Илья Старцев - Книга Илстар Апейрон

Представь себе, как бы возненавидел ты себя, если нашёл бы в себе много неприятного, лишнего, нехорошего и неправильного. Ты бы думал, что тебе бы лучше быть хромым, горбатым, перекошенным и убогим, таким ничтожным во всём, но человеком, чтобы чувствовать, что принадлежишь, несмотря ни на что. Сам же был не человеком, не с человеческим лицом, не с теми же конечностями, совсем не такой. Представь, когда вокруг все кажутся такими красивыми, умными, высокими, добрыми. Когда все добились таких вершин и добиваются большего и находят время для всестороннего развития, занимаются всем, чем только возможно, посещают всевозможные миры, служат в храмах, создают новые организации, в общем делают благо обществу и успешно распространяют прогресс. Все, только кроме тебя. Которые своим разумом творят чудеса, изменяют реальность движением одной лишь мысли, устремлением одной лишь воли, а ты был бы неспособен даже вообразить их возможности, не способен на такое даже самое простейшее, как, например, телепатия, не говоря уже о материализациях или телекинезе. Ты бы яснослышал их мысли, но не мог бы дать себя яснослышать. Ты бы чувствовал себя неспособным ни на что и, от слабости и неспособности что-либо сделать в этом мире, уединялся бы в горечи своего самосознания. Из-за того, что тебя бы даже не клеймили больным и не провозглашали отсталым, так как они этого не делали по благодушию своему, тебе бы делали ещё хуже, а жалостью к тебе усугубляли бы твою жизнь. Чужая жалость, которая бы разжигала и отравляла твою душу и из-за которой бы хотелось уплыть, уплывать от людей как можно дальше, на самом деле, уплывать от себя… Что же ещё бы тебе оставалось делать, как только умереть, покарать себя за себя, в самозабвении навсегда сгинуть с лица этого прекрасного мира, чтобы улучшить его хотя бы этим?

Не скрою, мне часто приходилось так думать, но старался останавливаться на середине, как бы на светлой полосе, чтобы не пасть в бездну отчаяния. И после некоторого времени, как будто придавалось мне уверенности и смягчались душевные невзгоды. Тогда почувствовал, что всё же было что-то во мне, чего раньше не было, о чём раньше не знал и даже не догадывался. Даже сейчас это полностью не осознанно мной, и задаюсь вопросом: готов ли для этого? Готов ли сам стать чем-то большим для людей, чем был для себя? «Вырывайся», – просил, умолял себя, – «давай же». Свобода начинается с веры в себя.

Показалась нить внутри и схватился за неё что есть мочи. Среди всех моих волнений, это волнение выделялось и чувстовал, как нить колеблется, трепыхает даже в моих руках. Нить, которая уходила из неба в воду. Мне так не хотелось туда устремлять взгляд. Боялся неба. Даже не хотел оставаться здесь. Какое-то волнение в обществе, что-то происходит и это что-то не так. Подплываю к исполину – доброму человеку – и пробую взять его за палец, как за ладонь. Беру; он не сопротивляется и только смотрит на меня такими голубыми, чистыми глазами. Он, наверное, хочет, чтобы отпустил его, но не хочет мне давать понять этого. Всё равно. Уже всё равно. Должен это сделать. Должен действовать. Иначе мёртв, сам мёртв. Веду его по моей нити вниз, ко дну. Беру горсть песка и подношу как можно ближе к нему, затем сжимаю в кулак, и с силой ударяю им по дну и раскрываю ладонь, распуская песок. Песок расплывается маленькими, разрозненными кристалликами в облаке. Он смотрит на меня и делится своими мыслями, говорит во мне:

– Чего вам надобно? Что значит ваш жест?

Трясусь, машу ему головой иррегулярно. Он меня не понял. Машу руками из стороны в сторону. Он меня ещё терпит, но уже чувствую, что не способен довести это до него. Разве только… Прикладываю руки к лицу, как будто в горе. Затем показываю ему снова на песок. Рукой разбалтываю песок и потом зарываюсь ею как можно глубже. Нет, он меня не понял. Проделываю тоже самое со многими людьми. Привожу их сюда и проделываю те же самые жесты. Они всё же почувствовали. В обществе была суматоха, что-то случилось. Они сами нашли пещеры и углубились в туннелях, скрывшись под землёй. Здесь они сохранят свои гены, чтобы в будущем снова засеменить человечество. Они – основание, центр или зачаток возможной жизни, её надёжное место хранения, её генофонд.

Большой выброс анти-материи из-за пределов видимого космоса ведёт к переорганизации и осложнению человеческого общества. Люди летят на совет с галактической коалицией и, против советов мудрых и без их поддержки, летят через время и пространство с нулевым сквожением солнечного ветра. В светящихся сферах с направляющим кораблём-матерью, перемещающимся раскручиваясь и гусинично пульсируя, они проникают через силовые поля, связывающие материальную вселенную с её отражением, и летят сквозь космический шторм в живую тьму.

Они ясновидят источники сил белых дыр, использующие мёртвую анти-материю, – отходы червей, пожирающих звёзды. Они облетают сгустки наружных покровов, сдирающихся с червей при линьке. Много осколков тёмного сознания таят в себе эти места, что льют дождями на их миры и обволакивают их солнца. Проступают отблески агрессивно дергающихся тел в постоянном трепете за выживание. Они пожирают себя и других, и не только пожирают тела, но и пытаются высосать сознания. Они – бесполые и бесконечнополые – сливаются и разрываются в необъяснимом потоке твариной жизни. Их звёзды покрыты чернотой с преступающейся борьбой ярких многоцветных пятен с отблесками – на самом деле, опасная и невообразимая красота – и космические черви рыщут повсюду. Они чувствуют материю – её противоположное кручение притягивает их. Всю нашу эскадру заглатывает плывущий на нас могучий космический червь, и мы в отчаянии пробиваемся через его антитело, используя нашу силу для прожигания пути. Мы выбиваемся из зубастых желудков и садимся на планету.

Кораблей стало вдвое меньше, так как мы соединились. Звери невозможных цветов проснулись и борются друг с другом, пожирая друг друга, проглатывая и изрыгая наши сферы, пока у нас хватает энергии поддерживать свои сферы вручную. Сам являюсь странником, который ясновидит неизбежность нашего конца здесь – в царстве невыносимой боли и смерти. Сферы людей, моих близких соратников пропадают бесследно. Затухает и свет маточного корабля. И вдруг, он ясновидит посторонний свет – присутствие другой странницы. Там оказалась вдруг женщина, державшаяся взвешенной в тёмно-красном и ярком пространстве на фоне беспрерывной борьбы и пожирания. Она подала мне руку. Борьба за овладение нашей плотью вмиг стихла, но только один этот человек исчез вместе с женщиной, так как продержался дольше других.

Она научила его мудрости вселенной хаоса и вернула его назад, но сама исчезла. На воде он не узнал её в женщине, которая была очень похожа, а она не узнала его. Она работает над новым типом энергии и проходом в иной мир, у которого она неосознанно находится на подступах. Этот мир как будто не принимает её в себя, но позволяет ей перемещаться по параллельным мирам. В самом мире она не стремится постоянно прибывать. Она ступает внутрь открывшегося пространства и пропадает в неизвестные места, но возвращается. У неё чередуются странные исчезновения и появления в беспамятстве. Эксперименты прекращаются, но никто не знал о них кроме элиты ученых дев, находящихся в женском храме истины.