Родион Радькин - Голос из прошлого

– Уважаемый Алекс Рам, как Вы думаете, когда мы наконец сможем получить изображение с его зрительных центров, или хотя бы со звуковых?

Алекс Рам от удивления на секунду замер, потом повернулся к помощнице, которая задала, по его мнению, столь глупый вопрос. В лаборатории воцарилось неловкое молчание

– Дорогуша, я вообще начинаю сомневаться, что Вы до конца понимаете, чем мы тут занимаемся. Все слышали звуки, которые шли из колонок? – он обвёл глазами всех троих своих лаборантов.

– Я слышал. – поднял руку Раджив.

– И я. – кивнула головой Олан Мари.

– Но мы слышали какие-то шорохи, бульканье, да пару не то кваканий, не то гавканий. – не сдавалась молодая лаборантка.

– Дорогуша, что у Вас было по анатомии? – с ядовитым вниманием осведомился седой учёный. – В особенности меня интересует раздел строения черепа, а конкретно – механизм работы внутреннего уха. Молчите? А я вам могу сказать, что у Вас было. Вы пропустили эту тему. Вероятно, болели или просто смотрели какое-нибудь шоу, вместо того, чтобы слушать лектора. Придётся мне взять на себя неблагодарную работу, чтобы восполнить этот пробел. Тем более, что он не позволяет Вам до конца понимать, чем мы здесь занимаемся и каких успехов мы уже добились.

Алекс Рам снова откинулся на спинку кресла, скрестил руки на груди и задрал голову к потолку. Чувствовалось, что он сел на своего любимого конька – поучать молодёжь с максимальной дозой яда в голосе.

– Итак. Строение внутреннего уха очень сложно. В состав его входят самые маленькие кости в человеческом организме. Их названия ВАМ могут показаться даже очень смешными. Это стремя, наковальня и молоточек, хотя никаких лошадей там нет. Сама система состоит из множества отделов, но сейчас мы рассмотрим только те, что имеют отношение к Вашему вопросу. Итак. Полукружные каналы и улитка. Передние полукружные каналы отвечают в первую очередь за чувство равновесия и ориентирования в пространстве, а задние и улитка – за улавливание звуковых колебаний и перевод их в электрические импульсы. Знаете зачем звуки нужно перевести в электрические импульсы? – осведомился он, выставив ухо в сторону Гюзаль Булус, которая уже явно жалела о своём вопросе.

– Что бы передавать эти импульсы в мозг. – ответила Гюзаль не поднимая головы.

– Отлично, дорогуша, поскольку мозг не слышит звуков, не видит свет и оперирует только электрическими токами. Так вот. Улитка – столь чувствительный орган, что она может распознавать не только внешние звуки, которые приходят через барабанную перепонку, но и внутренние. Такие как биение сердца, движение крови по сосудам. Вы не поверите, но люди, у которых нет барабанных перепонок, и молоточков с наковальней, но сохранена эта самая улитка – могут слышать звуки воспринимая их черепной коробкой. Или поверите?! Отлично, я рад, что Вы продолжаете мне верить. Так вот, эта самая улитка имеет механизм, чтобы ослаблять звуки приходящие изнутри тела. Иначе бы мы постоянно слышали свой пульс, а звуки глотания мешали бы Вам наслаждаться попкорном во время просмотра своих любимых ток шоу.

ТО, что мы слышали дорогуша – это не более и не менее, чем те звуки, которые слышало само внутреннее ухо нашего дорогого объекта. Без прикрас. То, что Вы назвали шорохами – это его пульс, бульканье – это сглатывание слюны или просто чавканье, а вот кваканье и гавканье – это … – Алекс Рам с победным видом обвёл глазами слушающих. – это его речь! Да-да! – повторил он в удивлённые глаза всех троих слушателей. – Это его речь! Мы сегодня впервые услышали речь сквозь тысячелетие. И ничего удивительного, что мы его не понимаем, он говорит на одном из тех сотен языков, которые существовали в древние века, на каком-то своём варварском наречии.

– А как мы поймём, что он говорит? – Гюзаль никак не могла оставить своё скептическое отношение к происходящему.

– А вот это – уже забота нашей прекрасной Олан. Ведь она у нас спец по программам. Вот пусть и подумает, как нам убрать все эти шорохи и бульканье, которые так не нравятся нашей дорогуше, а всё что останется перевести на наш родной язык. Вы подумаете, Олан?

– Конечно, профессор. – кивнула она своей выбритой головой. – я думаю, что это будет не очень сложно, фильтры на пульс наложить вообще минутное дело, со звуками ротовой полости чуть сложнее, но если Вы согласитесь получать звук с задержкой в полсекунды, то это тоже не проблема. По поводу синхронного перевода – тут придётся покопаться. Особенно если наш объект говорит на редком диалекте или у него что-то вроде заикания или шепелявости подгонка программы перевода может занять несколько дней.

– Отлично, наша прекрасная Олан. Приятно слышать грамотную речь и видеть чёткую работу головного мозга. – Алекс Рам наконец оставил свой язвительный тон. – мы продолжим работу с объектом послезавтра. Итак, все свободны. Да, Раджив, задержитесь на секунду.

Дождавшись, пока девушки покинут лабораторию, профессор развернулся в своём кресле в сторону оставшегося Раджива.

– Радж, скажи мне честно, где ты её откапал?

– Вы про Гюзаль?

– Ну конечно же не про Олан! Не делай вид, что ты тупее бутерброда. Дорогой мой Раджив, мне совершенно всё равно с кем ты кувыркаешься в постели, но ради бога, не заставляй меня кувыркаться с её куриными мозгами тут в лаборатории. Пожалуйста, сделай так, чтобы послезавтра на её месте была нормальная помощница, а не это красивое тело. Ладно?

– Как скажете. Только я с ней не кувыркаюсь, как Вы говорите, это моя дальняя родственница по материнской линии, я просто хотел ей помочь.

– О небеса! – в шутку застонал профессор, воздев руки к небу. – То есть я терплю её уже неделю, а ты её даже не затащил в постель! Бездарно потраченное время. Раджив иди. Разбирайся с родственниками сам, а мне, будь добр, найди нормальную лаборантку.

– Хорошо, док.

Раджив поднялся и чуть поклонившись вышел.

Профессор снова развернулся к светящимся мониторам, на которых застыли данные только что закончившегося эксперимента.

– Итак, мой дорогой объект, завтра ты отдыхаешь, а потом мы снова будем искать выходы на твои нервные центры. Никуда ты теперь от меня не денешься. Не зря же я потратил пять лет своей жизни на поиск и подгонку всех полевых и волновых показателей мозга человека докосмической эпохи. Ещё немного и мы сможем видеть и слышать всё, что видел и слышал ты тысячу лет тому назад. А может быть даже и две тысячи. Сможем услышать музыку, которую слушали тогда, проверить исторические события твоего времени, воссоздать вкус той еды, что ты ел. Кстати, на счёт еды. Думаю, что эти данные можно будет неплохо продать, особенно после того как мы представим тебя миру. Много обжор наверняка захотят попробовать еду доисторического человека. Вот бы ещё научиться говорить с тобой. Жаль, что это невозможно. Так же невозможно, как толкнуть человека просто посмотрев на него в бинокль.