Кел Дести - Красная кнопка

О том, что малышка пропала она узнала практически сразу же, потому что дочку не принесли ей в комнату на кормление в положенные три часа ночи. Так и не дождавшись женщина забеспокоилась. Встав с кровати и потерев набухшую от прибывшего молока грудь, она накинула на голову платок и направилась в детскую, которая располагалась напротив её покоев. В комнате Лианы горел свет, оттуда раздавался приглушённый шум и сдавленный плач. Распахнув двери она удивлённо посмотрела на замахнувшегося на няню малышки Главу госбезопасности. Женщину удивило не то, что он может ударить женщину, а то, что он вообще находился здесь, потому что истинный мусульманин избегал заходить на женскую половину, тем более ночью.

Няня, присматривающая за малышкой по ночам, вскрикнула, раздался хлопок и она упала от нанесённого ей удара и беззвучно разрыдалась.

– Что здесь происходит? И почему Вы бьете мою няню?

Женщина на корточках поползла к ней.

– Госпожа! Простите меня! Клянусь Аллахом я не виновата!– рыдала она.– Меня усыпили,– она показала маленькую красную точку на шее,– я спала, когда услышала шорох. Вы знаете из-за малышки я чутко сплю, поэтому я сразу вскочила и направилась к колыбельке, даже не успев толком отойти от сна. Я увидела человека в маске и во всем чёрном, он бросился ко мне и зажал рот, а дальше я почувствовала только укол и провалилась в темноту. Когда я очнулась я сразу сообщила охране, что госпожу Лиану похитили.

Женщина кивнула и посмотрела на военного.

– Где Лиана? Вы уже нашли её?– она старалась не впадать в панику и сделать так, чтобы голос не дрожал.

– Госпожа, я сам только что пришёл,– попытался оправдаться он.

Женщина рассвирепела, сама от себя не ожидая, что может превратиться в такую тигрицу, потому что вся её политическая карьера строилась на том, что она была очень спокойной и всегда решала вопросы хладнокровно.

– Тогда почему Вы тратите время на избиение моего персонала?!

– Я проводил допрос,– возразил он,– она может врать…

– Врать?! Тогда прикажите заключить её под арест, а сами идите и ищите мою дочь! Почему Вы ещё здесь?!

– Слушаюсь,– процедил сквозь зубы мужчина, не привыкший, чтобы ему приказывала женщина, и уж тем более безнаказанно повышала на него голос.

Он вышел за дверь, бросив охраннице:

– Заключить няню под стражу, я сам проведу допрос.

Женщина в ногах тихо заскулила, услышав приказ. Живой из этой камеры уже не выбраться, потому что Глава госбезопасности помимо выдающегося профессионализма отличался также и непомерной жестокостью.

– Если тебе есть, что сказать, то говори сейчас,– сухо произнесла Президент.

Она не была жестокой, просто в стране, где она управляла и старалась сделать её более толерантной никак не хотели жить в ногу со временем, цепляясь за старые устои и традиции. Изменить эти устои означало с корнями вырвать некоторые убеждения, а это было не только болезненно, но и могло скопом вырвать и традиции, чего ей делать не хотелось, потому что одно дело сделать её народ более современным, сохранив при этом культурное наследие и их самобытность и другое европеизировать и превратить их непонятно во что.

Няня молчала и женщина, вздохнув, громко произнесла:

– Уводите!

Няня не кричала и не возмущалась. Женщины в её стране принимали свою судьбу практически беззвучно, полагаясь лишь на волю и милость Всевышнего. Став первой женщиной Президентом в мусульманской стране, она сдвинула тот монолитный камень, придавливающих всех женщин в их стране. Уже многие девушки продолжали учиться в школах, наравне с юношами. Но требовалось ещё много лет, пока важность образования доберётся до отдаленных сёл и деревень, а также до закостенелых голов отцов и братьев, не позволяющим своим дочерям и сёстрам учиться.

Женщина подошла к маленькой колыбельке в розовых рюшах и провела по ним рукой. Одно она знала точно. Хоть она и была многим не по нраву, таким путём убрать её из власти не воспользовался бы ни один уважающий себя мусульманин. И это была ещё одна причина, за которую она любила свой народ. Дети для них- святое! Никто не осмелится причинить вред малышке и пойти против Аллаха.

Отсюда следует, что похитители-засланные люди. Но что им от неё нужно?! Она гладила и перебирала крохотные цветочки на кружевах, сделанные вручную, ей в подарок умелыми мастерицами, размышляя и делая предположения, кому ещё она мешала. Рука упала на сложённое крохотное одеяло и она услышала шорох. Нахмурившись, откинула его и обнаружила под ним лист бумаги. Дрожащими руками развернув его, встревоженная мать прочитала написанное и вскочив, бросилась в кабинет Главы госбезопасности, на ходу поправляя палантин, покрывающий волосы.

Полковник в отставке Акайо Сато сам не понял, зачем рассказал детям свою историю. Он совсем не собирался перед ними отчитываться, но когда увидел их взгляды, ему стало не по себе и он почувствовал себя виноватым. Совсем не для этих чувств он затеял все это. На проведение этой операции у него ушли годы! И теперь он опасался самого себя. Он боялся, что не выдержит и просто отпустит их на все четыре стороны.

Мужчина покачал головой. У него нет времени на новый план, поэтому нужно идти шаг за шагом по уже намеченному пути и не сворачивать, только так можно дойти до поставленной цели.

Он закрыл глаза и предался воспоминаниям, к которым обращался когда ему было трудно идти дальше и хотелось бросить начатое. В этих воспоминаниях ему являлся его отец, с обожженным лицом от взрыва ядерной бомбы. На самом деле, его отец и мать погибли при взрыве моментально и даже их тела не удалось найти, но маленький Акайо видел пострадавших после ядерной бомбардировки и больше всего его впечатлили и врезались в память именно эти страшные ожоги. Его детская психика наложила их на лицо отца, которое он видел и знал лишь по выцветшей фотографии, сохранившейся у его родственников, и теперь в воспоминаниях отец представал именно в таком неприглядном виде. Но маленький Акайо его не боялся. В жизни он искал людей с подобными обезображенными шрамами и пытался разглядеть сквозь них черты своего отца, но люди, увидев его пристальные изучающие взгляды всегда реагировали одинаково, опуская глаза и пряча лицо. И лишь некоторые ругались и стыдили его за то, что он вводит людей в смущение.

В детстве, когда ему было грустно его отец являлся и был рядом с ним. Играл, рассказывал смешные истории и всегда смеялся над шутками, которые ему рассказывал Акайо. С возрастом, он давал ему полезные советы, иногда изменяя голос и говоря голосами его кумиров. Акайо нравилось, что отец обладает таким артистизмом и он гордился им.