Олег Антонов - Осознанный выбор

– Заключенные, которым ввели нанокибов, чувствуют себя вполне нормально. Никаких особых отклонений в их поведении не замечено, но этого и следовало ожидать. То, что один из них пытался покончить с собой, а другой впал в истерику, картины не меняет, не так ли, Измайлов? Это ведь просто от страха, сами себе напридумывали глупостей, а на деле ничего не изменилось. На прогулках они вели себя смирно ,на охрану ни разу не кинулись, так ведь доктор?

– Можно сказать и так, – негромко ответил Измайлов. В зубах он перестал ковырять и теперь рассматривал потолок. Полковник то ли себя уговаривал, то ли готовился к докладу начальству и на реплику врача не обратил внимания.

– Значит, остается только проверить, как будут действовать нанокибы в условиях, когда заключенным представится возможность задумать преступление и попытаться его осуществить. А такое в тюрьме невозможно. Значит, надо создать им такие условия. И эти условия мы им создадим, но уже в нашем Центре, где всё подготовлено к приезду.

Полковник сделал паузу, ожидая вопросов врачей, но Измайлов только покосился на него, а Паршин на секунду застыл с кружкой в руке, потом шумно отхлебнул и продолжил жевать. Полковник, ожидавший большего интереса, хмыкнул недовольно, но продолжил. Видимо ему очень хотелось услышать отзывы врачей о своей работе, хотя сам он был и без этого доволен собой.

– Да, это будет хорошей проверкой, – довольно потирая руки, расхаживал он по лазарету. – Теперь мы дадим четырем испытуемым возможность проявить себя в реальной ситуации, когда… Но это вам знать не положено, – ехидно ухмыльнулся полковник, на что опять никто не отреагировал. Это его не смутило.

– В общем, настоящий результат будет известен в ближайшие дни. А через месяц- другой можно будет внедрить нашу разработку в производство и тогда всем преступникам останется только локти кусать от бессилия. Представьте себе, насколько уменьшится преступность после того, как начнется повсеместное внедрение нашего… лекарства. В стране сотни тысяч преступников сидят на государственной шее, пусть лучше заботятся о себе сами, после того, как перестанут представлять опасность для общества. Их можно будет использовать на общественных работах, даже самых отпетых подонков. И держать их можно будет под обычным присмотром, в бараках. Сколько освободившихся средств можно будет направить на нужды общества, которые сейчас уходят на содержание преступников. Сколько людей, занятых сейчас тем, что вынуждены стеречь этих подонков, смогут заняться более полезным трудом…

– Скажите, полковник, а обратный ход у ваших кибов есть?– оставив опустевшую кружку, спросил Паршин, глядя покрасневшими от недосыпания глазами.

– М-м, в каком смысле? – сбитый с толку, замер полковник у стола.

– Ну, можно ли вытащить этих нанокибов обратно, из головы вытащить? – уточнил Паршин, с ухмылкой посмотрев на Измайлова и подмигнув. Тот заинтересованно приподнял голову, такого вопроса он от Паршина не ожидал. Он ведь на всю эту возню плевал со своей колокольни, тем более, что ничего за дополнительные дежурства не получал, кроме беспокойства. А на медицину он давно уже плюнул, так, остались какие-то навыки на уровне фельдшера… Но вопрос был хороший, только зачем ему это знать?

– Ну, теоретически это возможно, но на практике… Мы как-то не задумьвались над этим, да и зачем? Вреда никакого нет, а если и возникнет какое-то осложнение, то можно дезактивировать наших малюток. – Полковник оглянулся на свой компьютер, словно проверяя, не исчез ли тот. – Но предварительные испытания у нас… в лаборатории, никаких побочных эффектов не показали. Они могут находиться в организме без всякого вреда для него. Осталось только убедиться в действенности наших малюток на практике.

Полковник довольно потер руки, вопросительно посмотрел на врачей, ожидая других вопросов. Измайлов хотел спросить, откуда у него такая уверенность в том, что эти нанокибы всегда будут действовать так, как надо, но спросил почему-то о другом.

– А вы не боитесь, полковник, что нас всех потом такими вот подопытными сделают? Не спрашивая согласия…

– Опять вы за свое, – вздохнул полковник. – Нет, конечно, не боюсь. Что за глупые выводы вы делаете. Зачем это надо и кому? Тут бы с преступностью разобраться, скоро половина страны в тюрьмах сидеть будет, а вы все о себе беспокоитесь.

– Да так, подумалось, – разочарованно протянул Измайлов, жалея, что не сдержался.

– Поменьше думайте, за вас уже все придумали, – раздраженно посмотрел на лежащего врача полковник.

Измайлов закрыл глаза, чтобы не отвечать даже взглядом. Бесполезно говорить с этим дубоголовым служакой. Он ведь дальше поставленной перед ним задачи ничего не видит, а если и начинает думать, так опять же, все сквозь щель своей амбразуры видит. Вот накормят тебя же, дурака, твоими нанокибами, для профилактики, чтобы ты не дай бог, не вздумал секреты продавать… Что тогда? Да ведь ты и не поймешь ничего, будешь исправно лямку тянуть и о больших звездочках на погоны мечтать. Думать то ты и раньше не умел, так что и не заметишь ничего. А остальные-то как жить будут? Ты ведь не понимаешь, что и преступник и гений работают головой одинаково, результаты разные выходят, но процессы в мозгу идут одинаково. Только один о человечестве радеет, а другой о себе самом, свои потребности хочет удовлетворить. И если они идут вразрез с общими, то тут преступление и получается. Вот и представь теперь, что с людьми станет, если всех твоими малютками накормить, все ведь остановится. После твоих экспериментов вполне станется с наших генералов да политиков всю страну накормить этими малютками. Сначала преступники, потом и все остальные, для профилактики, так сказать… Они-то будут считать, что до них самих не дойдет, как вот ты считаешь, да только кто спрашивать будет? И кончится в стране наука и культура, ведь агрессивность тоже нужна ,без злости на окружающий мир или судьбу книги не напишешь, картину не нарисуешь… Кто же станет рисковать собой, готовясь проводить научные эксперименты или спасать людей в катаклизмах? Кто в армии служить будет? Все ведь овощами станут, мало нам общества потребителей, так вся страна станет ещё и стадом, безропотно идущим под нож. Вот как тебя остановить, заразу?

– Так нам продолжать дежурства или можно отдохнуть? – спросил Паршин, с сожалением убедившись, что термос опустел.

– Что? А да, конечно, – спохватился полковник, недовольно поджал губы и направился в угол, к своему компьютеру. – Надобность в дежурствах скоро исчезнет. Завтра мы вывезем четверых, а за остальными вы понаблюдаете в обычном режиме. Надо ведь успокоить остальных, пусть зэки думают, что все закончилось. – Он закрыл свой компьютер и посмотрел на оживившихся врачей.