Мстислав Коган - Тени Деймона: Шаг в неизвестность. Том 2

– Так сколько их? И где расположены? – не отставал от пленника Селлас.

– Да далековато отсюда. Почти на самом севере города, у границы расколотого мира, – задумчиво пожевал губами тот, – Сколько? Ну, наши ходоки насчитали голов сорок. Может пятьдесят. Не больше. У них там что-то вроде небольшой базы или лагеря. С техникой, периметром и прочим подобным. Ну, все как полагается, чтобы, значица, от тварей защищаться. Мне сложно описывать, яж такого в жизни своей ни разу не видел, а прожил я немало.

– Слушай, – спросил его я, на всякий случай, оглядываясь назад. Улица была пуста. Только вдалеке все еще виднелись три ржавых грузовика,– А почему ты нас бандитами назвал? Да еще и стрелять начал?

– Так выж енто… – бородатый замялся, – Одеты почти, как они. Оружейники эти, значитца. По крайней мере, в темноте мне так показалось. Сейчас вижу, что так, да не совсем. У них костюмы будут повнушительнее ваших, хоть и похожи.

– Так оружейники и бандиты – это одно и то же? – спросил Селлас – Почему?

– Эти уроды тут развлекались похлеще вашего братства, – сплюнул проводник, – Мы ж долгое время думали, что одни. Что человечество вымерло все, и теперь на нас вся надежда. А потом они появились. С орбиты спустились, значит, и развернули тут свою фабрику. Мы ведь обрадовались тогда, сразу к ним отправились с просьбой, мол, помогите – вывезите нас отсюда. В ответ поуличи лишь пули. Дальше – хуже. Они начали наших разведчиков отлавливать. Устраивали, понимаешь, себе развлечение – охоту на людей. Говорили, мол, давай, беги в свой лагерь. Если успеешь раньше, чем мы тебя достанем, так и быть – живи. Вот только не добегал никто. Почти. Одному удалось. Он нам об этом и рассказал.

Мдаа… Похоже вариант с оружейниками отпадает. Такими делами любят себя развлекать наёмники Альваринского синдиката. И если на планете они – то лучше к их лагерю близко даже не подходить. Договориться все равно не получится, только поляжем все зазря. Экипировка у них серьёзная. Была, когда Директорат решил провести против одного из их логов войсковую операцию. Много наших тогда полегло. Наёмники, конечно, тоже знатно получили, но… Дагор, такие потери мы несли только в боевых действиях с Братством.

– Слушайте, а чего вы забыли в могиле чумных, – перехватил инициативу разговора пленник.

– Прятались там от тварей, – бросил я, – Они загнали нас в этот подвал вчера вечером.

– Вон оно что, – задумчиво пожевал губами бородатый, – А мы туда с сыном пришли жену мою проведать, и его, – он кивнул в сторону насупившегося парня, – мать. Каждую неделю ходим. Сын говорит бросить это дело, мол, опасно. Твари, бандиты, еще это братство то и дело по городу раскатывает, да и обелископоклонники все чаще начали попадаться за пределами расколотого мира. А я… Не могу так… Любил ее очень сильно. Да я бы, когда она чумой заразилась, вместе с ней из лагеря ушел, если б не сын. Пусть бы издох, зато был бы рядом. Меня в централке тоска гложет постоянно. А там… Как будто чувствуется что она рядом. И отпускает. Легче становится на душе. Будто она и не умирала вовсе. Через неделю снова начинаю на стенку лезть, и мы снова туда идем. Я говорил сыну, мол, не таскайся за стариком, сам справлюсь. Мне все равно подыхать уже скоро, какая разница, старость меня сожрет или твари? А ты уже взрослый и в лагере твои руки лишними не будут, так нечего тебе себя из-за моей причуды губить. Но он же разве послушает?

– Дурак ты, – огрызнулся парень.

– Который может тебе подзатыльник отвесить! – взъелся бородатый в ответ, – Нечего на отца голос повышать. Совсем уже страх потерял.

– Слушай… – прервал их перепалку Эдрих, – А вот «старость», которая, как ты говоришь, тебя сожрет – это болезнь такая? Из-за нее ты так странно выглядишь? Она заразна?

– Скажешь блин тоже, – усмехнулся проводник, – Я посмотрю, как ты будешь выглядеть в свои пятьдесят шесть. И сильно удивлюсь, если лучше.

– Мне сто пятьдесят шесть, – ответил парень.

«Старик» снова остановился и смерил его подозрительным взглядом.

– Врешь, – вынес он вердикт спустя минуту, – Быть такого не может.

– Мне – восемьдесят семь, – подключился к разговору Рам, – Но я тоже на тебя не похож.

– Девяносто пять, – пробубнил Селлас, пристально всматриваясь в одно из окон.

– Это ж… Это ж по сколько вы живете? – ошарашенно вылупился на нас проводник.

– А, никто не знает, – бросил молчавший до этого Анис, – Самому старому жителю Директората сейчас около трехсот лет. В теории, если ученые, конечно, не врут – сколь угодно долго.

– То есть… – старик глотал ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба, – То есть вы бессмертные? Вы смерть победили?

– Да, – будничным тоном ответил Эдрих, – Причем, довольно давно.

– У вас, значит, сыворотка есть? – с надеждой в голосе спросил бородатый, – Чтоб это… Чтоб снова молодым стать!

– Не знаю, – сказал Рам, – может и есть где. Нас такими выращивают сразу, и после сыворотка никакая особо и не нужна. Только если вдруг тело сильно повредим – или органы новые выращивают или вовсе мозг пересаживают в клона. Бывают, конечно, случаи, когда мозг погибает, и тогда, увы, сделать уже что-либо просто невозможно. Но среди гражданских они – редкость. Мы, может, уже дальше пойдем? Потрепаться и по дороге успеем.

– Мдаа… Значит не судьба, – задумчиво протянул проводник, – Ну может хоть сыну повезет выбраться с этой планеты. Да, давайте за мной, тут недалеко уже, – он махнул рукой вперед, – Тут прямо до перекрестка, затем направо, до площади. Слушайте, – бросил старик уже на ходу, – а что значит «выращивают»? Вы разве не из материнского пуза вылезаете, после, ну… – проводник на секунду замялся, – Ай, неважно.

– После секса? – ухмыльнулся Эдрих, – Нет. Говорят, таким способом размножался вид, который был до нас. Наши предки, вроде как. Но они все вымерли, после того, как мы перешли на пробирки и появились первые бессмертные. Судя по тому, что я видел в документалках и статьях – старый способ был крайне негигиеничный. Там и наследственные болезни у ребенка появлялись, и всякие уродства, да и сам по себе он мог получиться каким угодно, но самое главное – смертным. А сейчас всех порченых отсеивают и перерабатывают еще в период эмбрионального развития, да и случайных или незаконных детей родить не получится, что к лучшему. Было бы страшно представить, если б их заводили все кому не лень, просто после того, как потрахаются. Перенаселение, голод, каннибализм… Да даже без этого – если вдруг у ребенка родители моральными уродами окажутся, каково ему будет. А так – без тестов на пригодность в качестве родителя, без денег на выращивание эмбриона и дальнейшее содержание младенца им просто никто не даст его заделать. Что, как мне кажется, очень правильно. А ты разве, не…