Юрий Колонтаевский - Хроники исступленных. Книга вторая. Мне отмщение, аз воздам

И вновь он припарковался в неположенном месте – поблизости от парадного подъезда. В последнее посещение дворца, когда не оставалось надежд на благополучный исход, он поступил точно так же – с вызовом, и ему сошло с рук. На этот раз может не повезти…

День разгорелся, солнечный свет наполнял дворец. По дороге к кабинету Владетеля Флинт не встретил ни охраны, ни посетителей. Его не окликнули, не остановили, чтобы по обычаю просканировать, убедиться, что верно назван код подлинности. Он шел свободно, и в нем постепенно вызревала уверенность, что в такое утро ничего страшного просто не может произойти. Только держаться нужно уверенно и не попасться на мелочах.

Секретарь сообщил, что господин на месте, и включил переговорное устройство.

– Господин Флинт в приемной. Напоминаю, господин Владетель, вы ему не назначали, в компьютере никаких записей. Что сказать господину Флинту?

– Пусть заходит, – отозвался Адам.

Дверь приоткрылась, пропустив в кабинет тощего Флинта. Он застыл у порога в почтительной позе просителя, ожидающего приглашения.

– Входи, Флинт, присаживайся, – сказал Адам.

Этот человек по-прежнему вызывал в нем устойчивое раздражение и желание немедленно прогнать с глаз долой.

Флинт уселся скромно, бочком, без обычных своих вывертов, руки выложил на коленки, замер – ученик подготовительного класса университетского пансиона, причем самый смышленый и послушный, и застыл весь внимание.

– Я давно хочу задать тебе три простых вопроса, – начал Адам сдержанно. – Первый вопрос. Скажи, почему ты не улетел вместе с коллегами? И, как продолжение первого, второй вопрос. Поведай, как ты представляешь себе собственное будущее?

– Отвечаю на первый вопрос, – заговорил Флинт уверенно, подумав, что опасность миновала. – Я никогда не хотел покидать Землю, я не верю в прогнозы каких-то ученых мужей. Я также не верю в любые поспешные действия, особенно если они совершаются под давлением обстоятельств или людей. Пользы от таких действий ждать не приходится. Потому я остался и не жалею о своем выборе. По второму вопросу. Я довольно успешно одолел университет, получил лицензию инженера, дающую мне право работать по специальности, которая мне всегда нравилась. Вот, собственно, и все. Подозреваю, вы сомневаетесь во мне. Что же мне делать? Скажите, и я сделаю. Не справлюсь, уйду сам. Пристроюсь в другом месте, буду работать там. Наконец освою новую профессию… Если откровенно, я никогда не хотел быть начальником. Отвечать за других – это точно не мое. А тем более быть сенатором… Тяжкая ноша, господин Владетель, не по плечу. Что же касается моих смешков, выкрутасов иногда за гранью приличий, это не более чем выходки бесшабашного студента, а если копнуть глубже, защитная реакция неуверенного в себе человека. Простительная слабость, так это называют добрые люди. Не поверю, если вы станете утверждать, что и вам временами не доводилось страдать от подобных комплексов.

– Хорошо, согласен. – Напряжение отпустило, Адам успокоился. – Ты понимаешь, в каком положении мы оказались? Мы не полетели на Терцию, как предполагалось, и уже никогда не полетим. Мы не сможем построить новый Большой корабль и накопить достаточное количество топлива. Даже лунную программу мы не восстановим. Станцию на Луне разрушили. Там теперь никого, все брошено, приходит в запустение. Но к лунной программе мы обязательно вернемся – на других основаниях и с другими задачами. Я думаю, нам следует унять амбиции, с которыми жили последние триста весен, и основательно заняться собственным домом – Землей. По шажку медленно, осторожно продвигаться к самым насущным целям. Для начала отстроим то, что было подло разрушено изменниками, восстановим промышленность, решим, наконец, проблему плебеев. Нужна ли нам надежная связь с Большим кораблем? Не уверен, что нам так уж необходима эта связь. Не уверен также, что хватит ресурсов и ума для решения остальных задач. Но знаю твердо, если будем предаваться унынию, горевать об утраченном, не хватит точно и спросить будет не с кого. Виновных не будет. А ты говоришь, что ответственность не по тебе… Значит, по мне? По Клуппу? Тогда давайте поступим так. Соберемся в последний раз в ротонде, восплачем хором: не готовы отвечать, не желаем. И жидкой цепочкой потянемся… на кладбище. Ты ведь был на похоронах? Еще не забыл дорогу? Отвечай, Флинт.

