Антон Антонов - Меч Заратустры

Он объявился на юге.

Москва была ему больше неинтересна. Вавилон должен быть разрушен. А Соломона Ксанадеви ждала земля, которую стоило спасти от разрушения.

Местные группировки, которые собирательно именовали «южанами» независимо от их происхождения (а были тут разные люди и разные лидеры – от нацболов до кавказцев включительно), без конца враждовали между собой, а страдали от этого мирные дачники и хуторяне. И многие даже мечтали втайне, чтобы сюда пришел, наконец, Варяг, и навел хоть какой-то порядок.

Однако банды, погрязшие в бесконечной грызне, не до конца утратили инстинкт самосохранения и совместно держали единый фронт против общего врага.

Поэтому на их землю пришел не Варяг, а другой враг – гораздо более опасный.

Против этого врага бесполезны были привычные методы. Он начисто выбивался из традиционной системы координат.

Царь Востока не трудился устраивать разборки по понятиям. Он просто присылал гонца с коротким сообщением на словах.

Иногда вслед за гонцом приходили ассассины. Они не боялись смерти и несли смерть.

Воины-маздаи искали гибели в бою, и их не могла остановить никакая охрана.

А тут еще в разборки вмешалась жертвенная Алиса, которая в исступлении твердила, что Царь Востока – это не кто иной, как сам Люцифер, восшедший из ада судить живых и мертвых. И многие верили, ибо слышали краем уха, что Князь Тьмы непременно обязан самолично появиться среди людей в преддверии последней битвы Армагеддона.

А поскольку простые смертные все равно против него бессильны, то лучше и не рыпаться. А то как бы не было хуже.

И хотя царь говорил, что он вовсе не расширяет свои владения, а просто наводит порядок, потому что больше некому, все понимали – влияние Великого Востока расширилось уже до пределов запада, до самых границ Таборной земли.

Понятно, что это вызывало законное беспокойство в Белом Таборе. Все знали, что Царь Востока не раз предлагал Тимуру Гарину титул Императора Запада – но вряд ли он захочет сделать аналогичное предложение кому-то другому.

Что если вместо этого он пришлет ультиматум, а вслед за ним – ассассинов? Гарин мог этого не бояться – тут вопрос дружбы и чести, а как будет без Гарина – ведает только Бог.

Правда, из сообщений «Радио столицы» по-прежнему следовало, что Гарин где-то в городе и готовится взять власть в свои руки, а его местонахождение скрывается, чтобы запутать врагов. И в точности то же самое утверждали члены таборного Триумвирата – начальник службы безопасности Шорохов и архиепископ Арсений.

И лишь немногим посвященным было известно, что эти двое уже отправили особый отряд на поиски третьего члена триумвирата – Жанны Аржановой, затерявшейся где-то в истринских лесах.

Великого князя Иоанна VII Рюриковича занесло на Истру не от хорошей жизни. У него с собой была корона Российской империи из Алмазного фонда, а по пятам за ним гнался государь император Александр IV Романов. И нагнал-таки похитителя священной реликвии как раз там, где квартировал в это время вор в законе Олег Воронин по прозвищу Варяг.

Мордобой по итогам погони случился прямо у него на глазах, и короной, закатившейся в крапиву, завладел юродивый Стихотворец, который подвергал там себя ежедневной порции телесных мук.

Он и обнаружил, что изделие это не имеет никакой ценности кроме символической, потому что сделано оно из позолоченной меди и украшено стразами, то есть, проще говоря, цветными стекляшками.

Вопрос, куда и когда подевалась настоящая корона из драгоценных металлов с алмазами и самоцветами, остался открытым. Обе царственных особы обвиняли в краже друг друга, хотя у Варяга были сведения, что ее то ли продали, то ли перепрятали еще при Сталине.

Споры прекратил юродивый, который возложил корону на покровителя своего Варяга, мимоходом причислив себя самого к лику святых.

Юродивый объяснил, что поскольку он – человек божий, то и короновать по небесному соизволению вправе любого, кто покажется ему достойным.

А поскольку в родословной Варяга отчетливо прослеживался киевский след, и вор в законе сам под хорошую закуску любил щегольнуть тем, что он на четверть хохол, то начитанный юродивый ничтоже сумняшеся объявил его доподлинным варягом из древнего рода Киевичей, прямым потомком Аскольда и Дира.

– Исполать тебе, великий князь Олег Киевич! – громогласно объявил юродивый в завершение своей речи, и коронованных особ на Истре стало уже три.

А в том, что через несколько часов все трое вместе с короной попали к немцам, следовало винить исключительно язычников, которые никак не хотели переходить в крестовую веру.

Варяг еще помнил смутно, что коронацию решено было торжественно обмыть, но очнулся он уже за озерами. Кажется, его разбудили, чтобы познакомить с лешим, но это неточно. Возможно, то был водяной.

У Варяга слишком сильно болела голова, и он не мог сосредоточиться.

– Как я сюда попал? – хрипло спросил он и получил закономерный ответ:

– Леший его знает.

Но лешего уже не было поблизости. А может, его и вовсе не было, и он просто почудился похмельному Варягу, достигшему стадии белой горячки.

Зато, мучительным усилием собрав глаза в кучу, Варяг обнаружил, что находится в стане врагов. Его окружали валькирии и язычники. И даже рыцарь в пожарной каске и весь в крестах не внушал доверия.

– Так ты, значит, и есть Варяг? – произнесла валькирия в сапогах и шляпе.

– Я великий князь Олег Киевич всея Руси, – не согласился он. – Исполать мне!

Варяг понятия не имел, что значит «исполать», но слово застряло в памяти, израненной алкоголем.

– Очень приятно, – отозвалась на это валькирия. – В таком случае я – Орлеанская королева.

И коронованных особ, как нетрудно заметить, стало уже четверо.

Тут, однако, Варяг принялся буянить, требуя подать ему всю Русь, но внучка бабы Яги Людмила скороговоркой прошептала заклинание, и все прошло.

– Отсюда пути на Русь нет, – сообщила она. – Из этих мест одна дорога – к немцам.

Но когда благородный рыцарь Конрад фон Висбаден обратился к первому встреченному ими немцу на родном языке, тот его не понял.

– Моя нихьт ферштеен, – услышал фон Висбаден в ответ на приветствие. – Руссиш сдавайся, Гитлер капут.

Пришлось объясняться по-русски, что оказалось гораздо рациональнее. Без малейшего акцента «немцы» поведали, что они – бедные бароны из одноименного ордена, отколовшегося от секции исторического фехтования в незапамятные времена – месяца три назад.

Это были действительно очень бедные бароны – за неимением крестьян они сами копали свои огороды. Однако это у них получалось плохо, и рыцари кормились преимущественно охотой и рыбалкой.