделать что-то не то. Боялся разрушить то хрупкое, что получалось сейчас, довериться и разочароваться в братьях.

– Ребят, смотрите внимательно, я по сто раз показывать не буду, – назидательно произнёс Севка, который гордился собой, – хочу построить сегодня самый большой, сделаем фото и поставим в рамочку.

– Я стараюсь. – Луша постоянно поправлял очки, которые всё норовили упасть. Когда он пытался сделать что-то аккуратно, невольно высовывал кончик языка. В школе его дразнили за это, но сейчас расслабился и забылся. А когда вспомнил – огляделся по сторонам: «Видели? Будут ли смеяться?» Но Севка и Митька были заняты главной башней, которая стояла ровно посередине.

– Луша, а ты давно здесь живешь? – спросил Митька, когда решил передохнуть и размяться.

– Нет, года два, как переехали. Дом бабушкин, она старенькая была, ухаживали за ней, помогали по дому. Мама сказала, что так мы сможем сэкономить, раз не нужно пуховик покупать, – Луша нервно хихикнул. Братья не знали, как реагировать, потому что не поняли, шутка ли это.

– О, тут тепло зимой? – позавидовал Митька.