– На кладбище был и дорогу помню…

– То-то же. Вижу, начинает доходить. Так ты готов отвечать?

– Готов, – неуверенно произнес Флинт.

– Ну вот и молодец. А теперь выкладывай, что тебе сообщают, и как отвечаешь ты. И никогда не забывай о возможных превратностях судьбы. – Адам внимательно следил за Флинтом. – Помни, что в следующий раз, тебе повезет меньше, если посмеешь вызвать мой гнев.

Лицо Флинта заметно осунулось, побледнело. Он протянул Адаму конверт с записями радиограмм.

«Нет, не безнадежен парень, – подумал Адам. – Стоит надавить, как давеча, и все получится. Впрочем, выбирать не из чего, заменить Флинта все равно некем, но надавить нужно – обязательно».

– Ты так много наговорил? – удивился Адам, просматривая отпечатанные тексты. – Сколько же времени тебе понадобилось?

– Пять сеансов связи.

– Хорошо. Первая полученная радиограмма… где она?

– В ней сообщалось, что связь установлена, ничего больше – всего несколько слов. До этого я долгое время передавал свой текст и не получал ответа. Можете представить, как он мне надоел. Все остальные тексты пронумерованы по порядку.

– А это что? «Флинту. Сообщаю наши координаты для связи. Прошу подтвердить получение. Полет устойчивый, в графике. Есть небольшие проблемы, но мы их решаем. Сообщи, кого избрали Владетелем? Ты нам нужен. Правитель». Ты ему нужен? Вот оно что. Попробуй объяснить, что это означает.

– Эту радиограмму я принял еще тогда, когда не мог ответить – передатчик не работал.

– Да, вот он, первый ответ: «Флинту. Кажется, связь установлена. Алекс». Кто такой Алекс? Ты был знаком с ним прежде?

– Да. Мы довольно много играли в футбол, я уже говорил вам. На одном поле, только в разных командах.

– Ты всегда выражаешься так сложно? С чего бы это, Флинт? Неужели чуешь вину? И нуждаешься в снисхождении.

– Нет, господин Владетель, в снисхождении я не нуждаюсь. И вины за мной нет.

– Ты уверен? Нет, дружок, все мы виноваты. В большей или меньшей степени, но все. И беда в том, что каждый, доподлинно зная свою вину, прикидывается, что чист как ребенок, что непорочен. Это меня особенно раздражает и озадачивает. – Он помолчал, задумался. И продолжал с напором: – Ты думаешь, просто распознать ложь? Непросто, дружок, ой как непросто. Вроде бы ухватил ее, держишь крепко, но нет, она ускользает, высвобождается, и вот уже след простыл. Тишина наступает – сразу же. И все довольны своей участью. И ничего не докажешь. Впрочем, оставим философию тем, кому сказать нечего. Читаю дальше. Уверен, чтение будет интересным и поучительным. «Алексу. Неужели это ты, Алекс? Флинт». «Флинту. Это действительно я. Рад тебя слышать. Связь устойчивая. Прошу связаться с Теей и сообщить, что ее мать больна. Алекс». Это еще что такое? При чем здесь Тея? Какое отношение Алекс имеет к Тее? Неужели ты не понимаешь, что спрашивает Координатор, не Алекс.